Ольга Тарасевич - Кольцо леди Дианы
– Павел, у Лениной мамы был шок. Конечно, когда такое с единственным ребенком случается – вообще ничего не соображаешь, и наговорить можно всякой ерунды. Никакого самоубийства не было. Вы просто неправильно поняли слова ее мамы. Лену убили.
– Точно? Но кому это могло понадобиться?
– Что убили? Да, точно. Ее отравили. Я говорила с экспертом, которая проводила вскрытие. Там какой-то странный неопределенный яд. Но подозрений на самоубийство у эксперта нет. А насчет убийцы… Знаете, я вообще не могу понять, как один человек может убить другого. Разве что по неосторожности или во время самообороны. Понятия не имею, кто эта сволочь, которая расправилась с Ленкой. У нас много общих знакомых. Конечно, иногда все мы ссоримся, ругаемся. Но убийство… Не знаю.
– Кошмар. Хотя мне после вашего рассказа стало чуть легче. После обвинений Лениной матери я был не в себе. Конечно, я приду на похороны, если надо, финансово помогу. Запишите телефон.
Продиктовав цифры, Павел взял грязную посуду, составил ее в раковину и сразу же приступил к мытью.
Вронская изумленно осмотрелась по сторонам.
Все сверкает! Бокалы, выставленные на подставках барной стойки, чистейшие, ни пылинки. Идеальной чистоты полотенца, сияющие краны, плита без единой капельки жира.
Да уж, Павел не похож на парня, которого надо учить не разбрасывать носки или не стряхивать пепел где придется. Симпатичный, успешный, аккуратный – вот Ленка и попалась. Только она слишком его давила. Конечно, ее можно понять – если влюбляешься до беспамятства, очень хочется чувствовать ответную реакцию. Только давление, с какими бы целями оно ни производилось, любви не вызывает, одно отторжение.
– Павел, послушайте, у вас есть минутка?
– Для чего?
«Ого, у него даже имеется специальная салфетка, которой он стирает брызги с мойки! – Лика, как завороженная, наблюдала за уверенными движениями крепких мужских рук. – И он вытирает чашки, прежде чем поставить их в сушку…»
– Для чего?!
– А, да! Извините, я задумалась. У вас очень красивый дом, здесь чисто, как в операционной.
– Спасибо, стараюсь. Не выношу бардака. Во всем должен быть порядок. Так что вы хотели?
– Вы говорили, что работаете на электронной бирже. Знаете, меня уже давно интересует «Торекс». Я никогда не смогу этим заниматься, у меня типично гуманитарный склад ума. Я просто любопытствую… Мне очень нравится узнавать подробности о каких-то необычных профессиях, общаться с людьми, чья жизнь совершенно не похожа на мою. Я по профессии – журналист, и любознательность у меня в крови. Мне всегда было интересно, неужели на «Торексе» можно заработать? А еще хочется узнать, как это происходит технически. Расскажите мне, если можно… Вы работаете в офисе?
– Да нет, ноутбук и Интернет – вот и весь офис трейдера. Я могу совершать сделки хоть на пляже. Это действительно очень интересная и мобильная профессия. Я работаю дома, не вижу необходимости снимать офис. Один мой приятель арендует пару комнат – но у него маленький ребенок, а когда работаешь, нельзя отвлекаться. Как-то я, отвечая на звонок, не там поставил галочку – это стоило мне шестидесяти тысяч долларов! Если вам интересно, можно пройти в мой кабинет, я открою торговую платформу, то есть программу, через которую работаю на «Торексе». Я даже рад, что у вас такой интерес. И я очень признателен, что вы мне рассказали, отчего умерла Лена. Я сожалею, что с ней произошла трагедия, это правда страшно, – Павел вздохнул. – Но я ведь чувствовал себя виновником смерти Лены – и совершенно не знал, что делать…
Через пару минут Лика уже сидела в удобном черном кожаном кресле и с интересом наблюдала за графиками, мелькающими на четырех огромных мониторах.
– Давайте мы вам откроем бесплатный обучающий счет, – пальцы Павла забегали по клавиатуре. – Это позволит вам быстрее понять, как здесь все устроено. Валюты торгуются в паре: доллар к евро, доллар к йене и так далее. На графиках мы видим динамику изменения курсов. Все очень просто: надо купить валюту дешевле, а продать на пике цены. На обучающем счете у нас есть сто долларов. Поставим стандартное кредитное плечо один к ста.
– Стоп! А что такое кредитное плечо?
– Это возможность совершать сделки на сумму, в сто раз превышающую имеющуюся на счете. Кредитное плечо можно установить и в большем размере, тогда повышается доходность, но и риски возрастают.
Понять объяснения Павла было непросто: незнакомая лексика, слишком большой объем информации. Однако Егоров не только объяснял, но и показывал, как надо проводить сделки.
Завораживающее зрелище… Всего пара нажатий на клавиши – и сумма на обучающем счете утроилась.
– Кстати, чем хорош «Торекс», так это тем, что на нем вообще можно не работать самостоятельно, – пояснил Павел, наблюдая за графиками. – Так, доллар начинает падать, нам надо его сбросить и взять евро, который начинает расти. Готово! Да, так вот, можно просто положить на счет деньги, а работать с ними будут автоматические системы, которые на основании математических логарифмов просчитывают максимально выгодные пики для открытия и закрытия сделок. Но там приличный порог вхождения – на счет надо перечислить не меньше десяти тысяч долларов. Мое участие на «Торексе» диверсифицировано. Я играю сам, работаю через автоматические системы, а еще предоставляю возможность профессиональным трейдерам работать с моими ресурсами. Если говорить просто, то все яйца в одну корзину складывать глупо. С профессионалами, трейдерами, которые работают на меня, конкурировать очень интересно! Машины дают неплохую стабильную прибыль. Но ресурс человеческого мозга способен на большее. Джордж Сорос, предугадав падение английского фунта, сделал на «Торексе» миллиард за пару дней.
– Продавай! – закричала Лика, отметив, что курс евро начал стремительно снижаться.
Павел едва заметно пожал плечами:
– Это будет кратковременное снижение. Потом опять начнется рост.
– А если не начнется?!
– Значит, мы все потеряем.
Возбужденная, Лика схватилась за мышку, наставила в окошках, означающих открытие сделки на продажу, галочек… И через пару минут уже кусала губы. Сделка оказалась невыгодной.
– Не с моими нервами в такие игры играть, – пробормотала она и вздрогнула. Рука Павла, протянутая к мышке, случайно коснулась ее пальцев, и… от вроде бы невинного прикосновения возникли совсем не невинные мысли…
– Спасибо вам огромное за консультацию, – пробормотала Лика, вскакивая с кресла. – Мне пора, уже поздно, а завтра очень тяжелый день. Вряд ли у меня получится прийти на похороны, хотя я буду стараться. Девочки, занимающиеся их организацией, с вами свяжутся.
– А как я могу связаться с вами?
Ох, да что же это за пытка такая! Руки его, от которых сразу дрожь по телу. Глаза огромные, умоляющие. Едва уловимый чувственный аромат туалетной воды… Павел – красивый, сексуальный, похоже, неглупый и образованный. С ним не хочется прощаться. Хочется просто здесь остаться. И если бы знакомство состоялось при любых других обстоятельствах, то не было бы никаких причин для стремительного бегства. Но это же Ленкин парень! А ее убили. Крутить роман чуть ли не у гроба приятельницы – мерзость какая! И Павел – просто идиот, если не понимает всю неуместность своих авансов! Пусть он и не питал к Лене особо глубоких чувств, но кадрить подругу своей девушки, которая пришла сообщить о ее похоронах – это уже ни в какие ворота…
– Я думаю, у вас нет никакой необходимости мне звонить, – пробормотала Вронская и пулей вылетела из кабинета.
Так, в расстегнутых сапогах убегать – не дело, придется потратить на «молнии» пару секунд. Шуба, шарф, сумка, все в охапку, и…
– До свидания, Павел, – прокричала Лика показавшемуся в начале коридора парню.
Сломав ноготь о тугой замок, она распахнула входную дверь и помчалась к лифту…
Только убежать от завораживающего безмятежного лица Егорова не получилось. Как назло, оно все время стояло перед глазами.
Лика проносилась через перекрестки – и вспоминала умоляющий взгляд Павла.
Пыталась смотреть на сверкающие переливающиеся елки – а видела лишь чувственные губы, красивые пальцы, касающиеся клавиатуры.
И даже стремительный бег вверх по лестнице, на шестой этаж, к родной квартире, – никакого лифта! – не помог, не удалось избавиться от навязчивых неуместных воспоминаний…
Надо отвлечься. Срочно надо чем-то отвлечься!
Ах да, показания для Шевченко…
Вронская уселась в кресло, открыла блокнот, попыталась делать записи. Но мысли формулировались неохотно, туго, со скрипом.
– Вот я балда, – пробормотала Лика, включая компьютер. – Не надо себя насиловать и писать от руки, я сто лет этого не делала и, кажется, теперь могу думать только за ноутбуком. Можно ведь набрать текст на компе, приехать к следователю с флэшкой – и там все распечатать. Только сначала…
