Наталия Левитина - Блондинка в Монпелье
— Внезапный прилив чувств, — всхлипнула я. — Ужасно по дочке соскучилась. И переживаю за неё.
Не стала вдаваться в подробности и объяснять французу, что рядом с ним сидит не роскошная девица, а без пяти минут бабуля.
— Всё будет хорошо, — успокоил Жан-Поль. — Детишки от нас никуда не денутся. Мы скоро их поймаем. Поймаем, отлупим, расцелуем.
Я вновь погрузилась в блаженные фантазии, рисуя картины новой жизни — в компании с хорошеньким пупсиком. Как я набросилась на дочку, когда она объявила мне о беременности! Готова была прибить на месте. А теперь, измученная неизвестностью, я мечтаю дождаться счастливого завершения беременности и взять на руки маленькое существо.
У Жан-Поля зазвонил телефон.
— Посмотрите, пожалуйста, — он протянул мне мобильник.
— Ой, так это меня!
Таня поприветствовала меня тоном, каким зачитывают некролог или сводку новостей с фронта. Сразу стало ясно — похвастаться ей нечем.
— Что? — недовольно буркнула я. — Опять проблемы? Только не говори, что нагрянули налоговики с проверкой.
— Думаю, всё гораздо хуже, — промямлила Татьяна. — Ты ещё не проверила почту? Я пять минут назад тебе кинула ссылку.
— Но ты же знаешь, что у меня под рукой нет Интернета! Днём был, а сейчас уже нет.
— Всё равно не понимаю! Ты же находишься во Франции, а не на необитаемом острове!
— И тем не менее. Мы с тобой уже обсуждали этот казус.
Мне показалось, что Татьяна умышленно тянет время.
— Говори, что случилось?
Подруга сопела в трубку и не решалась начать.
— Вчера в Интернете наткнулась на фотографию с какой-то помпезной вечеринки в Екатеринбурге, — наконец заговорила она.
— Так.
— На ней — твой Володя.
Я насторожилась. Вот это новость! Мой возлюбленный стал звездой Интернета? Невероятно. Володька предпочитает конспирироваться, не любит рекламной шумихи, поэтому не так-то просто найти о нём информацию в Сети.
— И не один. А с юной особой. Едва ли не в обнимку.
Катастрофа!
Это самая настоящая катастрофа!
— Нет! — воскликнула я.
Жан-Поль оторвал взгляд от дороги и посмотрел на меня.
— Лена, ты сама потом увидишь. Там ещё подпись. В таком духе: «Известный предприниматель Владимир Константинов, владелец многопрофильного холдинга «Константа», долго скрывавшийся от взоров публики, наконец-то порадовал нас своим присутствием. Да к тому же он посетил мероприятие не один, а в компании очаровательной спутницы Алины…»
Проклятье!
— Я тебе процитировала близко к тексту.
— А как она выглядит, эта сволочь?
— Алина? Увы, прекрасно. Не хочу тебя расстраивать, но… Ей от силы лет двадцать пять. Очень хорошенькая, стройная, эффектная.
— Таня, ты меня без ножа режешь!
— Прости, я не хотела. Мне продолжать или не надо?
— Продолжай.
— Да и на безмозглую куклу совсем не похожа — вид у неё довольно интеллектуальный. Кстати, написано, что она юрист.
— Юрист, конечно! Так я и поверила!
— Ты в порядке? — уточнила Таня. — Извини. Я решила, что нужно тебя предупредить. Да и сама была удивлена, увидев эту фотографию. Хотя… Давно уже подозревала, что между тобой и Владимиром всё кончено.
— Я надеялась, мы всё исправим…
Вздор! Кого я пытаюсь обмануть? «Мы исправим» — как же! Я не сделала ни одного шага навстречу. Всё ждала, когда Володя сам приползёт на коленях, униженно умоляя снизойти до него. Хотела вырвать у него признание, что он не прав, что его требования непомерны. Встала в позу — ах, тебе не нравится, что я своенравная, резкая и безапелляционная, да ещё и хозяйка большого бизнеса? Ну и пожалуйста! Я такая, какая есть, и угождать никому не намерена!
Вот и получила по башке. Так мне и надо.
Мой любимый мужчина променял неуправляемую стерву на милого ангелочка. Она наверняка и слова ему поперёк не говорит.
Какая же я идиотка… Потерять такого мужика!
— Плохие новости? — с сочувствием взглянул на меня Жан-Поль.
— Ужасные.
* * *Благодаря непревзойдённой ловкости француза мы опять заблудились и подъехали к заведению в тот момент, когда в сером небе уже повисли жемчужины первых звёзд, а представление давно началось. Погружённая в мрачные мысли, я молчала, повесив нос, а Жан-Поль был ещё более обходителен и деликатен, чем обычно. Он распахнул передо мной дверцу, помог выбраться из автомобиля, и когда наши взгляды встретились, сделал попытку привлечь меня к себе.
— Не холодно?
— Я взяла это.
Синтетический палантин, купленный за два евро, идеально сочетался с цветом моего дорогого платья. Подумав о том, что теперь мне никогда уже не услышать от Володи: «Слушай, какая ты у меня клёвая!», я едва не забилась в истерике. Мне казалось, мои плечи обнимает не воздушный палантин, а траурное покрывало, сотканное из слёз и тоски. Вечная тоска — вот что меня ждёт. Всю жизнь я старалась быть сильной, и у меня это получалось: рвала противников в клочья, уничтожала конкурентов. В результате перестала быть женщиной. Потому что главное достоинство женщины — её слабость, оттеняющая силу мужчины. А я и сама мужик в юбке, любого сотру в порошок. Никто этого не выдержит. Вот Володя от меня и сбежал.
Я — дура.
Проиграла самую важную партию в жизни.
…Кабаре располагалось в скромном двухэтажном особняке, окружённом прекрасным садом с лужайкой. Других зданий в прямой видимости не наблюдалось. Скопление машин на площадке у коттеджа свидетельствовало, что заведение пользуется успехом и не испытывает недостатка в посетителях.
— Лена, что произошло? — не выдержал Жан-Поль.
— Большие проблемы с бизнесом, — солгала я. — Нельзя безнаказанно бросать фирму на попечение дилетантов.
— Вы вернётесь и всё уладите!
— Думаю, будет слишком поздно. Эта поездка мне дорого обойдётся.
Дороже всего обходится собственная глупость.
…Мы открыли стеклянную дверь с тёмным стеклом и вошли внутрь, в холл с красными стенами, увешанными афишами. Из-за тяжёлых бархатных портьер доносились звуки весёлой музыки и игривые повизгивания.
Нас встретил пожилой, сильно накрашенный мужчина в смокинге, и пока я заворожённо рассматривала его напудренное лицо, похожее на алебастровую маску с нарисованными бровями и трёхцветными тенями на веках, Жан-Поль вёл переговоры.
— Мест нет, — обернулся он ко мне. — Но ради вас он готов постараться и куда-нибудь нас пристроить. Я сказал, что вы моя русская невеста и нужно обязательно показать вам, насколько колоритен Прованс, — с этими словами Жан-Поль обнял меня за плечи и дружески поцеловал в висок.
У меня вдруг задрожали губы, и я едва не расплакалась. Слишком часто Володя привлекал меня к себе тем же самым жестом. И целовал — конечно, совсем не по-дружески.
И вот… Я его потеряла…
Как там меня называют? Бульдозер? Дикобраз? Танк? А вот и не угадали! Я самая обычная женщина — нежная и ранимая, мечтающая о большой любви, но не способная её удержать.
Расфуфыренный и напудренный метрдотель усадил нас с краю за какой-то столик на небольшом возвышении. Зал был полон. Девушка в чёрном платье тут же быстро поставила перед нами приборы, принесла фужеры и разлила шампанское. На сцене, освещённой огнём рампы, танцевали и пели полуголые девушки. На головах танцовщиц сверкали уборы в виде золотых кобр, их крошечные, но яркие наряды и браслеты на запястьях и щиколотках отсылали к эпохе фараонов. Одну девушку опутывал питон, за спинами красоток в золотистом дыму возвышались египетские пирамиды. Но всё это являлось антуражем к главному — безупречным и грациозным телам шоу-гёрлз, их обнажённым прелестям и длинным стройным ногам.
Я не следила за действом, а просто накачивалась шампанским, пытаясь унять глухую боль внутри. Расправившись с бутылкой, попросила Жан-Поля заказать вторую. Спутник что-то говорил, похоже, он хотел привлечь моё внимание к одной из девушек — наверное, это и была Доминик…
К тому моменту, когда представление закончилось, мне удалось — благодаря щедрым возлиянием — слегка приободриться. Шампанское тут продавалось с дикой наценкой, как и во всех подобных заведениях, но милый Жан-Поль даже и глазом не моргнул, в очередной раз опровергнув слухи о скаредности французских мужчин. Или мне попался уникальный экземпляр?
Жан-Поль попросил кого-то, и Доминик вызвали к нам из-за кулис. Она вышла уже одетая, но всё ещё в гриме. Девушка выглядела миловидно и соблазнительно, а тембр её голоса завораживал. Они с Жан-Полем расцеловались и перебросились парой фраз.
— Лена, — подёргал меня за руку Жан-Поль. — Ау! Леночка!
— А? Что?
— Вы задумались о чём-то. Наши дети приезжали сюда во вторник. А после представления их забрали с собой на машине мсье и мадам Буффар.
— Кто они такие?
