Анна Данилова - Шестой грех. Меня зовут Джейн (сборник)
— Люся, дорогая, что с тобой?
— Я соскучилась… — заскулила она. — Почему ты уехал без меня? Я тоже хочу в Анталью!
— Но я же тебе предлагал, ты сама отказалась, сказала, что у тебя какой-то курс занятий… я не знаю. Между прочим, я тоже здесь скучаю. Много ем, плаваю в бассейне и подолгу сплю. Да, еще я смотрю телевизор, русские программы. Да, жаль, что тебя здесь нет. Я тоже скучаю…
Ей показалось, что он разговаривает с ней как-то особенно нежно. И, быть может, впервые за последнее время он никуда не спешил, как бывало раньше. Он был такой спокойный, умиротворенный.
— Я, собственно, почему звоню-то… До обеда к тебе заедет моя секретарша, за документами. Папка лежит на краешке моего письменного стола, в кабинете. Отдай их ей, пожалуйста! Чаи с ней не распивай, не надо. Отдала папку — и проводила ее. Она страшная болтушка. Еще она очень любопытная. Непременно примется тебя расспрашивать о разных диетах… Ты же знаешь, многие находят тебя похорошевшей, похудевшей. Господи, как же я по тебе соскучился!
— Я тоже…
— Хорошо, милая… Скоро увидимся. Ровно через три дня! Целую!
Вот если бы он всегда был такой, то ничего бы и не случилось! Она не опозорилась бы со строительством этого спортивного крыла в доме, не сблизилась бы с алчным, циничным Корнеевым, ей не пришлось бы прятаться со своим любовником в доме Боровых, и, уж конечно, никому и в голову бы не пришло убивать Корнеева!
Все было так плохо, так невыносимо, что Людмила, вернувшись в кухню, разогрела щи и сытно поела. И почувствовала себя намного увереннее. Теперь надо все хорошенько обдумать и подготовиться к любому возможному повороту событий.
С минуты на минуту здесь появится этот парень, знакомый Таисии.
Людмила достала сигарету, закурила. Она сидела у окна и смотрела на дом Боровых. Когда же на крыльце появились две фигурки, она почувствовала жжение в груди. Конечно, она волновалась. Да и как тут не волноваться, если этот парень был одет в куртку и шапку Алексея! Словно мертвец воскрес.
Людмила бросилась вниз открыть им. Сердце бухало в каждой клеточке ее тела. Надо успеть до появления Татьяны!
Правильно говорила Таисия — от этих домработниц только одни проблемы и ощущение, что в твоем доме чужой.
24
Аллен вернулся через полчаса.
— Она попросила, чтобы я оставил его машину в лесу. А там — глубокий снег. Едва я проехал, а уж как выбирался, сама видишь — по уши в снегу.
— У нее паника, она не знает, что творит. И надеется, что снег уже в течение часа заметет и машину, и все следы. Может, позже, когда снег сойдет, она сама отгонит ее на какой-нибудь пустырь или сбросит с обрыва. А что еще ей остается делать, раз уж она влипла в эту жуткую историю? Подожди еще, она пока что не обнаружила труп! Если найдет его — сразу позвонит и примется трепать мне нервы.
— А ты отключи телефон! И вообще, может, уедем отсюда?
— Конечно, уедем! У меня в Москве есть квартира. Заодно займемся культурной программой. Выберем, где нам провести вечер. А обедать поедем в «Лесную беседку», ты не против?
— Нет, не против.
— Если хочешь, мы можем потом встретиться с твоим агентом.
— Это еще зачем?
— Просто я подумала, что после всех этих событий ты захочешь уехать…
Я готова была отпустить своего гостя прямо сейчас. Ни о каких романтических отношениях после всего этого кошмара не могло быть и речи. Мне и самой уже хотелось, чтобы эта история поскорее закончилась. Аллен оказался хорошим парнем, настоящим человеком, но мое чувство вины перед ним, да и сама эта история, в которой мы оказались замешаны, не располагала ни к какой романтике.
— Но… как же ты? Быть может, ты тоже поедешь с нами?
Это было абсолютно неожиданное предложение! Еще несколько дней тому назад могла ли я представить себе, что увижусь с Алленом Реем и что он пригласит меня к себе?!
— Нет. Но за приглашение — спасибо. Как-нибудь в другой раз.
— Но я не могу оставить тебя одну… К тому же тебе могут понадобиться свидетельские показания!
— Аллен, но тебе-то все это зачем?
— Таисия, ты — удивительная девушка! Ты думаешь, я не понимаю, что произошло? Или ты считаешь, что я совершенно не разбираюсь в людях? Я понимаю, что я для тебя совершенно чужой человек, можно даже сказать — посторонний. Но поверь, я, в отличие от тех, кто до сих пор окружал тебя, не предатель. Думаю, я заслужил твое доверие.
— Аллен, это не я, а ты удивительный человек! Поверь, я оценила твое желание помочь мне. Да ты и так уже помог. Но теперь тебе тоже опасно задерживаться здесь дольше. Уже очень скоро в соседнем доме поднимется такой переполох, что мало не покажется! Милиция непременно придет. Хотя бы для того, чтобы попытаться найти свидетелей. Они наверняка начнут опрашивать всех нас: что мы видели или слышали? Кроме того, мы же поверили Людмиле на слово, что камеры видеонаблюдения она залепила жевательной резинкой. А что, если ты все же попал в кадр в тот момент, когда переносил тело? Нет, тебе просто необходимо вернуться домой, в Париж! Я сейчас же позвоню и прикажу Реброву подготовить самолет. Мы пообедаем, и я сама, лично, отвезу тебя на аэродром. Думаю, ты уже очень скоро поймешь, что я права. И еще, Аллен, я приношу тебе свои извинения. С самого начала было ясно, что эта моя затея — всего лишь каприз. Мне очень, очень хотелось доказать всем, что я что-то могу, что я способна и не на такие безумства! Я так увлеклась этой идеей… мщения Аннете или желанием увидеть тебя — здесь, в этих стенах, — что совершенно потеряла голову.
— Но женщины всегда капризничают. Это нормально, — слабо улыбнулся Аллен, и я в который уже раз подумала о том, что нам предстоит еще и весьма сложный разговор о деньгах. — Я об одном жалею…
— Интересно, о чем же?
— О том, что я так и не сыграл тебе. Представляешь — ты приглашаешь к себе пианиста, но вместо того чтобы наслаждаться его игрой, думаешь о том, как бы избавиться от случайно оказавшегося в твоем доме трупа! Представляю, как тебе сейчас нелегко. Но ты не думай об этом. Вообще забудь.
Тут Аллен подошел ко мне и обнял, прижал к себе. Я так и не поняла — его объятия носили дружеский характер или же я ему… понравилась? Я словно окаменела и не посмела обнять его в ответ. Слезы наворачивались на мои глаза. Представила, что через несколько часов я снова останусь одна, и мне стало просто невыносимо. Правда, я привезу к себе тетю Женю. Вот уж кому я действительно расскажу все, как есть! Единственная родственная мне душа. Мой самый близкий человек.
В ресторане мы оба, я это знала, почувствовали себя в безопасности. Спокойно пообедали, поговорили о творчестве Аллена и о его планах. В январе он собирался на гастроли в Берлин, затем — Бонн, Гамбург, Ганновер, Дрезден, Дюссельдорф, Кельн, Лейпциг, Мюнхен… Он называл города, как если бы показывал мне цветные яркие слайды его будущей жизни. Конечно, это была его жизнь, и ничья другая. И никто не имеет права так вторгаться в чужую жизнь и вносить в нее какие-то изменения исключительно потому, что хочет кому-то активно насолить. Но сколько уже можно извиняться?!
Вот. Вот теперь я должна поговорить с ним о деньгах. Я намерена выполнить свое обещание. Два миллиона евро. Мне предстояло просто-напросто сесть за ноутбук и в течение нескольких минут перевести ему эту сумму с нескольких моих счетов. Как сказать Аллену, что я готова сделать это уже сегодня?
— Аллен… Я обещала тебе деньги…
— Таисия! Ты что?! По-моему, ты нисколько не похожа на сумасшедшую. Не скрою, твое обещание вскружило нам с Айзеком головы, и мы на какое-то время просто превратились в наивных идиотов, тем более что ты уже перевела огромную сумму на мой счет. Я верну тебе эти деньги! Но вообще-то мне бы хотелось, чтобы ты, когда сочтешь нужным, приехала ко мне в гости и на эти деньги купила бы себе какой-нибудь домик на Ривьере. В Кап-Ферра, например.
— Но зачем тебе это нужно?
— Я бы хотел увидеться с тобой, разве не понятно?
Аллен погладил мою руку и посмотрел мне в глаза. Мне в который уже раз захотелось перед ним извиниться.
— Хорошо, я подумаю, — сказала я, переполненная до глубины души приятным незнакомым чувством, что я кому-то нужна, что меня еще кто-то хочет видеть, кроме тети Жени.
И запоздалое чувство обиды захлестнуло меня: ну почему все сложилось именно так?! Почему какие-то посторонние люди вмешались в нашу с Алленом жизнь? Если бы не этот труп, кто знает, как сложились бы наши отношения?
— А что было бы, если бы не этот чесночный запах? — вдруг расхохотался Аллен. — Мы бы спокойно отдыхали в твоем доме, даже и не подозревая о том, что в одной из комнат такая криминальная бомба!
— Надо было сделать из трупа снеговика, — устало улыбнулась я, поскольку ничего смешного во всем этом кошмаре, конечно, не было. — Как в одной из ваших старых французских комедий… «Трое на снегу» называется, не видел?
