Виктор Меньшов - Золотой мальчик
Мать прервала свои излияния по поводу моей невоспитанности, прошла и села на одно из кресел. Сестра села рядом, пододвинув высокий резной стул. Её я тоже редко вижу. Нет, она, в отличие от матери, изредка заглядывает к нам, правда, старается делать это когда меня в доме нет.
Они молчали, ожидая от меня каких-то слов. А я ждал, что скажут они. Мне не очень хотелось говорить. Тем более не хотелось сказать что-то лишнее. Я сидел и рассматривал их.
Мать была в строгом костюме, а сестра даже куртку не сняла, только молнию расстегнула. Она сидела, закинув ногу на ногу. Одета была, как всегда, в спортивный костюм. Он слишком обтягивал её несколько излишне мускулистую для женщины фигуру лыжницы и стрелка. Могла бы как-то по другому одеваться. Хотя бы мать ей подсказала. Такое впечатление, что она сейчас вернётся в прихожую за лыжами и станет делать круги вокруг моего письменного стола.
— Денис! Я хочу знать, что с моим внуком? — резко прервала тишину мать.
— Не знаю, — честно ответил я.
— Как это так — не знаешь?! — почти выкрикнула она.
— Погоди, мама, — остановила сестра, — сейчас не время. Денис, скажи нам правду. Мы должны знать. Тебе звонили те, кто забрал Славу?
— Звонили…
— Вот видишь?! — выкрикнула, обращаясь к дочке, мама. — А нам говорит, что не знает, что происходит со Славой!
— Я действительно не знаю, — устало ответил я. — Мне звонили бандиты, затребовали выкуп…
— Много? — спросила сестра.
— Какая разница? — пожал я плечами. — Много, но цифра не имеет значения.
— Как это так — не имеет?! — опять возмутилась мать. — Ты должен сказать нам, сколько затребовали бандиты. Мы тоже можем помочь. У нас есть кое-какие деньги.
— Деньги, мама, не проблема. Ты забываешь, где я работаю…
— Да кто тебе даст деньги? — брезгливо поморщилась мать. — Ты нужен банку, когда здоров и работаешь.
— К счастью, ты ошибаешься. Я всё же один из учредителей банка. И у нас есть для таких случаев специальный фонд. В наше время такое может случиться в любой день с любым из нас.
— С любым, у кого есть деньги, — передёрнула плечом сестра.
— Я предупреждала вас, что не надо слишком афишировать свой достаток, — добавила мать.
— А что ты предлагаешь? Складывать деньги под матрас, а самим ходить кое-как одетыми и жить в конуре?! Да мы и не страдали излишествами. Мы живём по достатку…
— Перестаньте! — стукнула кулаком по коленке сестра. — Рассказывай, Денис.
— Да что особенно рассказывать? Затребовали миллион долларов…
— Сколькооо?! — ахнули обе.
— Я же сказал, что вас не должно это волновать, банк готов предоставить требуемую сумму. Я так и сказал бандитам, что согласен и хотел бы произвести обмен как можно быстрее.
— И что бандиты? — нервно поторопилась сестра.
— Они затребовали деньги в мелких купюрах, а для этого требуется время, к тому же на носу выходные дни.
— А в банке нет денег? — ехидно поинтересовалась мать.
— У вас, как и у всех граждан, неправильные представления о банке, как о набитом деньгами ящике. Деньги должны работать. В центробанке есть резервные суммы, но и те в основном в золоте. Банки оперируют как правило безналичными деньгами.
— Да наплевать на деньги! Что сказали бандиты? — перебила сестра.
— Видишь ли, Алёна, — я решил обращаться к сестре, поскольку всё сказанное матери тут же подвергалось нападкам и комментариям, а я устал от пустых разговоров, к тому же у меня были все основания тревожиться. — Мне посоветовал один компетентный товарищ не ввязывать в это дело милицию, потому что Славе грозит опасность.
— Для этого не нужно быть компетентным. Что мальчик в опасности, и так понятно.
— Да подожди ты, мама! — остановила её Алёна. — Так мы до утра будем разговаривать. Давай, Денис, рассказывай всё.
И я рассказал им про подполковника в отставке Капранова, у которого убили племянника и который предложил свою помощь. Рассказал и про странный звонок. Звонил человек, назвавшийся Валерием Соколовым, бывшим спецназовцем, попавшим в банду. Он сказал, что хочет мне помочь и попробует спасти Славу, если я потребую от бандитов, чтобы они дали мне возможность поговорить с ним по телефону. Он сказал, что если я решу отдать деньги бандитам, они всё равно убьют Славку, потому что он видел их всех. И ещё этот Соколов сказал, что я должен буду ему заплатить сто тысяч долларов, чтобы он смог уехать. И он поможет освободить Славку.
— Ну и что ты ему ответил? — подалась вперёд на стуле сестра.
— А что я мог ответить? Конечно же, согласился.
— Ну и что?
— Ничего. Сначала всё было, как он и говорил, позвонили бандиты и велели ускорить сбор денег. Я потребовал, чтобы они позвонили мне вместе со Славкой, что пока я его не услышу, больше разговаривать с ними не буду.
— И что они?
— Они обещали позвонить мне в восемь вечера, сейчас уже почти восемь сорок, а звонка нет. Ни от Соколова, ни от бандитов.
— Попробуй позвони в милицию, — не выдержав длительного молчания вмешалась мама.
— Не смеши людей, мама, — неожиданно встала на мою сторону сестра Наша милиция кроме вреда никакой пользы принести не может. А ты не пробовал позвонить этому подполковнику в отставке?
— Я пробовал, но никак не получается связаться с ним. Он мне звонил, сказал, что вроде бы нашли возможное место, где держат Славу, и сказал, что поедет туда посмотреть, а потом позвонит. Но тоже пока не позвонил.
— Ты ему сказал про этого Соколова?
— Нет, мама.
— Так я и думала.
— Мама! — подала голос Алёна.
— Я уже скоро тридцать лет мама, а вы всё как дети, я всё же поставила бы в известность милицию.
— Я подожду до девяти и позвоню сам.
— Не стоит вмешивать милицию, они всё испортят.
— Хорошо, Алёна. Я сам не склонен так поступать, но я не могу сидеть и ждать неизвестно чего. И если в девять никто не позвонит, я звоню в милицию, по крайней мере, я не буду себя укорять тем, что сидел и ждал у моря погоды.
— Ты просто умываешь руки. Если милиция будет сопровождать выкуп, они погубят всё дело, и мы потеряем Славу.
— О каком выкупе ты говоришь, Алёна? Они СОВСЕМ не позвонили. Как ты этого не можешь понять?
— Это ты не можешь понять! — начала мать, и щёки её загорелись.
Но тут нас прервал телефонный звонок. Мы замолчали и уставились с суеверным ужасом на телефонный аппарат на моём столе. Он трезвонил, а у меня не было сил снять трубку. До звонка я думал, что самое страшное — это неизвестность. Теперь я боялся того, что мог услышать. У меня даже кончики пальцев похолодели.
Мать и сестра выжидающе смотрели на меня. Я молча покачал головой. Тогда трубку сняла моя мать.
— Я слушаю вас, — хорошо поставленным голосом сообщила она в трубку, ничуть не сомневаясь, что осчастливила этим сообщением невидимого собеседника как минимум на всю его оставшуюся жизнь. — Минуточку.
И она молча протянула трубку мне. Я с опаской взял её. В трубке, сквозь треск частот я услышал запыхавшийся и взволнованный голос подполковника Капранова:
— Денис Петрович?! — кричал он. — Всё в порядке! Слава у меня…
Павел Кириллович Фомин, участковый инспектор
Город Мытищи. Московская область
Улица лётчика Бабушкина. Двор дома 4
Пятница, 27 февраля
18 часов 54 минуты
Я, признаться, поначалу не очень всерьёз принял эту странную парочку. Поделал свои дела, а потом всё же подумал-подумал и пошёл взглянуть на подвалы эти. А чего? Надо проверить. Порядок — прежде всего. Соваться я никуда не собирался, но посмотреть просто обязан был, для своего же, между прочим, блага. Мало ли что случится, участок-то мой. Меня быстро в крайние запишут.
А дела возле подвала этого творились странные. У меня глаз — алмаз, я всё что вижу запоминаю на годы. Мне эта наблюдательность жизнь пару раз спасла. Да и другой пользы немало принесла. Нескольких преступников, за которых повышения по службе и отличия всякие получал, я и задержал только благодаря наблюдательности и зрительной памяти, я все ориентировки десятки лет помню. На каждого преступника. А сколько мне за эти годы переслушать этих словесных портретов пришлось, да фотороботов насмотреться, и настоящих фотопортретов. А уж всякие изменения я сразу замечаю.
Вот и тут заметил сразу, что совсем недавно люди в подвале были. И катались они сюда на машине. Несколько раз машина подъезжала. И натоптали прилично, не одиночка, обувь разная. Крупные мужики, и не бомжи, у тех след не такой чёткий, у них обувь стоптанная, а тут каблуки впечатаны, словно вырезанные. И детский след есть. Только это совсем не удивительно. Удивительно было бы, если бы мальчишки не вертелись около подвала. Хотя, сейчас они тоже вряд ли по подвалам шастают, бомжей боятся. Да и других дел у них полно. Времена такие. Времена деловых людей.
