Владимир Таганцев - Золотое яблоко Фрейи
— Да… Постижение истины связано с риском для жизни… Бедная Айрис, ты могла стать вдовой от рук этого злодея.
— Нет. Я взял на пару футов выше, я и не думал вас убивать! — Дэвис трясущейся рукой взялся за кувшин с водой. — Вы подлец, сударь!
— Кто знает? А, вот они. — Томас увидел пачку сигарет на журнальном столике. Закурив, он подошел к Дэвису.
— Чертовски неприятно стоять под пулями. Нет, моя встречная… идея не столь совершенна. Но я знал, что вы меня не убьете.
— Вы провокатор и подлец, я повторяю!
— Тише, доктор. Вы не правы — это была первая стадия следственного эксперимента, — сказал шепотом Арчер и громко добавил: — Разбитое зеркало. Очень скверная примета! Что может ожидать одиноких путников, остановившихся на ночлег под сенью сего гостеприимного крова?..
— Вы — чудовище, я чуть не стал убийцей! — Профессору удалось наконец сделать глоток.
— Нет, док, наоборот, я активно помогаю встать вам на путь истинный, — тихо возразил Томас. — Надеюсь, разрядившись парочкой выстрелов в маем направлении, вы скоро успокоитесь.
— Господи, что вам еще надо? — судорожно вздохнул профессор.
— Пожалуйста, тише. А нужна мне ваша помощь, док. Еще раз настоятельно прошу вас успокоиться и говорить нормальным голосом, чуть повышенным — этого требует вторая стадия…
— Ага, вот что нам сейчас нужно. — Томас шагнул к телефону, стоящему на высокой изящной подставке китайской работы близ зеркала. — О чем я так сокрушался, оставив ваш лимузин с трупом Брауна позади, вы не помните?
Профессор, казалось, начинал что-то соображать.
— Я помню все помыслы злодея, называющего себя в миру Томасом Арчером.
— Так-так, прекрасно.
— Этот негодяй хотел позвонить в яхт-клуб Сэму Френсису.
— Точно! Я подумал: а не мог ль он немного пере-путать с похмелья? И ваш ключ от «шевроле» полеживает у него в кармане. И листок, помятый листок с предупреждением, написанный…
— Идиотом или ребенком, Том.
— Написанный ребенком, а скорее всего левой рукой человека, сидящего за рулем, чей почерк должен быть вам знаком, был уже наколот на гвоздь, когда Сэм вернулся от нас на катере. Сравните, док. — Арчер вы-тащил из бумажника два листка. — Вот, пожалуйста, предупреждение «вашего друга» и ваша собственная запись. Видите, как у вас изменился почерк, да и листок помялся… А если писать левой рукой?
— Хм, неплохо, сэр Томас, — заметил профессор.
— Итак, возможно, и даже очень, что Сэм спокойно прошел мимо гвоздя, забыв повесить ваш ключ, ибо желание пропустить стаканчик затмило все другие его помыслы. Судя по его роже, он выпил всю бутылку.
— Если не добавил из своих запасов, Том.
— Ну да. Неприятные сны, гудящие пароходы, предчувствие надвигающейся грозы…
— Как и у нашего Нормана.
— Да. Ох уж эти лихие ребята с «Красавицы»! Вечно что-нибудь да напутают! Один прошел мимо записки, держа курс прямо к буфету с закуской, другой перепутал меня с вами.
— А по-моему, не со мной, — сказал Дэвис.
— И не говорите. Наши старички все могут напутать. Но как же мне внести ясность, док?
— Вы стоите у телефона.
— А! Каким же я стал рассеянным ой-ей! Мне надо просто позвонить Сэму, и мы узнаем, на ваши ли ключи нацепили брелок с инициалами «А.А.».
— Очевидно, с инициалами владельца брелока, — заметил профессор.
— Совершенно справедливо. Вам или мне такой брелок не нужен, верно?
— Вроде бы так, Томас, — мы живым под своими именами
— И я о том, док. И мало на что претендуем, разве что узнать…
— Где мои ключи от моей же машины.
— Ну да. К чему нам легенды и предания древних монастырей? Но вот что интересно — в этом замке не-сколько странные телефоны.
— Весьма, Томас. В самый нужный момент они просто отключаются.
— Буквально сами по себе. Так что, попробовать мне позвонить Сэму?
— Конечно. От его ответа зависит сейчас очень и очень многое. Звоните, Том.
Арчер снял трубку телефона, положил на место.
— Отключен.
— Что и требовалось доказать. Да, Том, я не специалист в такого рода экспериментах, но мне кажется,
что проведен он чисто. Ну, вы и провокатор! — Профессор улыбнулся, сбрасывая с себя оцепенение.
— Я же говорил, что мы совершенно одни в замки, — ответил Арчер довольно. — Сегодня ночью мы проникнем в библиотеку смерти… Тайна тинктуры у нас в руках, это главное. Да, док, простите меня за… эту шутку с фонарем — другою способа взвинтить вам нервы я не придумал. А зеркало это меня заинтересовало давно, еще когда вы сказали про взор в ваш затылок.
— Ненавидящий взор, Том, ненавидящий. Я разобью его каминной кочергой, и мы увидим…
— Пустой каменный склеп. И какая из его стен отодвигается, мы не узнаем. Такие замки строили не один год…
И в этот момент пронзительно зазвонил телефон.
УВИДЕВ В ГЛАЗАХ ДЭВИСА НЕМОЙ ВОПРОС, Арчер сказал:
— Снимите трубку, линия восстановлена. Это могут быть наши гости. И включите внешний динамик, хорошо?
Профессор кивнул, подошел к аппарату, взял трубку в руку, легонько щелкнув при этом клавишей усилителя.
— Дэвис слушает, — произнес он спокойным голосом.
— Это я, Хаббард. — Звук был приглушенный.
— Откуда вы звоните, Эндрю?
— Из своей машины, она в десяти шагах от вашего «шевроле». Вам не трудно сказать, что все это значит?
— Я ничего не знаю, Эндрю, — ответил профессор.
— Плохо. На место происшествия прибыла целая бригада во главе с инспектором Крэгсом, он говорит, что вы его знаете. — В динамике послышались голоса за-шумел стартер машины.
— Что, полиция еще там? — спросил профессор
— Уезжают. Они пытали меня больше часа. А что я мог сказать? — В разговор ворвался вой полицейской сирены. — Hаc перебили. Этот телефон дала мне миссис Липтон. От кого вы убежали в свой замок?
— Как вам сказать… — начал профессор.
— Предпочитаете молчать — ваше дело, Дэвис. Но учтите, что инспектор Крэгс вас уже ищет, а миссис Липтон бесследно исчезла. Я не сказал, где вы, но вам нужно немедленно связаться с полицией самому. Крэгс мне не поверил и оставил свой телефон. Запишите: 60.745… Записали? — В динамике опять запела сирена. — Алло, вы слышите меня?! Алло!
— Да, Хаббард.
— Дэвис, время работает против вас, немедленно позвоните ему.
— Я так и сделаю. Скажите, а от чего умер Браун?
Арчер закусил губу.
— Вы знали его? Дэвис, я вам не звонил, ясно? Я не хочу попадать в темную историю.
— Заметано, Эндрю. Повторяю свой вопрос: от чего он умер?
— Сильнейший стресс, разорвалось сердце. Страшный испуг, например как при падении с высоты. Все. — Раздались- частые гудки.
Профессор положил трубку, поднял снова:
— Черт возьми, опять короткие.
— В странном замке могут быть странными и телефоны. Вы ни на что не обратили внимания? — спросил Арчер, усаживаясь поудобней в огромное кресло.
— Причина смерти Брауна? — угрюмо ответил профессор. — Исчезновение миссис Липтон?
— Да, конечно. Куда вы исчезли, милая миссис Липтон? — сказал Арчер и добавил: — Нет, док, я о другом. Мы слышали много посторонних звуков за считанные минуты вашего разговора.
— Это естественно — там полиция, они любит пошуметь.
— Любят, — согласился Арчер. — Но неужели вы не понимаете, что ваша машина с трупом за рулем просто не могла простоять тринадцать часов на обочине шоссе незамеченной.
— Да, черт возьми! С такой сатанинской гримасой на лице… — протянул профессор.
— Вы сказали, что он сел в машину ночью, очевидно между тремя и четырьмя часами. Выходит, он проехал 20 миль за 13 часов. Вы можете представить себе автомобиль, двигающийся со скоростью полторы мили в час? Я, честно говоря, с трудом. Если же он ехал с нормальной скоростью и с ним что-то стряслось, полиция давно бы разыскала вас, поверьте. Не забывайте, что с семи до десяти часов утра машины из Лейквуд-Холла и Грэвиджа идут сплошным потоком, его не могли не заметить. Судя по тому, как окоченел Браун, к этому времени он был уже… напуган, — резюмировал Арчер.
— Что с ним случилось, Том? Как он вообще там оказался? — спросил профессор.
— Вы сами уже ответили на этот вопрос — он очень любил деньги. Очень. И это его погубило.
— Поясните, Том, — попросил Дэвис.
— Учтите, что это лишь моя версия и я…
— Стой! — сказал Дэвис сдавленным голосом. — Ручку, бумагу, быстро!
Томас почти мгновенно протянул ему блокнот и ручку, Профессор, находясь в неком сомнамбулическом со-стоянии, что-то написал на бумаге, отбросил ручку и, откинув голову на подлокотник кресла, произнес:
— Все, Джон Дэвис. Больше ты не знаешь ничего. Я это вижу сейчас так, как т о г д а. Меня можно пытать, но больше я ничего не знаю.
Томас встал, подошел к уже известному ему бару, достал бутылку «Шиваса», лед и два стакана.
