Энн Грэнджер - В поисках неприятностей
Я поскорее села в машину, боясь, как бы она не передумала, и принялась горячо благодарить ее.
— Из-за чего у вас вышла ссора с вашим молодым человеком? — спросила моя спасительница.
Вопрос был с подвохом. Но я вовремя заметила эмблему, свисающую с брелока ключей зажигания, — маленькую пластмассовую гончую.
— Он заставил меня избавиться от собаки, — сказала я. — Не хочет, чтобы я ее держала.
— Что?!
Машина дернулась, и я поняла, что попала в яблочко.
— И что же вы… он… сделал с вашей собакой? — резко осведомилась она.
Надо было ответить правильно.
— Ее забрала подруга. Она попала в хороший дом, не сомневаюсь. За городом и все такое. Нет, с моей собакой не произошло ничего плохого. Просто… мне пришлось отдать ее. Я ее очень любила. Она спала в моей кровати. Вот что ему не нравилось. Он уверял, что у него аллергия на собачью шерсть. А по-моему, он врал. Просто ему не терпелось от нее избавиться.
Моя спасительница фыркнула:
— А вы не могли пойти на компромисс? Например, купить для собаки корзину?
— Он не шел ни на какие компромиссы, — решительно ответила я. — Говорил: «Или она, или я».
— Какой она породы?
Боясь переусердствовать, я отвела глаза от пластмассовой гончей, болтающейся на брелоке.
— Наполовину ретривер, наполовину немецкая овчарка.
— Боже… Не слишком ли она велика, чтобы спать в вашей постели? Должна признать, дорогая, я отчасти понимаю доводы вашего молодого человека!
— Но ведь она спала со мной с тех пор, как была щенком, — театрально возразила я. Я уже сама начинала верить в свою выдумку. И даже готова была неподдельно всплакнуть.
Моя спасительница вздохнула:
— Знаю-знаю, домашних любимцев ничего не стоит избаловать. Щенята такие славные, их нельзя не обожать. У них появляются дурные привычки. И если собака вырастает по-настоящему большой… Вы поступили неразумно, дорогая.
— Да, теперь-то я понимаю, — кротко согласилась я. — И больше такой ошибки не повторю.
— Вы собираетесь завести другую собаку?
— Да. И другого приятеля.
— Может, вам стоит выбрать поменьше размером, — задумчиво заметила моя спасительница.
— Да, этот занимался бодибилдингом, и спорить с ним было бесполезно.
— Нет, дорогая. Я имею в виду — собаку поменьше! — Она нахмурилась. — Занимался бодибилдингом? И ему приходилось делить постель не только с вами, но и с метисом немецкой овчарки и ретривера? Не думаю, чтобы ему было очень уютно.
Ей нужно было повернуть на въезде в Бейсингстоук, но, видя мое затруднительное положение, как она выразилась, и огорчение, какое я, несомненно, испытываю из-за расставания с любимой собакой, она довезла меня до центра и высадила на автобусной остановке.
— Дорогая моя, у вас точно хватит денег на билет?
Я заверила ее, что денег хватит. Я чувствовала себя ужасно виноватой, но внушала себе, что лгала во спасение. К тому же пожилая дама уехала с довольным видом, радуясь, что совершила доброе дело.
Я села в автобус на Абботсфилд, рассчитывая, что окажусь дома раньше Джейми. Я знала, что он собирался уехать из Уинчестера в четыре, и сколько времени занимает дорога туда, тоже знала. Несложные арифметические подсчеты подсказали мне, когда Джейми можно ждать дома. Как я и думала, приехав, я не увидела его машины. На всякий случай заглянула в гараж. Пусто. Я успела в последнюю минуту, но все же успела.
Мне нужно было выяснить, кто еще есть поблизости. Очень не хотелось, чтобы меня засекли, когда Джейми вернется. Я отправилась на конный двор. Там никого не было; все замерло в сонном ожидании. Интересно, где Келли? Пока я стояла у входа и осматривалась, в деннике совсем рядом заржала лошадь, потом я услышала, как мужской голос выругался. Через минуту вышел Ланди.
Увидев меня, он замер и осведомился:
— Чем я могу вам помочь?
Вежливые слова не вязались с интонацией. Судя по всему, главный конюх с радостью дал бы мне пинок под зад, чтобы помочь убраться отсюда поскорее.
Я ответила, что ищу Келли. Мне не особенно хотелось ее найти и вступать в разговор, потому что я не должна была пропустить возвращение Джейми, но надо было назвать Ланди причину, по которой я здесь оказалась.
— Ее здесь нет. — Главный конюх подошел ближе, и я инстинктивно отступила.
Я совершила тактическую ошибку, потому что он вообразил, что поставил меня в невыгодное положение.
— Хочу с вами переговорить, — зловеще продолжал он.
— О чем? — не сдавалась я, хотя внутренний голос требовал: «Беги!» Я внушала себе, что конюх не может причинить мне вреда. Я — гостья Аластера.
— Что вы здесь делаете?
— Ищу Келли, — с невинным видом повторила я.
— Не пудри мне мозги! — Он придвинул ко мне свою уродливую физиономию. — Я имею в виду — не здесь, не на конюшне, будь она неладна. Здесь, на конном заводе «Астар». Что у тебя на уме, а?
— Я приехала в гости! — величественно ответила я.
В ответ Ланди презрительно сплюнул себе под ноги.
— Спросите мистера Аластера, если сомневаетесь, — добавила я.
Его глаза-камешки злобно сверлили меня.
— Думаешь, ты самая умная? Да уж, сразу видно. Тогда имей в виду: будь осторожна. Я с тебя глаз не спущу!
Я понимала, что он не спустит с меня глаз — ни одного, ни другого. Но предпочла не отвечать, главным образом, потому, что ничего не сумела придумать. Мне показалось, Ланди очень доволен нашим разговором. Он сделал шаг в сторону, явно намереваясь вернуться в денник и снова осыпать проклятиями несчастную лошадь.
Я поспешила прочь, спряталась в зарослях буддлеи у гаража и вдохнула сладкий, медовый аромат цветов. Над розовато-лиловыми цветками вились бабочки; иногда они садились на цветы. Незнакомая птичка (я в птицах не разбираюсь, знаю только воробьев) носилась над кустами, ловя бабочек и пожирая их. Мне было жалко бабочек, но я восхищалась проворством птички.
Птичка охотилась. Я вспомнила о том, что тоже охочусь, и приготовила фотоаппарат.
Джейми не оправдал моих ожиданий: вернулся минут на десять позже, чем я рассчитывала. Может быть, прождал меня в Уинчестере на стоянке несколько лишних минут — хотел проверить, поеду ли я с ним домой. Загнав машину в гараж, он вышел. Я сфотографировала, как он захлопывает дверцу машины. Потом он обошел ее кругом, оглядывая грязные пятна, оставленные после встречи с крупным рогатым скотом. Я успела сделать еще пару снимков. Потом он оглянулся на дорожку, и у меня вышел красивый снимок в профиль.
К тому времени я утратила бдительность и, должно быть, шевельнулась, потому что кусты зашелестели, и Джейми резко повернул голову. Я затаила дыхание. Но моя маленькая подружка, охотничья птичка, выбрала именно этот миг, чтобы улететь. Джейми успокоился и, насвистывая, зашагал к дому.
Я выждала несколько минут и последовала за ним. В дом я вошла через кухню. Я увидела там Руби, которая сбивала жидкое тесто. Другая женщина, которой я раньше не видела, гладила кучу белья в углу.
— Здравствуйте, моя дорогая! — сказала Руби. — Значит, вы вернулись с мистером Джейми?
— Нет, я приехала раньше. Закончила в городе все дела. — Я осторожно покосилась на незнакомку в углу. Та не отрывалась от работы и не показывала виду, что заметила меня.
Она была бесформенной, как будто вылепленной из куска теста. Ее прямые седые волосы были разделены на прямой пробор и заколоты сзади парой заколок-невидимок. На ней был огромный фартук, закрывающий платье; я таких уже сто лет ни на ком не видела.
Руби кивнула в ее сторону:
— Миссис Ланди. Пару раз в неделю она приходит сюда мне помочь.
Решив, что с миссис Ланди лучше не ссориться, я вежливо поздоровалась. Но она продолжала гладить, как будто и не слышала, хотя Руби говорила не понижая голоса.
— Она… то есть… что же…
— Жена Джоуи Ланди, — перебила меня Руби. — Они живут в домике за гаражом.
Руби по-прежнему говорила в полный голос; миссис Ланди не могла не слышать ее, но вела себя так, будто ничего не происходит. Лишь на миг прервалась, чтобы побрызгать на белье воду из мисочки, и продолжала работу. Я сообразила, что она, должно быть, глухая.
Как можно тактичнее я подняла руку, похлопала себя по уху и вопросительно подняла брови.
— О нет! — весело ответила Руби. — Со слухом у нее все в порядке. Просто она не из разговорчивых. Немножко туговато соображает, зато хорошая работница. Гладит так, что просто загляденье!
Меня поразила ужасная мысль.
— Келли, которая работает на конюшне, случайно, не их дочь?
— Да что вы, нет! — рассмеялась Руби. — Она только живет с ними в одном доме.
Жить в одном доме с семейством Ланди, по-моему, было так же приятно, как во времена Тюдоров жить в Тауэре человеку, обвиненному в государственной измене.
