Марина Серова - Самая последняя правда
– И не планировала?
– Планировала, но только теоретически. Говорила, что, может быть, летом…
– Она никогда не упоминала также имя – Альберт?
– Нет, – Адель посмотрела на меня с удивлением и интересом. – А кто это?
«Еще бы я сама знала!» – подумала я, но спросила о другом:
– Она рассказывала вам о муже, о своей семейной жизни?
– Да, но немного. У них довольно-таки ровная жизнь, спокойная, без эксцессов.
– Вы знаете Виктора Шмелева лично?
– Да, я была у них на свадьбе. Правда, вскоре после этого мы уехали в Германию. Ирма всегда говорила, что у них с Виктором все хорошо.
– Как вы думаете, Ирма поделилась бы с мужем тем, что отец подарил ей столь ценный подарок?
– Думаю, да, – Адель смотрела на меня удивленно, словно хотела сказать – «а разве может быть иначе?».
«А вот Виктор Шмелев ничего такого мне не рассказал! – отметила я про себя. – И Екатерина Михайловна – тоже! Ирма скрыла этот факт от них обоих? Или они скрыли его от меня? Или кто-то один из них?»
Дальнейший разговор с Адель не принес мне никаких новых сведений, но мне хватило уже и того, что я узнала. Это был полигон для новых версий. Теперь мне нужно побеседовать с самим герром Линдгардтом и получить ответы на важные вопросы, по-прежнему еще висевшие в воздухе. И я, попросив у Адель на всякий случай номер ее телефона и уточнив, верный ли адрес дала мне Екатерина Михайловна, отправилась туда.
Особняк Линдгардтов в бордово-коричневых тонах, куда я добралась на быстроходном желто-красном трамвае, выглядел солиднее, чем дом, в котором жила Адель. Несмотря на то что он был меньше по размерам, зато рассчитан, кажется, на одну семью. И хотя располагался он дальше от центра, но выглядел престижнее.
Мне пришлось долго трезвонить в колокольчик, пока на крыльце не показалась высокая, довольно-таки габаритная женщина с забранными в хвост локонами, выкрашенными в белый цвет. Несмотря на то, что одета женщина была по-европейски, по ее манерам, повадкам и взгляду я с ходу определила, что передо мною – моя соотечественница, потому я и решила заговорить с ней по-русски. Женщина стояла на крыльце, положив руки на бедра и глядя на меня весьма самоуверенно и даже вызывающе. В ее глазах так и читалось – «чего надо?».
– Добрый день, – начала я.
Женщина ничего не ответила, только чуть нахмурилась и кивнула.
– Могу я поговорить с герром Линдгардтом? – продолжала я.
– Его нет, он в больнице, – ответила женщина и собралась было захлопнуть дверь, но я не отступила.
– А где он?
Женщина секунду подумала и спросила:
– А вы кто?
– Я из России, разыскиваю его дочь, – практически не соврала я.
– А почему вы ее ищете здесь? – неприязненно оттопырила женщина нижнюю губу. – Она здесь никогда не бывала!
– Она пропала. Проводится расследование. Вы можете быть важным свидетелем! Пока что с вами уполномочили поговорить именно меня, но дело должны вскоре передать в руки германской полиции, и тогда вам придется проехать в участок, чтобы подробно побеседовать там. Если вы отказываетесь от разговора со мной, подпишите, пожалуйста, расписку, чтобы вас могли вызвать официально, – я врала ей на голубом глазу, при этом соблюдая максимальную любезность, не повышая тона и не меняя вежливых интонаций. Я знала, как беседовать с людьми, подобными Екатерине Прохоровой, чтобы у них не возникло претензий, а вот угрозу грядущих неприятностей или хотя бы неудобств они как следует прочувствовали.
И Екатерина меня поняла правильно. Отступив на шаг назад, она проронила:
– Ну… Проходите. Но предупреждаю: у меня мало времени, и я ничего не знаю!
– Я вас надолго не задержу, – пообещала я. – Во-первых, вы лично знакомы с Ирмой?
– Нет, я же говорю, она никогда здесь не бывала.
Я спокойно водила ручкой в блокноте, записывая слова Кэт-Катерины.
– Ваш супруг часто с ней общается?
– При мне он не общался с ней ни разу, – коротко сказала Кэт. – Я пресекла его общение с детьми сразу же, чтобы отвадить всех этих нахлебников. Они и сами его не видели много лет! С какой стати он должен им что-то платить?
– А Ирма требовала, чтобы отец платил ей?
Екатерина хотела что-то ответить, но осеклась и просто пробормотала:
– Нет, Ирма не требовала.
– Кто-нибудь еще?
– Нет.
– В какой больнице находится ваш муж?
Екатерина заколебалась, затем все-таки произнесла:
– В городской больнице Карлсруэ, это бывшая клиника, на Лиделплатц. Отделение кардиологии.
Это название попадалось мне в путеводителе, и я не стала ее подробно выспрашивать об адресе клиники, положившись на собственные способности. Собственно, говорить с Кэт мне больше было и не о чем: я уже поняла, что герр Линдгардт тщательно скрывал от супруги свои отношения, в том числе и деловые, со своими детьми. И лучше мне не терять времени и направиться прямо в больницу.
Я попрощалась с Екатериной, вышла на улицу и хотела было поймать такси, чтобы без проблем добраться до больницы, как вдруг увидела, что перед крыльцом дома затормозила какая-то машина. Из нее вышел молодой человек лет тридцати, в легкой куртке, его светлые волосы кудрявились на висках, выбиваясь из-под кепки. Он огляделся по сторонам, медленно двинулся к крыльцу и позвонил. Судя по его неуверенным движениям, мужчина был здесь впервые. Машина, на которой он приехал, уехала в сторону центра.
Крайне заинтересованная, я потихоньку отошла в сторону, прокралась к дому с левой стороны, где росли деревья, и притаилась за углом. Конечно, я подосадовала из-за того, что молодой человек сейчас пройдет в дом и я не услышу его разговора с хозяйкой. А разобрать слова через закрытое окно – на это нечего даже надеяться.
Но мне повезло! Екатерина, открыв дверь, не впустила молодого человека в дом, и разговор их происходил на крыльце – весьма короткий, нужно сказать, но очень содержательный. И, несмотря на то что начало их беседы было негромким и я не смогла его разобрать, продолжение оказалось весьма характерным.
– Мне нужно видеть отца! – выкрикнул мужчина. – Ты не имеешь права скрывать от меня, где он находится!
– Я, в отличие от тебя, свои права хорошо знаю! – прошипела Екатерина. – Убирайся отсюда! Ходят-бродят тут все подряд, вынюхивают! Ничего вы не получите!
И она с треском захлопнула массивную деревянную дверь. Я осторожно выглянула из-за угла. Молодой человек постоял на ступеньках, подумал немного и снова позвонил. На этот раз Екатерина не соизволила ему открыть. Тогда он решительно направился к окну. Я едва успела отскочить за торец дома. Парень забарабанил кулаком в стекло и закричал:
– Скажи мне, где отец, и я уйду!
Никто не отреагировал на его призыв. Молодой человек продолжал стучать, пока наконец терпение хозяйки не лопнуло и она, приоткрыв стеклянную створку, не крикнула:
– Не прекратишь тарабанить – вызову полицию! Тебя упекут, и надолго! Все нервы вы мне вымотали!
Молодой человек крепко сжал кулаки. На лице его злобно заходили желваки, и он, смачно плюнув на стерильную асфальтовую дорожку, резко повернулся и зашагал к остановке. Я уже поняла, что это скорее всего Михаил Линдгардт – старший сын Генриха Линдгардта от первого брака.
Но почему он оказался здесь? И с какой целью он разыскивает отца? Не с ним ли Ирма?
Мысли эти вихрем промчались в моей голове, пока я соображала, как лучше поступить. Единственное я знала точно: упускать Михаила из виду нельзя ни в коем случае! Поэтому лучше мне отложить поездку в больницу и проследить за парнем.
Михаил передумал идти к остановке и направился в сторону парка. Присел на лавочку и, подперев рукой подбородок, мрачно задумался. Он никому не звонил, никого не ждал, и создавалось такое впечатление, что парню просто некуда идти.
Я понятия не имела, как долго он так собирается морозить задницу на скамейке, просто прогуливалась по дорожкам, стараясь не терять Михаила из виду, пока в голове моей не созрел удачный, как мне показалось, план.
Я подошла к молодому человеку и, глядя на него сверху вниз, спокойно произнесла:
– Добрый день, Михаил!
Парень удивленно вздернул голову и поправил козырек кепки. Кончик его носа на довольно-таки смазливом лице покраснел, поскольку его спортивная курточка была все же слишком легкой даже для мягкой немецкой зимы.
– Здрась-те, – процедил он, не отрывая взгляда от моего лица и, видимо, прикидывая, что ему сулит мое появление – добро или худо?
– Ты ищешь отца? – спросила я, чтобы сразу дать ему почувствовать свое психологическое превосходство.
Михаил уставился на меня еще с большим вниманием и кивнул.
– А вы что, знаете, где он? – спросил он с недоверием.
– Слушай, Миша, – я присела рядом с ним на скамейку. – Думаю, что мы могли бы оказаться полезными друг для друга. Да, я знаю, где твой отец. И даже могу поделиться с тобой этой информацией. Но только если ты мне честно расскажешь – зачем ты его ищешь, что вообще здесь делаешь и где твоя сводная сестра Ирма?
