Алексей Макеев - Она слишком любила красное
– Вообще молчит или в частности? – поинтересовался я.
Виктория слегка смутилась.
– Ну, разумеется, он всячески пытался уклониться от прямого ответа. Смотрел на меня невинными, честными глазами и твердил как попугай одно и то же: «Не волнуйся, детка, я делаю все правильно! Не спеши. Придет время – и тайное станет явным!»
– А что по этому поводу говорит его служанка?
– Вообще ничего. Она никогда не присутствует при нашем разговоре. Вот и сейчас куда-то отошла…
– В таком случае наберись терпения и жди. Насколько я понимаю, Иван Васильевич еще не собирается умирать. До того момента, пока он отправится в иной мир, утечет немало воды, – произнес я, непринужденно заглянув в глубину ее зеленых глаз. – Многое может измениться. Все будет зависеть от сложившихся обстоятельств. Какими они станут хотя бы через год, пока никто не знает.
Виктория сразу приобрела некоторую уверенность. Она воспрянула духом и решительно заявила:
– Я немедленно вернусь к отцу и еще раз попробую вызвать его на откровенный разговор. Тем более что он до сих пор один. Пока рядом с ним нет его пассии, может, мне удастся отговорить его от свадьбы? Ты прав, Ромчик, ведь я его родная дочь. Его плоть и кровь… Я найду к его сердцу нужный ключик!
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – безучастно ответил я.
– Но, Ромчик… – задумчиво произнесла Вика. – Тогда мне придется на какое-то время оставить тебя одного. – Ты не будешь в обиде?
Я поцеловал ее в щечку.
– Иди, лапушка моя! – напутствовал я. – Когда освободишься, найдешь меня возле речки или у ручья, бегущего вдоль лесной просеки.
Я на мгновение задумался и уточнил:
– Впрочем, лучше прогуляюсь по лужайке.
– Надеюсь, ты не пойдешь в пивной бар? – настороженно поинтересовалась Виктория.
Я снова поцеловал ее в щечку.
– Не волнуйся, любовь моя, мне там нечего делать. Ты была права: подобное заведение для людей низшего сословия. К тому же я не люблю пиво с плавающими мухами.
– Тогда я пошла к родненькому папочке! Попробую выудить у него какие-нибудь сведения о его дальнейших планах.
– Счастливо! Главное – не расстраивайся из-за наследства. В любом случае не забывай, что я преуспевающий бизнесмен и моих денег нам хватит до скончания века!
Виктория приветливо помахала рукой и в очередной раз послала мне воздушный поцелуй. Она решительно направилась к беседке, залитой яркими солнечными лучами, возле которой совсем недавно оставила моего дражайшего тестя. Я проследил за ней до тех пор, пока не убедился, что она действительно идет к отцу. Преднамеренно разгуливая по окрестности, я целенаправленно высматривал Светлану. Но ни ее, ни загадочного молодого человека в джинсовом костюме нигде не было. Я уже намеревался повернуть назад, когда услышал топот лошадиных копыт. Прислушиваясь к внутреннему голосу, я прошел несколько шагов сквозь низкорослый кустарник и скрылся за ветвями деревьев. Я с нетерпением ждал приближающегося всадника. Еще издали я узнал в нем того самого парня, который несколько дней назад поджидал Светлану. Мое сердце сжалось от напряжения. Мне даже показалось, что я перестал дышать. Чем ближе подъезжал всадник, тем тревожнее было у меня на душе. Был момент, когда я уже не хотел, чтобы этим загадочным и таинственным человеком оказался Данила Луговой. У меня еще теплилась какая-то трепетная надежда, и я продолжал верить в непричастность Виктории. Мои нервы были напряжены до предела. Каждый удар лошадиных копыт об землю с грохотом отдавался в моем взбудораженном сознании. Первым, что мне бросилось в глаза, были его маленькие черные усики. Когда Данила галопом пронесся мимо моего укрытия, я был полностью опустошен и обескуражен. У меня, в прямом смысле слова, подкосились ноги. Я чувствовал, что начинаю заводиться, но уже не боялся стать шизофреником. Теперь, вне всяких сомнений, я был настоящим кретином. И все-таки в моем помутившемся сознании все еще пробивалось имя Светланы. Нереально, глупо и немыслимо, но я еще надеялся, что Виктория не имеет к произошедшему событию никакого отношения. Однако я не мог позволить, чтобы надо мной смеялись, как над самым последним рогоносцем. Я решил переговорить с Луговым и даже отважился его преследовать. Какое-то время я глотал придорожную пыль, поднятую копытами его гнедой лошади. Поняв бесполезность нелепой затеи, ибо при всем желании я не смог бы нагнать промчавшуюся галопом лошадь, я повернул назад и медленно побрел в сторону беседки, где без особого труда отыскал Ивана Васильевича. Он был на своем излюбленном месте, среди тенистых деревьев. Светлана сидела рядом с ним на раскладном стульчике и читала вслух небольшой томик стихов. Увидев меня, она поспешно закрыла книжку и почтительно встала.
– Иван Васильевич… – из всех сил пытаясь скрыть волнение, сказал я. – Мне нужно срочно увидеть Викторию. Вы случайно не подскажете, куда она ушла?
Он насупился, как индюк, и прикинулся глухонемым.
– Ее здесь не было уже часа полтора, Роман Александрович, – ответила Светлана.
– Но как же… Буквально недавно…
Я изобразил некое подобие улыбки.
– Мы расстались с ней минут десять… пятнадцать назад… – уточнил я. – Виктория направилась именно сюда! Я видел собственными глазами.
– Значит, в последний момент она свернула в другую сторону! – пробурчал старый маразматик.
– Но я уверен…
– Вы ошибаетесь, Роман Александрович, здесь никого не было, – перебив меня, заявила Светлана. – С того момента, как ушла ваша супруга, я успела прочитать Ивану Васильевичу почти целый томик Роберта Бернса.
Я вновь почувствовал, как у меня из-под ног уходит почва.
– Роман Александрович! – прохрипел мой зловредный тесть. – Если вы не знаете, где разгуливает ваша супруга, то это наводит на нехорошие мысли. Ваша неосведомленность по поводу ее отсутствия не делает вам чести!
Я опустил голову и как побитый щенок побрел вдоль аллеи. Мною овладело мерзопакостное чувство. Мне было больно осознавать, что я женился на дочери падшей женщины.
26
Человек, внезапно оказавшийся абсолютно голым перед шумной толпой, наверное, испытывал меньше стресса, чем пришлось испытать мне, когда я отходил от Ивана Васильевича. Я был морально уничтожен его насмешкой и раздавлен, как дождевой червь, попавший под каблук кирзового сапога. Мне было больно и обидно. Я оказался в роли клоуна, которого забросали тухлыми яйцами. Я был унижен и оскорблен до глубины души. Я не собирался выяснять с Викторией отношения, но у меня было безумное желание заглянуть ей в глаза. Мне даже стало интересно, как эта умная, сообразительная женщина сможет выпутаться из сложившейся ситуации. Я искал ее везде, где только мог. Ее не было в доме моего тестя, не было на лужайке и даже не было среди отдыхающих работников скотного двора. Викторию никто не видел и не мог подсказать, где ее можно найти. Повсюду я слышал одни и те же ответы: «Мы ничем не можем помочь, Роман Александрович… Она же была с вами, Роман Александрович… Ничего не знаем, Роман Александрович…»
В поисках Виктории я даже набрался чрезмерной храбрости и заглянул в загон к Джеку Потрошителю. Он лежал на вытоптанной почве и лишь изредка вздрагивал, чтобы отогнать от себя назойливых мух. Он не обращал на меня внимания, но, несмотря на это, мне все равно было жутко и страшно. Я был перед ним ничтожной мизерной букашкой. Я только на долю секунды представил, как эта махина бросится за мной вдогонку, и мне стало поистине не смешно. И в этот раз, когда я не обнаружил Викторию, мною окончательно овладело паршивое настроение.
– Ну что, Джек Потрошитель, – продолжая держаться от быка на довольно-таки приличном расстоянии, спросил я, – ты тоже не видел моей жены?
То ли он услышал мои слова, то ли случайно поднял голову и повернул ее в мою сторону, но так или иначе Джек Потрошитель посмотрел на меня каким-то неестественно-уничижительным взглядом. Мне показалось, что даже это животное насмехается надо мной. Я уже не имел понятия, куда мне идти, и вдруг вспомнил о лесной просеке возле ручья. Это было единственное место, где я не искал Викторию.
– Будь здоров, приятель! – воскликнул я, с прежним опасением взглянув на быка.
Джек Потрошитель демонстративно отвернул морду.
Я не менее получаса бродил возле просеки, внимательно прислушиваясь к шороху листвы, в надежде обнаружить знакомый мне голос. Вернее, я был готов услышать сразу два голоса. Если бы Данила Луговой попался мне в эту минуту, то я даже не представляю, что бы с ним сделал! Верно говорят, что на всем белом свете нет ничего страшнее обманутого и разгневанного мужа. Я бы наверняка набросился на него и разорвал в клочья, как горный орел полевого сурка. У меня в груди вновь полыхал вулкан ненависти, взращенный жаждой мести. Если в начале поисков я был готов уничтожить Данилу вместе с Викторией, то спустя значительный промежуток времени я уже немного остыл и начал оценивать случившееся как горький и унизительный факт моего позора. Мне захотелось отомстить моим обидчикам самым достойным образом, чтобы впоследствии и другим неверным женам было неповадно обманывать доверчивых мужей. Вероятно, само провидение подвело меня именно к тому месту, откуда вышла Виктория. Сначала послышался легкий шорох опадающей листвы и треск сухого валежника, потом я увидел ее. Виктория тяжело дышала, словно ей пришлось скрываться от преследователя. Выйдя из зарослей кустарника, она принялась отряхивать платье. Увидев меня, она сначала вздрогнула от неожиданности, затем изобразила растерянный восторг.
