Анатолий Семенов - Преступление не будет раскрыто
Вскоре в полку произошли события, которые отвлекли Осинцева от тира и чёрных мыслей.
… В пять часов утра прозвучал сигнал боевой тревоги. Полк спешно погрузился на автомобили, на бронетранспортёры и двинулся вслед за штабными машинами в южном направлении. Ехали по горным крутым дорогам целый день с небольшими остановками на обед и на заправку машин горючим. Солдаты понимали куда едут, и никто ни о чём не спрашивал ни друг друга, ни командиров. Лишь под вечер состоялся небольшой разговор, относящийся к делу. Затеял его рядовой Анвер Халитов, который всегда был дружески расположен к Олегу. Теперь они сидели в грузовике рядом, прижавшись друг к Другу.
— Ты знаешь где мы находимся? — тихо спросил Анвер.
— Конечно, знаю, — ответил Олег. — Все знают.
— И нисколько не боишься?
— А чего их бояться, — простодушно ответил Олег. — Они сами нас боятся.
— А я весь день хоть бы что, — сказал Анвер. — А сейчас что-то немного сдрейфил. Ночь надвигается. Они ведь, собаки, в основном по ночам действуют.
— Выставим караулы и будем спать как у себя дома, — сказал рядовой Валентин Марин нарочито громко, чтобы слышал лейтенант Орлов, сидевший здесь же, в кузове грузовика. Орлов специально сел в кузов, чтобы понаблюдать за настроением своих подопечных. Рядовой Марин продолжал: — Мне бы в рукопашную. Ох руки чешутся кишки на кулак намотать!
— Смотри, как бы твои кишки на кулак кто не намотал, — сказал солдат из дальнего угла.
— Разговорчики! — прикрикнул Орлов.
Все смолкли. И больше на эту тему бесед не устраивали. Ночью движение остановилось. Но выходить из грузовиков и бронетранспортёров было запрещено: Все оставались на своих местах и спали сидя. Усиленные наряды часовых охраняли колонну. Таким манером ехали ещё сутки.
На рассвете третьего дня тронулись дальше, а уже к обеду окружили банду душманов, которые спрятались за гребнем на вершине горы. Прозвучала команда «к бою!», и солдаты повзводно бросились вперёд, но через сто метров по команде своих командиров залегли. Наступать приходилось по голому склону. Местность как на ладони. Лишь кое-где небольшие каменные глыбы, поросшие лишайником — за ними на случай огня не спрячешься. Олег осмотрелся вокруг. Даже травы не видать. Так, кое-где былинки торчат между камней. Тоскливый пейзаж и длинный пологий подъем к вершине горы рождали пессимистические мысли у солдат. И Олег не был уверен, доберётся ли до вершины, возьмёт ли когда-нибудь эту безымянную высоту.
Лежали долго, а сигнала к атаке всё не было. Наконец, поступила команда продвинуться вперёд ещё на сто шагов. Гулко застучали сапоги, зашуршала щебёнка под ногами. Олег бежал с тяжёлой до хрипоты одышкой. Разреженный горный воздух и недостаток кислорода сказывались, и бежать было трудно. Пробежали сколько было приказано и опять залегли. Олег обернулся и увидел справа от себя полковника Горбатовского. Он давал указания солдатам, которые в небольшом укрытии спешно оборудовали для него командный пункт. Когда установили перископ, полковник направил его на вершину горы и долго смотрел туда. После него попеременно посмотрели в. перископ другие офицеры штаба и стали совещаться. Вскоре затребовали на КП командиров взводов, которые были поблизости. Орлова затребовали тоже. Орлов вернулся через полчаса и, подобравшись к Осинцеву, сказал:
— Беги на командный пункт. Скорее! Лейтенант оглянулся.
— Рядовой Марин! Где ты?
— Здесь!
— На командный пункт к полковнику Горбатовскому. Срочно!
Осинцев и Марин побежали вниз по склону по направлению к КП и заметили, что туда же бегут ещё несколько солдат с других взводов. Собрались все одновременно и, не дожидаясь команды, встали в одну шеренгу по стойке смирно.
Полковник подошёл к солдатам и внимательно осмотрел каждого. Потом вынул из кармана носовой платок, сел на камень, снял фуражку и протёр взмокшую от пота прокладку возле козырька. Прежде чем надеть фуражку, промакнул платком капельки пота, выступившие на лбу и на лысине. Все это он делал не торопясь, обстоятельно.
— Мне нужен парламентёр, — сказал, наконец, Горбатовский. — Этим сволочам, — он кивнул в сторону душманов, — надо вручить ультиматум.
Полковник умолк и снова исподлобья стал изучать каждого. Солдаты застыли как изваяния.
— Миссия крайне ответственная, — продолжал полковник. — И опасная. Скрывать этого не буду. По опыту знаю подлую натуру бандитов. Иногда они стреляют и в парламентёров. Поэтому мне нужен человек, который добровольно рискнул бы выполнить эту крайне неприятную, но необходимую миссию. Надо передать пакет с ультиматумом главарю банды и вернуться назад. Для этого достаточно одного человека. Командиры взводов рекомендовали вас как самых отважных. Ну так кто смелый? Два шага вперёд.
Все солдаты, чётко отпечатав два шага, вышли вперёд. Все, кроме одного. На месте остался рядовой Марин.
— Не у тебя ли руки чешутся ринуться в рукопашную? А? Не ты ли собрался наматывать кишки на кулак? — спросил полковник, обращаясь к Марину.
— Я принципиально против всяких переговоров с душманами, — заявил Марин. — Их надо уничтожать. Они залили Афганистан кровью. Уничтожать, а не разговаривать с ними.
— Я не пойму, — сказал полковник, — не то ты хитрец, не то подлец. Кто он по-вашему? — спросил Горбатовский, обращаясь к солдатам.
— Подонок, — сказал кто-то из солдат.
— А какого же черта подонок, — произнёс полковник на высокой ноте, поднимаясь с камня. — Какого чёрта подонок строит из себя героя? Вон отсюда! — крикнул Горбатовский, — чтоб тобой тут не пахло!
Марин как оплёванный пошёл в расположение своего взвода.
Полковник обошёл строй солдат, изучая каждого внимательно. Вернулся назад и остановился напротив Олега. Олег выпятил грудь и чётким твёрдым голосом отрапортовал:
— Гвардии сержант Осинцев.
— Не боишься, сержант?
— Разве что самую малость, товарищ полковник.
— Чем руководствуешься, решив добровольно взять на себя такую миссию?
— Ребят жалко, товарищ полковник, — сказал Осинцев. — Могут погибнуть в бою.
— Ребят жалко, а себя не жалко?
— Так ведь я и сам могу погибнуть в бою, а тут есть шанс ликвидировать банду без боя.
— Вот как надо отвечать в подобных случаях, — сказал полковник, обращаясь к солдатам. — А не болтать о долге, мечтая при этом о наградах. К награде, конечно, мы тебя представим, сержант. Независимо от исхода твоей миссии. А теперь нам надо какую-нибудь палку, чтобы прикрепить к ней белый платок. Поищите, хлопцы, палку.
Солдаты бросились врассыпную искать древко для белого флага. Один из них побежал прямо к кусту, который одиноко стоял у подножия горы. Олег снял с себя всю военную амуницию. Автомат поставил к камню, на котором сидел полковник.
Один из офицеров, командир артиллерийского батальона, подошёл к Горбатовскому.
— Можешь дать один залп из реактивных миномётов, — сказал он. — Для острастки поверх голов.
— Зимний дворец берём что ли? — сказал полковник. — Там не Зимний дворец, и твой батальон не крейсер «Аврора». Они окружены и прижаты к ущелью. Деваться им некуда. Страху у них и без пальбы хватает. А начнём палить мы, начнут палить и они. Трудно в такой обстановке вести переговоры с неприятелем. А так, тихо мирно, как сказал сержант, есть шанс ликвидировать банду без боя. Ну где же палка?
Солдат, который бежал к кусту, уже отломил длинную изогнутую ветку и находу обрезал ножом побеги с листьями. Наконец, палка была готова. Принесли белый платок и привязали к древку. Начальник штаба принёс пакет и отдал Осинцеву. Парламентёр взял в левую руку пакет, в правую флаг и доложил:
— К выполнению задания готов.
— Если начнут стрелять, — сказал полковник, — падай на землю и лежи. Мы обрушим на них всю артиллерию. Стрелять по тебе прицельно не дадим. Плохо будет, если подпустят вплотную и начнут стрелять. Надеюсь, этого не произойдёт. Ну, как говорится, ни пуха…
Осинцев выбрался из укрытия, поднял вверх белый флаг и быстро пошёл вверх по склону. Лишь один раз дрогнуло у него сердце, когда был уже близко к цели и увидел, что один бородатый душман в чёрной чалме направил на него дуло крупнокалиберного пулемёта. Олег замедлил шаг. Душман демонстративно стал прицеливаться. Олег остановился, зажмурил глаза, успев мысленно произнести только два слова — «Прощай, Марина», — и стал ждать выстрелов. Но выстрелов не было. Олег открыл глаза. Душман, повернув голову, с кем-то разговаривал. Того, другого, из-за укрытия не было видно. Олег хотел двигаться дальше вперёд, и вдруг услышал шорох сыплющейся сзади щебёнки. Он оглянулся и увидел Анвера Халитова, который торопливо карабкался вверх, стремясь догнать парламентёра. Олег удивлённо смотрел на него и, когда тот приблизился, вытирая рукавом обильный пот, выступивший на скуластом загорелом лице, молча уставился на Халитова, ожидая объяснений.
