Светлана Алешина - Преступление без наказания (сборник)
— Проходи, — хрипло пригласил он меня. — Есть что-нибудь?
Я протянула ему бутылку с рассолом, специально сцеженным из засоленных мамой в родном Карасеве огурцов.
То, что вчера еще было Виктором, дрожащими руками приняло у меня сосуд и виновато сказало:
— Боюсь, одним этим мне не обойтись.
Без возражений — сама вижу, насколько все серьезно, — я спустилась вниз и зашла в близлежащий магазин. Некоторое время я колебалась, не зная, на чем же остановить выбор, но в конце концов взяла пару бутылок пива.
Когда я вернулась, существо уже успело умыться, вылакать половину рассола и причесаться.
— Виктор, как приятно снова видеть тебя, — искренне сказала я. — Не угостишь меня чаем?
Вопрос риторический. Я уже сама зажигала газ, потом достала ему открывалку, а себе сыр из холодильника.
— Как ты себя чувствуешь?
— Уже лучше, — он с наслаждением сделал длинный глоток. — Прямо оживаю.
— Где же ты умудрился так нализаться? Вот уж от кого не ожидала.
— Я тоже не ожидал, — усмехнулся он. — Думаю, парни по доброте душевной решили сделать мне приятное и подсыпали мне в рюмку какую-то наркоту. Еле домой дошел.
— Наркоту?
— А ты думаешь, мне так хорошо со ста граммов стало?
— Ничего я не думаю. В последнее время случаются такие сюрпризы, что я боюсь что-то загадывать. Лучше рассказывай все по порядку. Ты ведь нашел эту компанию?
— Нашел, — кивнул он. — Мы познакомились и стали близкими друзьями.
— Надо же! Это как? Кого ты видел?
— Подошел, спросил закурить, потом слово за слово — «а знаешь такого?» И вот там тогда-то, а классно такой-то того-то, а вот я там-то тогда-то…
— Ага, того-то…
— Вот видишь, сама и так все знаешь, тоже журналистка все-таки, — не стал возражать Виктор. — Ребята — обычная мелочь, так, шпана.
— Говоришь, словно бывалый авторитет.
— Всякое по молодости случалось, — невозмутимо ответил он. — Насколько я понял, они там «на тусняк» собираются, по их же словам, потрепаться, пиво попить, травку покурить, а то что и посерьезнее… Чего же они мне все-таки сыпанули? Героин, наверное. С водкой — убойная вещь, только, по-моему, дозу не рассчитали.
— С чего это они тебе героин сыпать будут? — недоверчиво спросила я. — Дорогое удовольствие.
— А я им понравился, — с усмешкой сказал Виктор. — К тому же, если ты думаешь, что там собираются только бедные студенты, ты сильно ошибаешься.
Пиво явно благотворно действовало на Виктора.
Мимика и движения его стали более естественными, с лица постепенно сползала желтушная бледность.
— Ладно, мы эту тусовочку хорошенько распишем в какой-нибудь статье, будет тебе материал для раскрутки… А если ближе к делу?
— Теперь о птичках. Можно сказать, мне повезло — быстро наткнулся на человека, который узнал Кряжимского. Я вырезал его гордый профиль из той фотографии, которая стоит… стояла у нас в редакции.
Помимо воли, у меня вырвался негодующий вопль.
— Да не переживай ты, у меня негатив есть. Сделаю еще.
— Так ты что же, ходил там и показывал всем фотографию? — в ужасе спросила я.
* * *Виктор нашел в себе силы постучать пальцем по лбу и недовольно заметить:
— По-моему, у тебя все ж весьма нелестное мнение обо мне. Я разговорился с одним человеком, Виталием зовут, и после щедрого угощения у нас пошли душевные разговоры. Поверь, статью могу хоть сейчас написать. Сам. Так я рассказал, что парень из их компании, Степа, познакомил меня с одним человеком… — тут я описал ему нашего Сергея Ивановича, — и тот занял у меня деньги. Виталий сказал, что вроде видел однажды кого-то похожего, правда, давно, он вроде Степу от ментов отмазывал. Тогда я показал ему фотку, и он сказал — тот самый. И добавил, что не знает, где его можно найти. А знаешь, что он ответил на мой вопрос, что такой немолодой человек делал в их компании? Что Кряжимский покупал наркоту. И отнюдь не безобидную травку.
— Что? Я не ослышалась?
— Нет. И в данном факте Виталий абсолютно уверен. Еще он сказал, что Степка — парень ненадежный, и недаром его так не любит Алексей. Как недолюбливает и «того самого, с фотографии, который деньги должен».
— Минуточку, тот самый Алексей, который со сломанным носом? К которому Настя ушла от Степы?
— Судя по всему, да. Как я понял, этот Алексей — довольно мутная личность. Чертов Виталя достал меня, то и дело повторяя: «Крутой пацан, не лох какой-нибудь».
Я сидела на табуретке, уставившись на кружившиеся в чашке чаинки, и пыталась переварить услышанное. Кряжимский покупал наркотики. Абсурд! Но если тот парень в этом уверен?
— Виктор, — сказала я. — Я что-то совсем запуталась.
— Да я тоже ничего не понимаю. Зачем Кряжимскому наркотики? Правда, у него тогда умерла мать, — он неуверенно посмотрел на меня., — Думаешь, просто нервы не выдержали? — засомневалась я. — Может, и так.
— Ну а со Степой ясно одно — никого он особенно не интересовал, так как на «крутого» парня не тянул и ходил скорее в «шестерках». Один возможный недоброжелатель — Алексей, да и тому теперь по барабану, девушку-то он получил. Про них-то и узнать бы что-нибудь поподробнее.
— Нужно выманить с югов Кряжимского, — в отчаянии сказала я. — Он бы хоть объяснил всю эту чепуху. А то кради тут зажигалки с места преступления прямо на глазах у следователя прокуратуры и кучи свидетелей и отправляй друзей пить водку с героином! А потом еще и узнавай такое…
В полном расстройстве, забыв, что я за рулем, я отобрала у Виктора бутылку с пивом и допила остатки.
— А у Насти я опять была вчера вечером, и местная стража сообщила мне, что она третий день не появлялась дома, — я зачем-то вернула Виктору пустую тару.
Он машинально взял бутылку и, по-быстрому посчитав, произнес:
— То есть ее не видели как раз со дня убийства.
Думаешь, пора обзванивать больницы и морги?
— Да нет, надеюсь. Бабки сказали, что девка взбалмошная, могла загулять. Но ты прав, найти ее нужно обязательно. И конечно, Алексея этого со сломанным носом тоже.
Время приближалось к девяти, и пора было отправляться на работу. Взглянув на Виктора, я предложила ему взять выходной, но он мужественно и, на мой взгляд, опрометчиво отказался. По дороге мы еще раз заехали к Насте и, опять никого не застав, оставили у бабушек для девушки записку с просьбой позвонить по важному делу.
В редакцию мы вошли, распространяя стойкий аромат пива. Виктор держал под мышкой полуторалитровую бутылку с минеральной водой. У Маринки глаза на лоб полезли, когда она увидела его, опухшего и нездорово бледного. «Это же надо так надраться!» — отчетливо читалось в ее взгляде. Она презрительно хмыкнула и, не поздоровавшись, продефилировала мимо в другую комнату.
— Чего это она? — удивился Виктор.
— Она же звонила тебе этой ночью, и, наверное, ей очень не понравилось то, что она услышала.
— Звонила мне? Этой ночью? — не веря своим ушам, переспросил Виктор.
— Ты что, не помнишь? — настала моя очередь удивляться.
— С тех пор как я ловко обошел милицейский патруль и подошел к дому, память мне частично отказывает, — признался он.
— А то, что я звонила, помнишь?
— Смутно. Что же я ей такого наговорил?
— Скорее всего, ничего. В этом-то и проблема.
Я сочувственно вздохнула, в глубине души ощущая себя виноватой. С Маринкой, когда она чем-то обижена, нужно столько терпения… Сначала она действительно чувствует себя несчастной, а немного оправившись, с возрастающим в геометрической прогрессии удовольствием начинает наблюдать, как вокруг нее носятся, кудахтая и хлопая крыльями.
Но в любом случае в подобный промежуток времени добрая и смешливая Маринка становится таким деспотом, что все грандиозные тираны прошлого рядом с ней представляют собой достойное жгучей жалости зрелище. Но людей сближают общие проблемы, вспомнила я.
— Вчера мне звонила Александра, — оповестила я. — Она утверждает, что против нас готовится заговор.
Ромка и Виктор повернулись ко мне, в дверном проеме я увидела, какой настороженный взгляд в соседней комнате стал у Маринки.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Стопорецкий давно точит на нас зуб, сами знаете. Не просто же так он вчера заходил.
— Как он сказал? — Ромка напрягся и попытался изобразить самодовольную физиономию нашего незваного гостя. — «Я здесь от лица возмущенной общественности». — И хотя мимике его не хватало многолетней изощренной отточенности бывалого управленца, получилось очень даже похоже.
— Перестань, — предостерег Виктор. — Не дай бог, напугает кто, таким и останешься. Я тебя тогда сам убью.
Как легко мы кидаемся такими словами, с тоской подумала я. И к чему это потом приводит? Потихоньку я уже начинала злиться на безответственное поведение Кряжимского, который влип черт знает во что и спокойненько уехал отдыхать, оставив нас расхлебывать заваренную кашу.
