Светлана Алешина - Преступление без наказания (сборник)
Я съездила к Насте, но опять безрезультатно. В ее окнах не горел свет, и дверь мне никто не открыл.
Я уже собиралась было удалиться восвояси, как меня вдруг осенила мысль прибегнуть к одному из самых совершенных источников информации, перед которым бесславно блекнет даже Интернет. Бабушки, сидящие у дома на лавочках, обладают колоссальными ресурсами, неограниченными возможностями и огромной базой данных. Но, увы, на этот раз метод не сработал, и засидевшиеся допоздна старушки смогли сообщить мне только то, что Насти нет дома уже третий день.
— Она вообще девка летящая, — неодобрительно прошамкала одна из них. — Когда хочет, тогда и приходит, и присмотреть за ней некому. Но обычно надолго не пропадает.
Оставалось надеяться, что Виктору повезет больше. Но вообще-то странно, что Настя не пришла на встречу с подругой и уже целых три дня ее не видели местные старушки. Я начинала беспокоиться за нее — не случилось ли чего?
Ехать куда-либо еще было поздновато, поэтому я отправилась прямо домой. В холодильнике было пусто, я опять забыла заехать в магазин, к тому же вспомнила, что ив прачечную за бельем снова не попала. Критически оглядев свою несколько заброшенную квартиру, я решила хотя бы вымыть полы, а то скоро забуду их настоящий цвет. Вот ведь загадка — чем меньше я бываю дома, тем разрушительнее это отражается на его состоянии. Откуда берется весь этот мусор?
В припадке наведения чистоты я ползала с тряпкой по кухне, как зазвонил телефон. Я рванулась с места. Разгибаясь, треснулась головой об стол и в результате, чертыхаясь и щупая ушибленное место, взяла трубку только после четвертого звонка.
— Ну наконец-то, — услышала я обрадованный голос.
— Александра, это тебя невозможно поймать, ты где пропадаешь? Весь день названиваю, а тебя ни на работе, ни дома.
— Такая жизнь у нас, журналистов, беспокойная. Все в трудах да заботах.
— Вот я и звоню по поводу еще одной твоей заботы. По-моему, небезызвестный тебе Стопорецкий серьезно решил подпортить вам в редакции жизнь.
— Он сегодня нам даже личный визит нанес, — ответила я.
— Да ты что? — заинтересовалась Александра. — Даже так? Черт, как много у него свободного времени, я сейчас завидовать начну. Пожалуй, я слишком хорошо справляюсь со своей работой. Он еще отнекивается, что ему, видите ли, некогда, когда я вторую неделю пытаюсь подсунуть ему жалобы из школы в связи с неполной готовностью к учебному году.
— Не беспокойся, на личные дела время всегда найдется, — заверила я ее. — Так что там, говоришь, у вас готовится?
— Ну, пока он только попросил меня собрать в одну папку все жалобы и претензии, которые поступали на вас. Что уж там дальше будет, сказать не могу. Но сама знаешь, что обычно в подобных случаях бывает.
— Он мне сегодня даже судом грозил, обвинял в пропаганде национализма и разжигании гражданского неповиновения. Представляешь? — гневно возмутилась я, уперев руки в боки и совершенно забыв, что в одной из них держу мокрую половую тряпку.
— С ума сойти! — развеселилась Александра. — Многих главных свидетелей обвинения, наверное, придется вытаскивать из заключения.
Затем, посерьезнев, она сказала:
— Суд судом, но, думаю, такие проблемы, как различные проверки, он тебе устроить может. Так что будь готова.
— Н-да, вот новости. Но спасибо и за них.
— Всегда пожалуйста. Ну счастливо, мне детей укладывать пора.
— Спокойной ночи. Младшенький больше не делал попыток проглотить лампочку?
— Слава богу, нет. Будет что новенькое, позвоню. Пока.
Я положила трубку и содрогнулась, представив, что сделает Стопорецкий, если узнает, что автор ненавистной ему статьи подозревается в убийстве.
Кошмар… На всякий случай набрала номер Виктора, но, как следовало ожидать, он еще не вернулся.
Не торопясь, я закончила уборку, приняла душ и, чувствуя, что после расслабляющих водных процедур меня клонит в сон, решила сварить себе кофе.
С Виктором мы договорились, что он обязательно позвонит мне, как только вернется, и, зевая, я отправилась на кухню. Высыпая из кофемолки кофе, я ломала голову над тем, что делать, если Настя не объявится и завтра. Во-первых, поговорив с ней, я наверняка смогла бы выяснить что-нибудь полезное; а во-вторых, если девушка слишком много знала, то сейчас она, несомненно, подвергается опасности. Да, как ни посмотри, отсутствие Насти мне начинало не нравиться. Я машинально сняла с плиты закипевший чайник и опомнилась только тогда, когда из кофеварки на стол потекла струйка воды.
С мгновение я тупо пялилась на пустую чашку и залитую кипятком кофеварку, потом кинулась спасать дорогой моему сердцу механизм. Разумеется, второпях не рассчитала и половину выплеснула мимо раковины. — Вот и пожалуйста, убралась!
* * *Заваренный со второй попытки кофе мне не помог, и, пытаясь посмотреть на компьютере взятые с работы на дом черновики, я отчаянно боролась со сном. У Виктора по-прежнему никто не брал трубку.
Потом начала курить, все чаще поглядывая на часы.
В половине третьего сделала гимнастику. В начале четвертого мне наконец ответили.
— Алле? — у Виктора был странно плывущий голос.
— Слава богу, — почти заорала я радостно. — Ты где пропадал? Я уже начинала думать, что тебя тоже убили!
— Пытались, — заявил он в ответ. — Но у них ничего не вышло.
— Витя, что с тобой? — спросила я подозрительно. — Ты пьян?
— В дымину, — подтвердил он.
Я не могла поверить своим ушам.
— Ты не шутишь? Что ты хочешь сказать этим «пытались»? — у меня просто волосы на голове встали дыбом.
— Отравить. Пытались отрав…ить! Но они не знают наших, — вдруг угрожающе произнес он.
— Господи!..
Пьяный Виктор, такого не может быть! Как же так получилось? Не услышь я все это сама, в жизни бы не поверила!
— Ты в порядке сейчас?
— Да!
— Уверен?
— Абсолютно!
Я помолчала, собираясь с мыслями.
— Ты был там, узнал что-нибудь?
— Да… до утра не забуду.
Намек был понят, и я без сил опустила трубку на место. Телефон тут же зазвонил снова.
— Алло? Я слушаю, — слабым голосом произнесла я.
— Оля, это я! — До меня донесся зареванный голос Маринки. — Прости, что разбудила, но мне просто необходим кто-то, чтобы поговорить.
— Что случилось? Ты плачешь?
— Ты представляешь, я наконец решила с ним поговорить, позвонила ему сейчас, я знаю, время не лучшее, но все же, а он… — у нее даже дыхание перехватило, — а он пьян! Как сапожник! Вот такие у него дела, чтобы с работы пораньше уходить да водку пить и гулять с бабами!
О всемогущий!.. Я так и села на пол. Виктор и Маринка все давно никак не могли выяснить свои отношения, и вот наконец Маринка решилась первой сделать шаг.
— Марина, это не то, что ты думаешь, — простонала я. — Все совсем не так!
— А как? — взвилась она. — Что еще тут может быть?
— Мало ли. Человек устал и решил расслабиться, выпить пива…
— Пива? — разъяренный вопль меня просто оглушил.
— Ну пиво без водки, сама Знаешь, деньги на ветер, — начала оправдываться я. — Может, день рождения у друга.
— Не знаю. Зачем я ему вообще сегодня позвонила?
Это уж точно. Попадание — прямо в яблочко, по своей невезучести и несуразности Маринка легко могла переплюнуть нас всех, вместе взятых. Теперь разве что, пожалуй, Кряжимский мог составить ей в этом серьезную конкуренцию.
— Ладно, — она начала успокаиваться. — Извини, что потревожила. Просто я очень расстроилась, и мне надо было хоть кому-нибудь пожаловаться.
— Ерунда. Вот увидишь, все станет ясно, — заверила я. — Все мы люди, в конце концов.
— До завтра, — всхлипнула она и повесила трубку.
После такого сон как рукой сняло. Что же на самом деле случилось с Виктором? Но гадать было бесполезно, часы показывали без пяти четыре, и, заведя будильник на семь, я все же отправилась в спальню.
* * *Конечно же, едва я сомкнула веки, как меня разбудило противное треньканье. Хлопнув рукой по дребезжащим часам, я обессиленно рухнула обратно в кровать. Поспать ну хотя бы еще капельку!.. Нет, так дело не пойдет. Я вскочила, бодрыми мыслями стараясь обмануть сопротивляющееся тело. Посмотрела в зеркало в ванной, оттуда на меня взглянул заспанный упырь. От увиденного меня продрал мороз по коже, и я окончательно проснулась. Шоковая терапия иногда так благотворно воздействует на организм.
Я быстро привела себя в порядок, оделась и выскочила из дома, решив, что, пока буду отпаивать Виктора рассолом, попью у него ставший уже ненавистным утренний кофе.
По сравнению с существом, которое открыло мне дверь, упырь в зеркале был цветущим воплощением здоровья. У меня даже мелькнула мысль, что я ошиблась квартирой. Моего обычно подтянутого, с безупречно прямой спиной и расправленными плечами коллегу этим утром скрючило вопросительным знаком. Передвигаясь, он старался особенно не удаляться от стенки, шаркал ногами по полу и щурился от света. Лицо было опухшее, волосы всклокочены и торчали в одну сторону.
