Кирилл Казанцев - Золотой грех
— Не знаю, — покачал головой Шаповалов.
— Вьются, вьются, — заверил Давыдов. — У меня же своя служба геологоразведки, у меня главный технолог грамотный. Вот и не послушал. А потом, когда я уезжал, он меня в аэропорту нашел и папку сует…
— А о чем речь, чего он хотел от вас, Борис Михайлович?
— А я не сказал? Он, видите ли, считает заключение местной геологоразведки неправильным, ошибочным или обманным. Мне, дескать, суют липу, подтасовку. А по его мнению, золотоносное поле имеет продолжение. И содержание в породе золота там выше. Он много лет там работал и изучал образцы.
— Так он не ошибался или чушь предлагал вам?
— В том-то и дело, что я так и не удосужился посмотреть его материалы или отдать специалистам. Как бросил в сейф, так и забыл. А он или обиделся, или не знал, что я недавно приезжал. Так и не подошел ко мне во время последнего приезда. Вот я и не вспомнил о его папке.
— Может, она не в сейфе, а в столе, или вы ее где-то в другом месте в квартире оставили? — предположил Шаповалов, хотя понимал, что при таком идеальном порядке, какой царил в квартире Давыдова, там просто не могут лежать не на своих местах вещи или документы.
— Нет, в сейфе она лежала, — задумчиво ответил Давыдов. — Это что же, прав он был? Тогда получается, что кто-то надеется, что я брошу район, перенесу прииск на другое место, а он потом предъявит документы и начнет разрабатывать то, что я бросил. Вообще-то я не совсем вам точно сказал, дела на приисках идут не так уж и хорошо. Истощается поле. Двух участков еще лет на десять хватит, но содержание постепенно падает, себестоимость увеличивается. А вот на третьем совсем плохо, там у меня шахтная разработка ведется.
— Понятно, Борис Михайлович. Все это еще проверять надо, доказывать. Думаю, что материалы, которые вам этот геолог дал, у него не в единственном варианте. Есть же черновики, какие-то записи предварительные. Восстановит. А вот скажите мне, кто знал, что он вам эти материалы передал? Ведь если охотились за этой папкой, то кто-то еще знал о ее существовании. Кто был рядом с вами, когда он передавал папку?
— Господи, да никого не было! — махнул рукой Давыдов. — В том-то и дело. Мы стояли с Курносовым, уже готовились в зону посадки проходить. Нет, никого не было. Жорка, водитель мой, он улетел в предыдущий день. Этот, помощник по безопасности Курносова, уже ушел. Нет, никого не было.
— А Курносова вы не считаете? Он не человек? Я так понимаю, что вы имеете в виду президента «СибирьНедраБанка» Олега Михайловича Курносова?
— Вы соображаете? — ехидно усмехнулся Давыдов. — Курносов банкир, он не геолог. Он в этом ничего не понимает.
— Но у вас с ним дела.
— Конечно. У нас давние партнерские отношения. У меня все счета открыты в его филиалах. Ну не все, а большинство. Я постоянно кредитуюсь у него. Если вам непонятно, то поясню, что выдергивать деньги из оборота очень неудобно, и это наносит большой вред производству, планам. Производственный цикл — это производственный цикл. А вот когда нужно менять оборудование, приобретать новое, тогда просто удобнее делать это в лизинг или через кредиты в банке. И тут он мой постоянный партнер.
— И он кредитует вас, не зная вашей специфики?
— А зачем ему знать. Он ведь дает деньги, исходя из стоимости и ликвидности моих основных средств, а также из показателей добычи по предыдущим периодам. Это кредитная практика. Он так работает со многими добывающими предприятиями по всей Восточной Сибири.
— Ладно, я вас понял, Борис Михайлович. Тогда назовите этого вашего геолога, который передал вам папку. Мы его найдем и постараемся разобраться.
— Знаете, ребята, давайте я сначала сам с ним разберусь. А то вы полезете воду мутить. Я-то знаю, кто в этой области чего стоит. Кто будет мне врать, а кто не будет. Такое вранье кое-кому может дорого обойтись!
— Борис Михайлович…
— Я сказал, что сам разберусь!
Геннадия Васильевича Рублева в аэропорту Улан-Удэ встретила машина. Молчаливый водитель взял дорожную сумку гостя, положил в багажник «Ауди» и выехал с парковки.
— Где состоится встреча? — спросил Рублев.
— В гостинице, — коротко ответил водитель.
За окном мелькали дома старого низкого города. Домов выше шести этажей почти не было. Потом машина выскочила на проспект Смолина и понеслась мимо новеньких высоток. С тех пор, когда Рублев был в Улан-Удэ в последний раз, город сильно осовременился. И особенно это повлияло на архитектуру. В столице Бурятии, как и по всей России, росли торговые и торгово-развлекательные комплексы, офисные центры и высотки представительств мощных компаний. Еще несколько минут, и «Ауди» свернула к параллелепипеду гостиницы «Бурятия».
Дверь номера открылась, когда Рублев только еще подходил к нему по ковровой дорожке коридора. Человек с заметным неевропейским разрезом глаз улыбнулся и протянул руку, приглашая войти.
— Здравствуй, Рублев. Сколько лет, сколько зим!
— Здравствуйте, Соколов, — усмехнулся гость.
— Заходи, заходи. Выпьешь чего-нибудь?
— Нет, мне еще работать сегодня, — ответил Рублев, осматривая номер.
В номере был порядок. Собственно, это была отличительная черта человека, которого Геннадий Васильевич знал как Соколова. Он догадывался, что это не настоящая фамилия этого человека, что он не бурят, а скорее всего метис-китаец. Такого же порядка Соколов добивался и в своих делах. За это Рублев его уважал и поэтому сотрудничал с ним уже больше пяти лет. Сначала будучи полковником ФСБ, потом работая в аппарате представителя президента в этом федеральном округе, а потом перейдя на работу к Курносову в качестве руководителя службы экономической безопасности.
Соколов подошел к окну, задернул штору. В номере сразу стало немного темнее и появилось ощущение прохлады. Усевшись в кресло, Соколов закинул ногу на ногу и аккуратно поддернул штанину, чтобы она не мялась. Рублев сел напротив, широко расставив ноги и водрузив свои большие сильные руки на подлокотники.
— Ну, ты привез мне ответ? — спросил Соколов.
— Прока еще нет.
— Почему? — удивленно задрал брови Соколов. — Вам не нравится ваша доля? Или вам не нравится этот регион?
— Дело не в этом, — спокойно возразил Рублев. — Просто мы еще не готовы.
— Не понимаю, — проявил наконец признаки раздражения Соколов, — не понимаю, как это можно! Все готово, есть договоренности, а вы еще не готовы. Раньше вы такие дела делали быстрее, намного быстрее.
— Сейчас торопить события опасно. Есть одна проблемка.
— Так устраните ее! Купите, посадите, утопите. Это человек, организация, что это? Почему нельзя решить быстрее? У меня канал простаивает, я плачу деньги нужным людям, а дело стоит. Я несу убытки.
— Мы все можем понести очень серьезные убытки, вплоть до потери свободы, — так же спокойно ответил Рублев. — Я знаю, что говорю. Пока опасно. Если хотите, мы можем расторгнуть наши отношения. Когда придет время, мы возобновим этот разговор или найдем другой канал.
— Другого канала в этом районе нет, ты это знаешь, Рублев! Я не терплю конкуренции.
— Все может случиться за это время, — лениво ответил Рублев и со скучающим видом посмотрел на свои ногти на правой руке. — Может случиться так, что и у вас здесь канала не будет, а появятся совсем другие люди.
— Что? О чем ты?
— С той стороны тоже есть интерес, и они ищут контактов очень активно. Не жадничайте, Соколов, не жадничайте. Просто нужно потерпеть немного и не пытаться торопить события. Все компенсируется, поверьте мне. Золото пойдет таким потоком, что вы будете не успевать рассчитываться.
— Хорошо. Сколько нужно времени?
— Думаю, что пара месяцев. Но у нас к вам есть одно условие.
— Какое? — хмуро осведомился Соколов.
— Нужны китайские рабочие. Разумеется, с опытом работы в шахтах.
— Сколько?
— На первом этапе человек пятьдесят, а потом, когда проложим первый штрек, с каждым месяцем будем увеличивать количество. В общей сложности к зиме нужно будет около двухсот человек.
Борисов приехал с Моргуновым к вечеру. Они загнали машину во двор и поднялись в комнату, которую Давыдов выделил в своем доме для Вени Волохова и Александра Халова. Когда вошел Моргунов с наклейкой на лбу, закрывающей большую ссадину, Веня присвистнул.
— А ты думал, — проворчал Моргунов. — Жахнуло так, что меня метров пять по асфальту катило.
Борисов уселся на единственный стул возле компьютерного стола и стал задумчиво барабанить пальцами по клавиатуре. Халов посмотрел на своих коллег, на унылый вид командира и решил разрядить обстановку.
— Меня удивляет, что нас здесь с Веней кормят, как в ресторане.
— Почему? — первым отреагировал Волохов. — По-моему, кормят, как и всех в этом доме. Они и сами так едят.
