Кирилл Казанцев - Золотой грех
— Что вам надо? — тихо и чуть не плача произнесла женщина.
— Спокойно, спокойно. Кто этот человек, с которым вы только что виделись?
— Это… это человек, которого я люблю… — почти прошептала Мария Сергеевна. — Зачем вы хотите мне сломать жизнь? Она у меня и так не очень сладкая, а когда наконец подвернулось счастье, появились вы…
— Я меньше всего, Маша, хочу вам сломать жизнь, — попытался сократить дистанцию в разговоре Борисов. — Но у меня работа, и ее надо делать. Извините, что приходится задавать вам подобные вопросы, но все же. У вас два любовника?
— Вы с ума сошли, — вспыхнула женщина и тут же прикрыла лицо ладошкой. Она выдержала небольшую паузу, в результате которой ей удалось справиться со своими эмоциями. — С Давыдовым все в прошлом, понимаете, в прошлом. Да, мы были близки… какое-то время. Но год назад все у нас закончилось. Мы виделись за этот год всего дважды. Первый раз он привозил мне из Москвы лекарство… которое тут без рецепта не достать. А второй раз… вчера. Но ничего не было, слышите, ничего не было. Просто ему было плохо, очень плохо. Он одинокий человек, ему поговорить даже не с кем. И он пришел и попросил его не выгонять. Мы проговорили весь вечер, а утром он уехал. А Михаил… Боже!
Женщина все-таки не выдержала и расплакалась, уткнувшись в ладошки лицом. Борисов поежился и стал успокаивать собеседницу. Она нашла платочек в сумке и сквозь слезы принялась рассказывать, как у них все начиналось. Как она встретила этого Михаила, как он за ней ухаживал, а она все еще помнила Давыдова. Но с Давыдовым у нее было все иначе, как-то… не так. А с Михаилом вдруг закружилась голова, вспыхнули чувства. Все как в молодости. И вдруг так отчетливо поверилось в счастье.
А потом звонок от Давыдова, что он будет в Чите и им нужно серьезно поговорить. Мария почему-то испугалась. Она сначала не хотела говорить Михаилу, но потом страх за их отношения пересилил и она все рассказала. Михаил понял, и он тоже испугался, что сможет Машу потерять. Да, они собирались прятать свои отношения от Давыдова, а Маша не хотела, чтобы Михаил знал о том, что Давыдов провел эту ночь у нее. Глупо, непонятно, но как объяснить постороннему человеку, что она не могла вытолкать из квартиры Давыдова, которому было очень плохо. И не могла рассказать об этом Михаилу, который скорее всего и поверил бы ей, но ему стало бы тоже очень плохо. И как было ей, несчастной женщине, поступить?
Можно было поверить этой женщине, но требовался еще штришок. И тут как по заказу позвонил Коваль. Он продиктовал данные на Михаила. С этим можно было начинать, и Борисов стал расспрашивать про него. И тут он поверил окончательно. Невозможно так говорить о человеке, так играть, если ты на самом деле его не любишь, если ты не поверил в чудо пришедшей любви. Да, понял Борисов, эти двое суток они тянули «пустышку». Но они обязаны были проверить причастность Марии Сергеевны к делу Давыдова. Да, придется все равно попросить майора Коваля досконально проверить этого Михаила, сделать оперативную установку по месту жительства, прощупать его связи, его прошлое. Но это уже рутина без признаков перспективы.
Собственно, по этому поводу Борисов и позвонил Ковалю, когда они расстались с Марией Сергеевной.
— Слушай, Вячеслав Андреевич, а заряди проверочку на этого Михаила, — попросил Борисов. — Верю, конечно, что он чист, но все же.
— Думаешь, чего это он возле чужой бабы крутится? Меня эта мысль тоже первым делом посетила. Честно говоря, я уже запрос отправил.
— Ну и отлично.
— О твоем Иванове ничего нового нет? — поинтересовался Коваль.
— Не знаю, что и думать, — признался Борисов. — Я, чтобы тебя не подставлять, попросил наших через Москву вертолет организовать завтра на весь день. Хочу прочесать тот район.
— Попробовать можно, только это не подмосковные леса, тут танковый полк спрятать можно и месяц с вертолета искать. А ты одну машину или двух человек хочешь узреть. Места у нас, знаешь ли… Где дикая тайга, а где и… «чудеса и леший бродит». Случайно мои ребята в районе одного участкового, кстати, хороший грамотный парень, на смех подняли. У него жители жалуются, что в округе завелся то ли леший, то ли оборотень. И даже следы оставляет, куски шерсти на заборе, капли крови, когда поранился. А этот участковый в штыки, говорит, что даже на экспертизу материалы взял.
— Ты к чему это, Вячеслав Андреевич?
— Ты слушай. А по нашему ведомству всегда проходят кое-какие личности, кто в бегах находится, кто… ну, в общем, заинтересовались мои парни, нажали на участкового, он и отдал экспертам клок шерсти и щепку от забора со следами крови.
— Ну, — поторопил майора Борисов. — Не можешь без мхатовских пауз!
Майор засмеялся в трубке, довольный произведенным эффектом.
— Так вот, я получил результаты исследования. Волосы и кровь человеческие.
— Я и не сомневался.
— Зато я засомневался. Человек прячется в лесу, ходит кругами вокруг деревни, шарахается от людей, когда они его видят. А по факту выяснилось, что волосы темные жесткие мужские и кровь человеческая. Эксперт глубоких анализов не делала, в ДНК не лезла, коль скоро такая задача перед ней не ставилась. Но по опыту своему сделала вывод, что такие волосы бывают у кавказцев, цыган, например.
— Какие такие?
— Относительно толстые волосы, жесткие, черные. Видишь ли, форма волосяных фолликулов отличается у людей с различными этническими корням, то есть зависит от расового происхождения. Так вот, у азиатских народов и европеоидов волосяные фолликулы прямые, а у негроидов они выгнутые, что способствует как раз росту курчавых и волнистых волос.
— Так там прячется негр, что ли?
— Смешно! — хмыкнул Коваль. — Нет, конечно. Но человек, у которого есть в наследственности что-то от народов Африки. Главное, что это не блондинчик и не рыжий, а человек с характерными доминантными признаками в волосяном покрове. Вопрос, а прятался ли он? Я дал участковому задание осмотреться в своих деревнях и посмотреть, а не подпадают ли волосы кого-то из местных жителей под это описание.
Глава 9
Давыдов сразу согласился, когда Шаповалов предложил приехать к нему домой вечером. В восемь часов Шаповалов вошел в квартиру и первым делом отметил, что олигарх выглядит не лучшим образом. Он осунулся, под глазами темные круги, и даже плечи Давыдова как-то опустились. Но голос оставался тем же: крепкий, сочный, с властными интонациям.
— Проходите, — предложил Давыдов и первым прошел в просторную гостиную.
Они сели в кресла возле биокамина, и Шаповалов сразу приступил к делу.
— Видите ли, Борис Михайлович, ограбление вашей квартиры, на наш взгляд, связано напрямую с вашими остальными проблемами в бизнесе.
— У меня нет проблем в бизнесе, — тут же парировал Давыдов. — Кроме обычных рутинных вопросов и сложностей, которые приходится преодолевать в каждом деле, когда на тебя работают тысячи людей, когда месячный оборот твоего производства исчисляется миллионами.
— И тем не менее, — продолжил настаивать Шаповалов, — мы полагаем, что украденное у вас из квартиры на сумму чуть больше трехсот тысяч рублей — это кража попутная или, если хотите, прикрытие. Но что-то у вас пропало еще. Ценное для вас и для тех, кто послал воров в вашу квартиру. Вспомните, пожалуйста, еще раз. Не было ли у вас чего-то такого. Может, интересные или ценные самородки, может, что-то памятное, может, что-то компрометирующее вас или кого-то другого. Может быть, какие-то документы, о наличии которых вы просто забыли в суматохе этих…
— Твою мать! — Давыдов хлопнул себя по лбу ладонью с такой силой, что потом принялся этот лоб тереть с сокрушенным видом. — Как же я забыл! Ведь точно же… Как с самого начала не придал особого значения, так и… Сейчас… — Давыдов встал, а потом махнул рукой, — пойдемте со мной. Вместе посмотрим сразу уж…
Шаповалов не стал задавать уточняющих вопросов, мысленно боясь спугнуть проклюнувшуюся удачу. Может, Давыдов в самом деле вспомнил о чем-то стоящем, что прольет свет на всю эту туманную историю. Он зашел следом за Давыдовым в его кабинет, подождал, пока тот откроет сейф и начнет выкладывать их него различные папки.
— Это все сертификаты, доверенности, — говорил Давыдов, — ценные бумаги я храню в банке в ячейке, а здесь… так, это не то… А та папка была обычная дешевая синяя. Я это хорошо помню. Все! Нет ее!
— О чем речь? — спокойно спросил Шаповалов.
— Папка, — с усмешкой заявил Давыдов и обессиленно опустился в кресло у рабочего стола. — Было это с месяц назад примерно. Перед самым отъездом в Москву меня разыскал один геолог из местных. Он как-то до этого мне еще заикался по поводу золотоносного поля, я всерьез его слова не принял. Думал, что это обычные дела, что он из меня деньги сосать пробует. Знаете ведь, как вьются возле богатых всякие умники и мелкие дельцы.
