Дик Фрэнсис - 2011, Азартная игра
Я и сам задавал себе тот же вопрос вот уже добрый час.
- Уверен, он хотел меня убить, - ответил я.
- Ужас какой. Но почему?
Действительно, почему? Ведь он с легкостью мог сделать это и в Эйнтри, прикончить меня вместе с Гебом. Что же изменилось за последние десять дней, что заставило убийцу попытаться прикончить меня именно сейчас, а не тогда?..
И я рассказал полицейскому об убийстве на скачках «Гранд нэшнл», а закончив, снова попросил разрешения позвонить старшему инспектору Томлинсону.
- Бог ты мой, мистер Фокстон! - воскликнул со смешком офицер. - Похоже, у вас вошло в привычку давать показания полиции.
- Можете мне поверить, готов избавиться от этой привычки при малейшей возможности, - парировал я.
Офицер какое-то время переговаривался с Томлинсоном по телефону, волей-неволей я слышал часть этого разговора. Речь шла о видеопленке, которую изъяла полиция у мистера Пателя. Мы просмотрели ее еще в лавке, на маленьком черно-белом экране, установленном в подсобке. При виде зернистого изображения мужчины, вошедшего в лавку мистера Пателя, мелкие волоски у меня на руках и шее встали дыбом. Вот убийца сделал пару шагов, остановился, огляделся по сторонам. Затем прошел через все помещение, заглянул за пластиковую штору, отделявшую его от подсобки. Потом отошел, толкнул входную дверь и вышел на улицу, захлопнув дверь за собой. К сожалению, камера видеонаблюдения размещалась под таким углом, что разглядеть, что он делал дальше, было невозможно. И ни на одном из кадров не было видно пистолета, который он, очевидно, держал в кармане своей куртки с капюшоном.
Я содрогнулся. Ведь поначалу я собирался укрыться в подсобке. Что бы тогда со мной было?
- Старший инспектор Томлинсон хочет сказать вам пару слов. - И он протянул мне трубку.
- Да? - сказал я.
- Как считаете, по какой причине вас кто-то хотел убить?
- Понятия не имею, - ответил я. - И потом, даже если и хотели, зачем понадобилось столько ждать? Почему нельзя было сделать это в Эйнтри, не прикончить следом за Гебом? Стало быть, с тех пор что-то изменилось.
- Но что именно? - спросил он. - Вы пытались выяснить, чьи инициалы указаны в тех списках?
- Нет, не пытался. Ездил к агенту в отделение «МаниХоум». Спрашивал о квитанциях, но было это в пятницу.
- Пусть расследованием занимаются профессионалы, мистер Фокстон, - сухо произнес старший инспектор.
Явно хочет отшить меня, чтоб не путался под ногами.
- Но если б я не занимался, - возразил я, - тогда бы вы не узнали об американцах, которые играли в азартные игры, используя кредитные карты мистера Ковака.
- Ну, точно мы этого не знаем, - пробормотал он.
«Может, и нет», - подумал я, уверенный в своей правоте.
- Так как вы собираетесь ловить этого парня? - спросил его я. - Есть надежда, что схватите до того, как он меня пристрелит?
- Суперинтендант Иринг объявил план-перехват, ориентировки разосланы повсюду, на железнодорожные станции, в аэропорты и порты, распечатаны кадры с изображением этого человека. Мы связались с телевизионщиками, пленку покажут в ближайших новостях.
Но мне показалось это недостаточным.
- Разве у вас нет картотеки со всякими там подозрительными личностями и преступниками? - спросил я. - Я мог бы посмотреть, вдруг он там? Не чувствую себя в безопасности, пока этот тип разгуливает на свободе.
- С этим вам лучше обратиться к суперинтенданту Ирингу, - сказал он.
И он передал ему трубку, но разговор меня не слишком обнадежил.
- Видите ли, у нас буквально десятки тысяч этих фотографий, - сказал он. - На то, чтоб просмотреть их все, уйдет несколько недель, и это притом, что нашего человека может и вовсе там не оказаться. Так что дело того не стоит. Нам нужно нечто другое, могущее указать верное направление в поисках. Возможно, удастся получить отпечаток пальца с вашего дверного звонка. Так что наберитесь терпения, мистер Фокстон. Видеоизображение вполне пристойное, может принести пользу, когда его покажут в новостях.
Если я только доживу до этого.
- А вы не могли бы обеспечить мне защиту полиции? - спросил я. - В каком-нибудь доме-сейфе, что-то в этом роде?
- Ну, может, у Ми-15 и есть дома-сейфы. А мы не располагаем, - с улыбкой заметил он. - Насмотрелись фильмов по ящику.
- Но ведь кто-то действительно пытался меня убить, - в отчаянии возразил я. - И ваш долг - предотвратить второе покушение. Мне нужна защита.
- Извините, - сказал он, - но у нас просто не хватает людей.
Как же, не хватает у них людей! Я сам только что видел, как дюжина полицейских ползала по дороге чуть ли не на четвереньках, разыскивая гильзы. А вот на то, чтоб предупредить убийство, - видите ли, нет. Черт знает что!
- И что мне делать? - спросил я. - Просто сидеть и ждать, когда меня придут убивать, так, что ли?
- Наверное, оставаться дома вам все же не стоит, - сказал он. - У вас есть куда пойти?
О доме и конторе не могло быть и речи. Куда еще?..
- Поеду в больницу, где лежит моя девушка, - сказал я.
Один из членов отряда быстрого реагирования согласился подождать в доме, пока я с запозданием приму душ и переоденусь. Затем я побросал в чемодан кое-какие вещи, в том числе - компьютер, и поехал в больницу в одном из полицейских фургонов.
- Это самое большее, что мы можем для вас сделать, - сказали они.
Я даже заставил водителя сделать довольно большой крюк у Свисс-Коттэдж, убедиться, что нас никто не преследует.
И, разумеется, никто нас не преследовал. Да и какой убийца станет преследовать фургон, битком набитый вооруженными полицейскими? Хотя тут же вспомнился парень с пистолетом, не побоявшийся застрелить Геба на глазах шестидесяти тысяч свидетелей. Он же ломился в дверь моего дома средь бела дня с целью прикончить меня.
Тут я не мог не вспомнить о Джилле Дандо, известном британском телеведущем, которого застрелили точно таким же образом на Фулхем-стрит.
Кстати, убийцу так и не нашли.
Когда я вошел в палату, Клаудия все еще спала. Она даже не заметила, что я отсутствовал часа четыре вместо обещанных полутора.
Меня целым и невредимым высадили из полицейского фургона прямо перед главным входом в больницу, и я направился в палату к Клаудии, нервно поглядывая на каждого, кто попадался по пути. У меня едва не случился сердечный приступ, когда я вошел в лифт. Двери уже начали закрываться, как вдруг в кабину в последний момент заскочил какой-то мужчина, немного похожий на моего преследователя.
Нет, если так пойдет и дальше, нервный срыв мне обеспечен.
Я затворил дверь в палату Клаудии и заметил, что запереться изнутри нельзя - ни замка, ни защелки не было.
Тут я еще больше занервничал.
Вряд ли убийца откажется от своих намерений лишь потому, что однажды упустил меня. Наверняка он - профессиональный убийца и, как большинство профессионалов, любит доводить дело до конца.
Чертова полиция! Я чувствовал себя таким уязвимым. И считал, что мне непременно нужна защита, в противном случае я обречен. Нет, конечно, меня могут убить и при наличии телохранителя, но с ним я бы чувствовал себя в большей безопасности. Хотя как посмотреть… Взять, к примеру, миссис Ганди, индийского премьер-министра, ее застрелил собственный охранник, так что вооруженная защита не всегда срабатывает.
Так что же мне делать?
Нельзя же прятаться вечно. Но какая альтернатива? Может, мне стоит обзавестись пуленепробиваемым жилетом?
Нет. Все же главная цель - выяснить, кто и за что пытался убить меня, и попытаться остановить их. Или, по крайней мере, избавить от необходимости прикончить меня.
Легко сказать…
Нет, действительно, почему меня хотят устранить? В чем корень проблемы?
Наверное, я должен знать или иметь нечто такое, что некто утаивает от других. И чтоб сохранить эту тайну, меня было решено убрать.
Но что же это может быть?
В полиции уже имеются переданные мной выписки по кредитным картам и квитанции денежных переводов «МаниХоум», так что дело наверняка не в них. Возможно, я унаследовал от Геба нечто такое, что каким-то образом выдает убийцу?
Клаудия тихо застонала и проснулась.
- Привет, дорогая, - сказал я. - Как самочувствие?
- Паршиво, - пробормотала она. - И еще ужасно хочется пить.
Я налил в пластиковый стаканчик воды из кувшина, что стоял на тумбочке возле кровати, подал ей.
- Только потихоньку, - предупредил я. - Медсестра говорила, пить надо маленькими глотками.
Она жадно отпила несколько больших, отдала стакан мне.
- Все болит, - пожаловалась Клаудия. - И еще, кажется, меня всю раздуло.
- Мистер Томик предупреждал, что такие ощущения могут возникнуть. Но они пройдут через день или два.
Это ее, похоже, не успокоило.
- Помоги, хочу сесть, - попросила она. - Лежать в этой кровати чертовски неудобно.
Я исполнил ее просьбу, подоткнул за спину подушки, но лучше ей не стало. «И не станет, - подумал я, - пока боль не прекратится».
