Анна Малышева - Никогда не заговаривайте с неизвестными
Тогда она была совсем беспомощная.
— Значит, она недавно стала такая?
— Она вам не рассказала?
— Она мне только и сказала, что не любит об этом говорить.
— Да, верно, не любит. — Майгуль подлила ему чаю, придвинула пряники в пакете:
— Ешьте. Дана ослепла после неудачного приема наркотиков.
— Что?! — Иван застыл с пряником в руке. — Она наркоманка?
— Бывшая. После того как такое случилось, она слезла с иглы. А иначе, она сказала, ни за что бы не соскочила, слишком увлеклась… Она их давно принимала.
— Неужели можно ослепнуть после дозы?
— Она же ослепла… У нее была какая-то непереносимость, а ей подсунули некачественный наркотик. Еле спасли, но зрение потеряно навсегда, и у нее страшные головные боли… Еще ей кажется, что в комнате очень душно, и она открывает окна даже зимой. — Майгуль смущенно улыбнулась. — Я поэтому от нее скоро ушла. Не смогла вынести этого холода. Я очень быстро простужаюсь…
— Это и видно. — Иван в два приема сжевал пряник.
— А как ты нашла Дану?
— По объявлению в газете. Знаете, я искала работу. Нам, конечно, не хватало стипендии, хотя мы отличницы, у нас повышенная. А родители не в состоянии много помогать. Стала покупать газеты, нашла объявление: «Требуется помощница по дому для слепой женщины». Я позвонила, вот и познакомились. Она мне неплохо платила…
— Неплохо — это сколько?
— Три доллара в час. Если пробыть там вечер — получается долларов десять, а то и двенадцать, — грустно ответила Майгуль. — Правда, я там чуть пневмонию не заработала…, — Так это ты нашла Дану?
— — Да, потом дала ее телефон Алие, а сама оттуда ушла. Так что Алия работала там уже после меня. Я старалась ей помогать, она была очень хорошая… — Глаза у Майгуль остановились. Она смотрела в одну точку.
Иван ее подбодрил:
— Кто? Дана или Алия?
— Алия. А Дана все-таки вредная.
— Я это тоже заметил. Знаешь, что я тебе скажу? По-моему, я здорово напугал эту Дану.
— Почему?!
— Ей не понравилось, что я спрашивал про Алию. Короче, она сбежала с квартиры, а меня оставила с носом. А она точно что-то про Алию знает. Ты мне должна помочь.
— Как же? — отшатнулась Майгуль.
— Не знаешь, где может прятаться Дана?
— Прятаться? — изумилась Майгуль. — Может, не надо ее трогать?
— Почему это?
— Ну, она же совсем больная… Могла и правда напугаться. Нервы у нее не в порядке.
— Точно?
— Точно! Знаете, как она больно щипалась, если что не так? Я вся в синяках ходила… — Майгуль машинально погладила руку выше локтя. — Правда, она тогда была очень не в себе… Только что ослепла. Наверное, даже завидовала, что я вижу, потому и вела себя так.
— Я бы на твоем месте не стал терпеть. Двинул бы ей разок!
Майгуль хихикнула:
— Я едва сдерживалась иногда.
— С Алией она тоже позволяла себе такое? — спросил тот. У него в голове не укладывалось, что кто-то может безнаказанно щипать Алию.
— Алия не жаловалась, но, наверное, Дана и над ней издевалась. Зато платила хорошо, понимаете? Если не боишься холода, то можно потерпеть щипки и истерики.
— Это не из-за Даны Алия пропала? — неожиданно спросил Иван.
Майгуль очень удивилась:
— Почему из-за Даны? Она ушла от Даны еще в зимнюю сессию, на четвертом курсе. А пропала весной, то есть месяца через три…
— Почему же она ушла?
— Сказала, что времени больше на Дану нет.
Кажется, та с тех пор никого не брала. Я ей нашла еще одну девушку, тоже из общаги, та позвонила, предложила свои услуги. Но Дана сразу отказала, даже слушать не стала. Она сказала, что теперь и одна проживет. Значит, и вправду научилась обходиться без помощницы?
— Соседи меня в этом уверяли. — Иван вздохнул и отставил пустую пиалу. Майгуль взялась было за чайник, но он ее остановил:
— Не надо, я пойду. Спасибо за разговор.
— Вы к нам заходите, если что-то узнаете, — попросила Майгуль.
— Обязательно зайду! — пообещал он, и тут ему в голову пришла одна идея:
— Слушай, Майгуль, а у тебя, случайно, нет какой-нибудь фотографии Алии? Мне бы пригодилось, чтобы ее искать. А то описывать внешность я не мастер…
— Попробую найти.
Майгуль достала из шкафа коробку и высыпала фотографии на свою постель. Порылась и протянула Ивану пару снимков:
— Тут ее снимал парень…
— Чей парень? — спросил Иван, просматривая снимки. — Ее?
— Ага. Но его уже нет. Они расстались незадолго до того, как она пропала. А снималась она позапрошлым летом.
— Полтора года назад, значит, — сообразил вслух Иван, разглядывая снимки. — Изменилась она за это время…
— Да не очень, мне кажется… — отмахнулась Майгнуль и вдруг насторожилась:
— А что, вы ее видели недавно?
Иван понял, что выдал себя, и поторопился оправдаться:
— Да это же я тебя спрашиваю — изменилась она или нет?
— Откуда же мне знать.
— А что ж ты сказала, что она не очень изменилась? — в свою очередь поддел он девушку. Та сдалась и неохотно улыбнулась.
— Когда Алия пропала, то была такая же, как на фотках?
— Такая же. — Майгуль отвечала неохотно, и было видно, что ей жалко отдавать фотографии. — Вы мне их обязательно верните!
Он сунул снимки в карман, попрощался и ушел.
На улице еще раз вытащил их и рассмотрел. На первом снимке Алия была в лифчике от купальника, цветастой длинной юбке и сандалиях на босу ногу. Она сидела на огромном камне, и щурилась от солнца, бившего ей в глаза. Второй снимок был сделан в городе, судя по всему, в самой Москве.
Здесь Алия опять стояла под ярким солнцем, отчего ее глаза превратились в щелочки. Она смеялась, довольно фальшиво растягивая губы. Зубы у нее были неровные, темноватые. На обоих снимках девушка была совсем ненакрашена и причесана не так, как теперь. Ивану фотографии не понравились. Но зато искать девицу со снимками в кармане будет куда легче.
Он подошел к таксофону и набрал номер Даны Сулимовой. Вскоре трубку сняли, и он услышал молодой женский голос:
— Алло, слушаю!
— Дану, — бросил Иван.
— Ее нет.
— А где она?
— Не знаю. Уехала, — ответила девица.
По голосу он опознал студентку. И напористо спросил:
— Куда уехала?
— Она не сказала.
— В милицию заявляли?
— Ку-да?! — испугалась девица. — В милицию?! Зачем это?
— Ее что, так с того дня и не было? — продолжал Иван.
Тут и девица его узнала:
— А, так это вы к нам тогда приходили?! А вы, между прочим, знаете, что чужую дверь сломали?!
Кто отвечать будет?
— Там же никто не живет.
— Но хозяйка-то есть.
— Так это хозяйка сдавала комнату жиличке или сама Дана?
— Эта комната не сдавалась!
— Врешь, — возразил Иван. — Там жила одна девчонка, и ты должна была ее видеть.
Но девица уже бросила трубку. Иван обрадовался, что милицию не вызывали. Значит, ему туда пока еще можно. Можно и нужно! Необходимо обыскать комнату Даны, ведь этого он не сделал в тот раз. А девица — черт с ней! Он поймал машину и доехал до Мясницкой.
К особняку прошел задами, как в первые разы, поднялся по лестнице. Позвонил резко и грубо, заранее настраивая себя на стычку с соседями, однако перепуганная парочка открыла ему без единого звука. Иван вошел, отодвинув парня плечом и спросил:
— Опять одни? ""
— Да… — промычал парень, а девушка метнулась в свою комнату и прикрыла дверь. Иван понял, что они его боятся.
— Ну вот что, — авторитарно заявил он. — Давайте сразу договоримся. Пока я тут — всем сидеть в комнате, понял? Если к телефону сунешься и вообще мешаться будешь — убью!
— Слушай, ты…
Парень выпятил впалую грудь, но Иван легонько толкнул его расставленной пятерней, сразу ощутив кончиками пальцев, какие у того тонкие ребра. Как у цыпленка. Парень сдавленно вздохнул и побелел. Из комнаты раздался шепот:
— Ты чего?! Иди сюда, ну?!
Парень исчез за дверью, и Иван услышал, как там лязгнул закрываемый замок. Заперлись изнутри. Это его вполне устроило. Ему вдруг стало весело, он сообразил, в чем дело. Эти двое, проживая в коммуналке, не могли не знать, отчего ослепла Дана. И наверное, его принимали за какого-нибудь наркодельца, который ищет свою старую жертву. Парочка была напугана до смерти, он слышал, как они там шептались, успокаивая друг друга.
Дверь в комнату Даны так и стояла отпертой, только была прикрыта. Он вошел. За прошедшую неделю ничего в комнате не изменилось. Только лампа над столиком не горела и окно было закрыто. Он оставил дверь в коридор незапертой, чтобы увидеть, если молодежь станет пробираться к телефону, и начал обыск. Опыта в таких делах у него не было. Парень искал довольно бестолково, его бесило, что приходится переворачивать груды хлама. Дана, видимо, ничего не выбрасывала, все складывала в коробки в надежде, что пригодится на будущее. Иван злился и покрывался испариной, когда очередная увесистая коробка оказывалась наполненной старыми учебниками, школьными тетрадками, исписанными кривым почерком. Было много лекарств, давно просроченных, какие-то дурацкие шляпки, годов тридцатых-сороковых, дырявые чулки, которыми был набит огромный пакет. Все это одуряюще пахло нафталином, лавандой и духами «Красная Москва». Он их узнал, ими душилась его бабушка.
