Елена Сокол - Где-то есть ты…
Я плелась за ним беззвучно, еле волоча ноги, будто поражённая громом.
– Ну не могу я связывать себя по рукам и ногам, пойми. Хочу иметь возможность встречаться с другими девушками, общаться со своими друзьями. И хочу, чтобы мы с тобой тоже остались друзьями.
– Понятно, – прошептала я бесстрастно, сама удивляясь, что нет желания бить его, царапать, кричать, обзывать. Может, это гордость взяла надо мной верх, но хотелось уйти с достоинством.
Капли дождя становились всё крупнее и чаще падали на мои плечи.
Я-то ждала, что он при встрече возьмёт меня на руки и будет шептать, что мы никогда не расстанемся. Почувствовав, как глаза наполняются слезами, я быстро смахнула их. Слов нет. Нечего ему сказать. А что тут скажешь? Всё и так ясно.
Саша резко развернулся и быстро преодолел три метра, которые нас разделяли.
– Ну что ты молчишь?! – Он взял меня за плечи и посмотрел в глаза. – Я думал, ты плачешь… А тебе всё равно. Скажи что-нибудь!
Я смотрела на него и читала в его глазах большую любовь и большой страх, понимая, что он просто испугался ответственности.
На моё лицо и одежду падали огромные хлёсткие капли. Может, крикнуть ему прямо в лицо? Никогда. Уж лучше потерять его, чем вызвать к себе жалость.
– Друг – так друг, – сказала я, медленно освобождаясь из его объятий.
– Ева, мне очень жаль! Неужели ты не хочешь ничего мне сказать?! Не хочешь накричать?!
Он провёл рукой по моим мокрым волосам с такой нежностью, что моё сердце чуть не разорвалось. Я опустила глаза:
– Делай, что хочешь…
Саша психанул, развернулся и быстрым шагом пошёл прочь. Я не стала звать его или догонять, просто стояла на месте. Понимала, что он ещё пожалеет о том, что наделал. Пройдя метров пятьдесят, он остановился, нервно пнул ногой камень и пошёл обратно ко мне. Подошёл и, схватив меня за руку, потащил к какому-то дому с аркой. Встав под арку, он снял с себя куртку и одел на меня. Мы стояли в метре друг от друга, мокрые и взбудораженные.
– Зачем тебе это нужно было?! Ты же меня просто взяла в кольцо! Зачем тебе нужны мои друзья?! Что ты к ним лезешь? У тебя что, своих нет? Тебя слишком много! Ты везде! Ева! Не молчи! – Он обхватил голову в отчаянии. – Ты злишься на меня?
– Нет, – сказала я с улыбкой, наклонившись на стену.
– Я сволочь, да! Но по-другому не могу!
– Ты сделал свой выбор, теперь живи с ним. Каждый делает, что хочет.
Он наклонился ко мне, даже стало его жалко, такой растерянный у него был вид:
– Ты меня ненавидишь?
– Нет, – я смотрела на его губы, которые манили меня, заставляя забыть о гордости.
– Ненавидишь?!
– Нет, я хочу поцеловать тебя.
– И я хочу, – произнёс он, улыбнувшись, и потянулся ко мне.
– Но не буду, – горько усмехнулась я, отходя на шаг назад, – мы же друзья, забыл? Спасибо, что предупредил. Не струсил.
Теперь он молчал, изумлённо глядя на меня. Я сняла с себя куртку и подала ему.
– Хочешь сделать вид, что ничего не было? Забыть? Да пожалуйста! Друзья – так друзья, – я пожала плечами, – каждый будет жить своей жизнью. Радуйся, сегодня ты от меня наконец освободился. Хорошо хоть не залетела от тебя, и нас совсем ничего не связывает.
– Зря ты так… Я бы с удовольствием стал папой, – нежно прошептал он, уперевшись в кирпичную стену головой, – люблю детишек. Хотел бы дочку, похожую на тебя. Поверь, я не сбежал бы от ответственности.
– М-м-м, как мило, постараюсь не забыть, – иронично заметила я, – ну что же, до новых встреч, дружище!
Пожала ему руку и ушла, ни разу не обернувшись.
Мокрая и опустошённая, я бесцельно бродила по улицам, чувствуя себя совершенно разбитой, а его слова эхом отдавались в моём мозгу. Я буду помнить их до конца своих дней. «Я хочу иметь возможность встречаться с другими девушками»! Да пусть встречается теперь, сколько захочет, и подцепит от них какую-нибудь заразу!
Дождь кончился. Я шла куда глаза глядят, волоча усталые ноги в запачканных туфлях. Платье прилипло к телу, а сырые волосы неприятно раздражали шею. Навстречу непременно попадались счастливые влюблённые парочки, они шли, держались за руки, целовались, весело смеясь. Передо мной же неотступно стоял Сашкин образ, его нежные и ласковые слова, его объятия и те времена, когда мы были безоглядно счастливы.
Первый раз в жизни я почувствовала себя такой растерянной и одинокой. Вот уже второй раз в жизни мужчина бросил меня, назвав просто другом. Дойдя до набережной, я подумала: «Может, стоит утопиться?», но быстро прогнала эту мысль. Сев на краешек лесенки, спускавшейся к воде, огляделась. Никого не было рядом. В тот же момент из моих глаз хлынули слёзы ярости и отчаяния. Как же сильно я его любила! Закрыв лицо руками, я кричала и выла так, будто меня переехал автобус.
Волны с шумом разбивались у ног, заглушая мои рыдания. Не в силах поверить, что такое действительно могло произойти со мной, я глотала солёные слёзы. Трус! Трус! Как он мог так поступить со мной? Зачем расставаться, если любишь? И зачем вообще я его полюбила? Мне ведь не раз говорили, что этого делать не стоит…
Как же дальше жить?! Забыть или отомстить?
Я вздрогнула, когда ко мне подошёл пожилой мужчина и спросил:
– Всё в порядке, девушка?
– Да, – буркнула я и отвернулась.
– Точно? – по-отечески заботливо переспросил он, прижимая к груди старенькую выцветшую хозяйственную сумку.
– Вообще-то не совсем, – слабо улыбнулась я.
– Кто-то умер?
– Нет.
– Значит, тебя кто-то бросил?
– Угу, – всхлипнула я и вытерла слёзы.
– Знаешь, – у него было добродушное понимающее лицо, – мужики того не стоят, это я тебе точно говорю. Вытри сопли и продолжай жить, всё самое лучшее – ещё впереди.
– Я знаю…
Он кивнул, довольный собственной мудростью, и зашагал прочь.
Улыбнувшись, я встала, отряхнулась и достала из сумочки телефон. Не для того, чтобы пролистать и ронять слёзы на наши с Сашей имеющиеся там совместные фотографии, а чтобы набрать номер старого друга.
– Марик, привет!
– Привет, сладкий, – у него был удивлённый сонный голос.
– Как дела? Как здоровье?
– Нормально, мне уже легче, в следующий понедельник выписывают. Скажи лучше, куда ты сама потерялась? Наверное, нашла себе мужчинку?
– Нет-нет! И я не терялась, просто работы много было, сам же знаешь.
– Справляешься?
– А то! Все отчёты – у тебя на столе.
– Я в тебе даже не сомневался, – заверил Марк, – кстати, мы с тобой давно не бывали нигде вместе, не хочешь покуражить, когда я выпишусь?
– О, обязательно! – радостно воскликнула я, – у меня теперь полно времени! Я к тебе так-то по другому вопросу…
– Говори.
– Помнишь, ты просил меня съездить за тебя в Санкт-Петербург на переговоры и конференцию, когда заболел?
– Ага, а ты сказала, что дел по горло, – усмехнулся он.
– Зато теперь их нет, и я готова!
– Но, Ева, ехать нужно завтра утром…
– Билеты купить – не проблема, а с гостиницей я разберусь, доверься мне, я не подведу!
– Ну, – вздохнул он, – тогда слушай и записывай инструкции.
По пути домой я позвонила Маше, сказала, что на работу сегодня не вернусь, отдала распоряжения и велела купить мне билет на утренний поезд. Затем пешком добралась до дома и собрала дорожную сумку. Мне не хотелось встретиться с Милой, которая непременно заворчит: «А я же тебе говорила!», поэтому я быстро приняла душ, где ещё раз проревелась, и, поцеловав на прощание кота, ушла из дому.
Конечно, мне хотелось сбежать от Саши туда, где он меня не найдёт, где я смогу побыть одна и подумать, поэтому я и согласилась на эту поездку.
Сев в такси, я назвала водителю Митин адрес. Прислонившись к стеклу, наблюдала, как от моего частого дыхания оно запотевает. За окном мелькали дома и улицы, проносились дорогие автомобили, но мир казался мне пустым и ненужным. Хотелось оказаться на безлюдном клочке земли, куда не летают самолёты и не доходят письма, сидеть на траве и часами наблюдать, как встаёт и заходит солнце. И никогда больше не вспоминать Сашин страстный шёпот и лживые обещания.
Митя выронил барсетку и ключи от машины, увидев, что я сижу возле его квартиры в обнимку с сумкой на ступеньках лестницы, прислонившись к стене.
– Есенина, – подобрав ключи, выдохнул он, – ты что, родная…
– Привет…
– Не сиди на холодном, тебе нельзя, – его лицо выражало жалость и сожаление.
Я медленно поднялась, опираясь на стену. Он стоял на ступеньку ниже, отчего находился примерно на уровне моего роста. В подъезде было темно и холодно. Мои губы искривила судорога, а на глаза набежали слёзы. Митя всегда меня понимал и поддерживал, что бы ни случилось. Наверное, в прошлой жизни он был мне родным братом.
Мы встретились взглядами, и через секунду он притянул меня к себе и крепко обнял. Я ощутила запах его одеколона, исходивший от свитера, и разрыдалась. От спазмов мои плечи вздрагивали, а живот разрывала боль.
