Robert van Gulik - Убийство в Кантоне
Но Яо не может быть главой заговора! Он сам добился успеха, хорошо известен у себя в городе, но не имеет связей в столице, а уж тем более при дворе! Более того, Яо — ловкий торговец, но совершенно не пригоден для такого серьезного дела, как тайный заговор. Зато он погряз в разврате и в ненасытной погоне за новыми ощущениями мог отбросить предрассудки против изгоев. Опять-таки он как нельзя лучше отвечает описанию Зумурруд, Чао Тая возненавидел после его свидания с девушкой, а морехода Ни — зато, что тайно водил в его дом госпожу Пао, красивую знатную госпожу, которая никогда не опустилась бы до связи с торговцем. Яо спрятали слепую девушку, но, узнав, что она слишком много выведала и может донести на него главе заговора Лян Фу, решил устранить опасность. А когда попытка убить девушку провалилась, послал за ней душителей танка в Экзаменационный дворец. Только человек, близко знавший Ланьли, мог угадать, что она прячется именно там.
Тао Гань подергал три длинных волоска, растущих из бородавки на щеке.
— Яо и вправду как нельзя лучше подходит на роль хозяина Зумурруд, — согласился он.
Судья Ди кивнул:
— Наконец, я возвращаюсь к утреннему происшествию. Мансур прячется и не посмел бы пойти следом за танцовщицей. Я думаю, девушку выследил либо сам хозяин, либо его ближайший приспешник, какой и послал метателя копья, чтобы расправиться с ней. Боясь, как бы девушка его не выдала, злодей принес ее в жертву.
А теперь я изложу тебе практические выводы. Опираясь на имеющиеся в вашем распоряжении факты, мы не вправе предпринять какие-либо меры против наместника, градоправителя или господина Ляна, поскольку ни один из них не связан с совершенными здесь преступлениями достаточно явно. Тем не менее мы можем навести удар преступнику, кем бы он ни был, задержав его подручного. Мансур исчез, но у нас остается Яо. Я немедленно прикажу взять торговца как замешанного в убийстве госпожи Пао. Я пошлю четверых своих стражников, и они выполнят это, не поднимая шума. А тебя с двумя помощниками отправлю выполнять несуществующее задание, чтобы отвлечь преступника, который неусыпно следит за каждым вашим шагом. А как только Яо окажется под замком, мы обыщем его усадьбу…
Дверь распахнулась, и влетел запыхавшийся Чао Тай.
— Ее тело исчезло! — крикнул он.
Судья Ди встал с кресла.
— Исчезло? — в недоумении повторил он.
— Да, господин. Открыв замок, я увидел пустую комнату. Между лежанкой и окном осталось несколько капель крови, а на подоконнике — широкий смазанный след. Должно быть, кто-то залез в окно и унес тело, перебегая по крышам, в арабский квартал. Мы обшарили все дома, расспрашивали соседей, но никто ничего не видел и не слышал. Это…
— А как насчет ее служанки и людей с ее лодки? — перебил судья. — Им известно, кто был покровителем девушки?
— Тело служанки выловили из реки, господин. Ее задушили. А прочие обитатели не знали хозяина Зумурруд — он всегда приходил и уходил ночью, плотно прикрыв лицо. Этот мерзавец… — Чао захлебнулся словами.
Судья откинулся на спинку кресла.
— Полная нелепость! — пробормотал он.
Чао Тай тяжело опустился на стул и деловито вытер мокрое лицо краем рукава. Таю Гань бросил на него задумчивый взгляд, хотел что-то сказать, но, передумав, повернулся к судье Ди. Однако тот не проронил ни слова, Тао налил другу чаю. Тот осушил чашку одним глотком и снова сел, неподвижно уставясь в пространство. Повисло неловкое молчание.
Судья вдруг встал с кресла, вышел из-за стола и, сурово сдвинув густые брови, принялся мерить шагами комнату.
Тао Гань обеспокоено смотрел на лицо господина всякий раз, как тот оказывался рядом, а Ди, казалось, напрочь забыл о своих помощниках. Наконец юн застыл возле узкого окна, да так и остался стоять, заложив руки за спину и разглядывая двор, залитый ярким утренним солнцем. Таю Гань, потянув Чаю Тая за рукав, шепотом сказал о предстоящем аресте Яо Тайцая. Тайвэй рассеянно кивнул.
Внезапно судья обернулся и, приблизившись к обоим друзьям, торопливо бросил:
— Кража тела — первая ошибка преступника. Она же и последняя. Теперь мне понятна его извращенная натура. Отчасти я был прав, но самая главная черточка от меня ускользнула. Теперь Я вижу все, что здесь произошло, в истинном свете. Я немедленно брошу в лицо негодяю все его подлые преступления и заставлю сказать, кто из придворных за этим стоит. — Судья немного помолчал. — Я не могу задержать его прямо сейчас, — хмуро добавил юн. — Преступник весьма находчив и решителен, а потому способен убить себя раньше, чем выдаст мне сведения, в которых я так отчаянно нуждаюсь. Однако под рукой у него могут оказаться приспешники, поэтому следует принять кое-какие меры. Ты будешь сопровождать меня, Таю Гань. А ты, Чаю Тай, кликни моих четырех дознавателей и начальника сотни дворцовой стражи!
Глава 22
Старший из носильщиков паланкина судьи Ди долго стучался в ворота, прежде чем высокие створки открылись и в проеме возникла сгорбленная фигура старого смотрителя дома. Тусклые глаза удивлению оглядели двух прибывших господ.
— Будь любезен, доложи о вас своему господину, — учтиво обратился к старику судья Ди. — Скажи, что я прибыл не как должностное лицо и очень ненадолго.
Смотритель провел судью Ди и его помощника в зал, предложив сесть на большие резные скамьи черного дерева, и удалился.
Ди, медленно поглаживая длинную бороду, изучал роспись на стенах. Таю Гань беспокойно поглядывал то на судью, то на дверь.
Смотритель появился раньше, чем ожидал судья Ди.
— Сюда, пожалуйста, — отдышливо просипел он.
Старик бесконечными переходами повел их в западную часть усадьбы — крыло, казавшееся необитаемым. Не встретив ни души, они пересекли несколько внутренних дворов, где лишь белые древки флажков ослепительно блестели на солнце. В глубине очередного двора слуга нырнул в полутемный проход и засеменил к широкой, почерневшей от времени деревянной лестнице.
На втором ярусе смотритель остановился перевести дух, затем повлек гостей дальше. Им пришлось одолеть еще два лестничных пролета, и каждый был длиннее предыдущего. Наконец они оказались в просторном зале. Сквозь решетки высоких окон дул легкий ветерок. Видимо, они достигли верхнего яруса какой-то башни. На плитах пола не было циновок — лишь чайный столик и два стула с высокими спинками. Над двустворчатой дверью висела большая деревянная табличка, где каллиграфическим почерком в характерной манере времен покойного императора было начертано четыре иероглифа: «Зал Предков Семейства Лян».
— Хозяин ждет вас там, достопочтенный господин, — сказал смотритель, распахивая дверь.
Судья Ди знаком приказал Таю Ганю сесть на один из стульев у чайного столика, и сам вошел в зал.
Здесь стоял густой запах индийских благовоний, исходивший от бронзовой курильницы перед алтарем в дальнем конце зала, тускло освещенном двумя свечами юга высоких подставках. Под алтарем высился роскошный старинный ритуальный стол для жертвоприношений. Лян Фу, облаченный в церемониальное платье из темно-зеленой парчи и высокую шапку, указывающую на его ученую степень, сидел за низким столиком напротив алтаря.
При виде судьи он торопливо поднялся и шагнул навстречу.
— Надеюсь, вас не слишком утомили все эти ступени, достопочтенный господин? — с вежливой улыбкой заметил он.
— Вовсе нет! — поспешил заверить его судья. Взглянув на портрет флотоводца Ляна в полный рост и при полном вооружении, он добавил:
— Искренне прошу меня извинить за то, что прервал обряд поминовения вашего покойного родителя.
— Я в любое время рад видеть достопочтенного господина, — спокойно ответил Лян. — и отец мой не стал бы возражать, ибо всегда откладывал дела семейные ради государственной службы — что было хорошо известно его детям. Садитесь, пожалуйста!
Он подвел гостя к стулу у правого края стола, на котором была разложена большая шашечная доска. Судя по тому, как стояли немногочисленные белые и черные фигурки, игра близилась к концу. Во вместительных медных чашах рядом доской лежали снятые фигурки, в одной белые, в другой — черные. Видно, господин Лан решал шашечную задачу. Усевшись и расправив халат, судья обратился к хозяину дома:
— Я хотел бы обсудить с вами несколько новых фактов, господин Лян. — И, подождав, пока торговец сядет напротив него, Ди отчеканил: — В особенности тех, что касаются похищения тела… убитой женщины.
Лян изумлению вскинул тонкие брови:
— Что за странный предмет для кражи! Вам надо рассказать мне об этом поподробнее! Только давайте прежде выпьем чаю!
Он направился к чайному столику в углу зал Судья быстро огляделся. Мерцающее пламя свечей яркими отсветами озаряло подношения, стоявшие на покрытом парчовой скатертью жертвенном столе. Между двумя старинными вазами со свежими цветами возвышались золотые сосуды, полные сластей из рисовой муки и фруктов. Нишу над жертвенным столом, где выставлялись таблички с именами усопших предков, закрывала пурпурная занавеска. Сильный запах благовоний не мог перебить пряного аромата чужеземных трав, исходившего, казалось, оттуда. Запрокинув голову, судья увидел, что потолочный свод очень высок, а под почерневшими балками клубится сизый дым. Пол покрывали отполированные до тусклого глянца доски. Он резко поднялся и, пододвинув стул, небрежно пояснил Ляну:
