Эрл Гарднер - Дело хитроумной ловушки
— Одну минуту! — прервал судья Девитт, стуча молоточком по столу. Мистер окружной прокурор, мы не располагаем фактами, которые позволили бы выдвинуть данное обвинение. Вы вынесли протест на том основании, что вопрос был спорным. В свете заявления мистера Мейсона суд считает, что вопрос спорным вовсе не является. Защита просто спрашивает свидетеля, является ли фактом то, что свидетель не знал, кто въехал в номер 728, и что это мог быть кто угодно. Это могла быть и та девушка, которую впоследствии нашли мертвой. А сейчас суд предлагает: если вы хотите доказать, кто конкретно въехал в номер 728, представьте опознание. Если же вы не в состоянии сделать этого, то любая попытка доказать, что человек, въехавший в комнату 728, и был как раз тем, кого нашли мертвым в номере 729, упирается в сличение почерков в журнале учета клиентов- В этом случае почерки человека, который въехал, и того, кто съехал, будут различными.
Мейсон усмехнулся:
— Ваша честь, после этого эксперт по почеркам определит, что Рут Калвер, которая въехала в номер 728, и была той самой Розой Калверт, чье тело обнаружили в номере 729.
— Ваша честь! Ваша честь! — вскричал Гамильтон Бюргер. — Это неуместное заявление. Запрещенный прием со стороны защиты.
— Не следует так волноваться, — успокаивал Девитт. — В конце концов, все достаточно очевидно. Вы проверили регистрационные записи, мистер окружной прокурор?
Гамильтон покраснел:
— Нет, ваша честь, в этом нет необходимости. Совершенно нет необходимости сверять почерки всех, что приехал в отель «Рэдферн» утром шестнадцатого, чтобы опровергнуть ложные теории, которые выдвигает защита.
— Хорошо, если вы не собираетесь разговаривать с защитой по этому поводу и вызывать свидетеля, чтобы опровергнуть ее доводы, — сказал судья Девитт, — я не вижу смысла вызывать свидетеля Инскипа.
— Мы хотим продемонстрировать тактику защиты.
— Хорошо, продолжайте, — сказал судья Девитт, — но надо воздерживаться от ссылок на личности. Будь я на вашем месте, господин обвинитель, я бы все выслушал, принял бы к сведению то, что говорит защита, а затем воспользовался бы случаем, вызвал свидетеля и все опровергнул бы. Попытка все время идти впереди защиты ни к чему хорошему не приводит. Мистер Мейсон, продолжайте допрос свидетеля.
— Больше вопросов нет, — сказал Мейсон.
— Вызовите вашего следующего свидетеля, — сказал судья Девитт Гамильтону Бюргеру.
— Я вызываю Нортона Барклая Калверта, мужа убитой женщины, — сказал Гамильтон Бюргер. — Пройдите вперед, мистер Калверт, и принесите присягу.
Произошла небольшая заминка. Был слышен голос судебного пристава, который вызывал Нортона Калверта.
Немного времени спустя дверь открылась, в зал суда вошел Нортон Калверт и направился к месту свидетеля.
Он принес клятву, занял место свидетеля.
Гамильтон Бюргер сказал:
— Ваше имя Нортон Барклай Калверт, и вы, до того как умерла Роза М. Калверт, были ее мужем?
— Да, сэр.
— Вы опознали тело Розы Калверт? Вы видели его в морге?
— Да, сэр.
— Когда вы впервые узнали о том, что ваша жена мертва?
— Если позволит суд, — сказал Мейсон, — я протестую на том основании, что это незаконно, несущественно и не относится к делу. В нашем случае совершенно не важно, когда он впервые узнал, что его жена мертва.
Судья Девитт кивнул.
— Минуточку, прежде чем суд вынесет решение, — сказал Гамильтон Бюргер. — Можно мне сказать?
— Разумеется, господин обвинитель.
— Мы предлагаем свидетелю показать, — сказал Бюргер, — что его разбудили рано утром семнадцатого числа и сообщили, что убита его жена, и это было задолго до того, как полиция опознала труп. Мы хотим, чтобы свидетель рассказал, что все это ему сообщил мистер Перри Мейсон, адвокат обвиняемого, и что единственно, откуда мистер Мейсон мог узнать об этом, было свидетельство его клиента. А клиент мог узнать об этом, только опознав убитую женщину.
Судья Девитт взглянул на Мейсона:
— Это в корне меняет ситуацию, мистер Мейсон.
— Как он собирается доказывать, что я опознал эту женщину, после того как мой клиент что-то рассказал мне? — спросил Мейсон.
— Это само собой разумеется, — сказал Гамильтон Бюргер.
— Я думаю, нет необходимости продолжать обсуждение по этому поводу, сказал судия Девитт. — Мне не нравится, когда присяжные заседатели предлагают правдоподобные утверждения. Я думаю, что свидетельские показания говорят сами за себя, но в данных обстоятельствах суд отклоняет протест…
— Когда вы впервые узнали, что ваша жена убита? — спросил Гамильтон Бюргер.
— Около часу ночи семнадцатого числа.
— Где вы находились?
— Дома, в Элсиноре.
— Как вы узнали, что ваша жена мертва?
— Мистер Мейсон сказал, что ее убили.
— Мистер Мейсон? Вы имеете в виду Перри Мейсона, адвоката обвиняемого?
— Да, сэр.
— Теперь давайте во всем разберемся, — сказал Гамильтон Бюргер. — Вы узнали о смерти жены из сообщения Перри Мейсона, и он сделал это заявление в час ночи семнадцатого октября в Элсиноре, Калифорния?
— Да, сэр.
— Прошу вас! — Гамильтон Бюргер сделал приглашающий жест Перри Мейсону.
— Вы помните, в котором часу я к вам приехал? — спросил Мейсон.
— Думаю, это было около двенадцати сорока пяти.
— Помните, во сколько я ушел?
— Помню, пятнадцать минут второго, — сказал Калверт. — По-моему, вы пробыли у меня приблизительно полтора часа.
— Разве я не сказал вам о своем предположении, что это ваша жена, после того как посмотрел ее фотографии?
— Я показал вам кое-какие снимки, но вы уже были уверены. В противном случае вы бы не поехали ко мне в такой час.
Гамильтон Бюргер усмехнулся.
Судья Девитт сделал выговор свидетелю:
— Прошу вас воздержаться от споров. Просто отвечайте на вопросы.
— Да, сэр, вы мне сказали именно это, но разбудили меня среди ночи, чтобы мне это сообщить.
— Я вас разбудил?
— Да.
— Вы спали?
— Да.
— Во сколько вы пошли спать?
— В половине десятого или в десять часов.
— Вас не мучает бессонница?
— Конечно нет.
— И когда я пришел, вы крепко спали?
— Да.
— Вы даже не вставали покурить?
— Нет.
— Вы ведь знаете, что заядлый курильщик иногда встает ночью покурить.
— Конечно.
— После того как вы пригласили меня войти, примерно через пять минут вы достали сигарету, не так ли?
— Я… я точно не помню. Я… я не помню.
— Мистер Калверт, — сказал Мейсон, — разве я вам не говорил, что узнал ваш адрес из письма, которое вы написали жене?
— Я не помню, — сказал Калверт. — Я был так подавлен. Я не много помню из того, что вы мне тогда говорили, но помню одно: вы вошли и сказали, что моя жена убита.
— Вы писали письмо жене, не так ли?
— Я протестую, так как это незаконно, несущественно и не относится к делу, — сказал Гамильтон Бюргер. — Вопросы должны касаться только непосредственно беседы мистера Мейсона и свидетеля. Если мистер Мейсон хочет, чтобы Калверт стал его свидетелем, он может это сделать.
— Необходимо узнать, как свидетель относится к своим обязанностям, сказал судья Девитт, — и я не вижу разницы в том, как это делается.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — Чтобы полностью быть в рамках правил, я перефразирую вопрос: не говорили ли вы мне, что написали письмо своей жене?
— Не помню. Думаю, нет.
— И еще, — сказал Мейсон. — Не является ли фактом то, что ваша жена, Роза Калверт, написала вам, что хочет поехать в Рено и развестись с вами?
— Да.
— Что она хочет поменять адвоката, чтобы у нее больше не было проблем?
— Да.
— И когда я позвонил вам в дверь ночью семнадцатого октября и сказал, что хочу поговорить о вашей жене, что я адвокат, разве вы не сказали мне, что вы не будете ни с чем соглашаться, что вы и пальцем не шевельнете, чтобы облегчить ей развод?
— Да.
— И разве не вы сказали, что ответили ей на письма, которые она вам написала, и написали ей что-то подобное?
— Да, я уверен, что так и было.
— И разве не я рассказал, что письмо было в почтовом ящике у нее дома?
— Не помню.
— Да вы все прекрасно помните, — сказал Мейсон. — Вы не обратились в полицию в Элсиноре, чтобы узнать, действительно ли мертва ваша жена, потому что неожиданно поняли, что письмо, которое вы отправили ей, бросает на вас подозрение. Вы написали вашей жене, что убьете ее, если она выйдет замуж за кого бы то ни было, не так ли?
Свидетель угрюмо и враждебно посмотрел на Мейсона, затем медленно отрицательно покачал головой.
— Нет, ничего подобного я не писал.
— И в ту минуту, когда я сказал вам, что письмо в ящике, вы поняли, что это ключ, объясняющий многое, и что вы его выпустили из своих рук. Затем вы поехали и вытащили письмо из ящика, прежде чем пойти в полицию и узнать, убита ли ваша жена?
