Морье Дю - Французов ручей
.
Неудивительно, что поначалу гости держались скованно и неловко. И только когда она заговорила с ними, когда начала расспрашивать -- этого -- о доме и о семье, того -- о любимых занятиях и увлечениях, -- для каждого находя улыбку и приветливое слово, каждому давая понять, что любой его жест, любая мельком оброненная фраза исполнены глубокого значения и смысла и лишь она, Дона Сент-Колам, способна по достоинству оценить их, -- только тогда они наконец смягчились, расслабились и послали к черту все эти глупые сплетни, придуманные, как рассуждал юный Пенроуз из Трегони, какими-нибудь завистливыми бабами, решившими оклеветать эту удивительную, несравненную женщину, которая может составить счастье для любого мужчины и которую, думал Юстик, следовало беречь как зеницу ока и держать под тремя замками. То же думал и Тремейн из Пробуса, и рыжеволосый Карнтик, владевший чуть ли не всем западным побережьем. Первый -- единственный из всех присутствующих -- не имел ни жены, ни любовницы и сейчас молча, с угрюмым восторгом пожирал Дону глазами. Второй, чья жена была лет на десять старше его, встретившись с ней взглядом, уже прикидывал, как бы застать ее наедине где-нибудь в укромном местечке. Даже Годолфин, чванный, надутый Годолфин со своими выпученными глазами и бесформенным носом, скрепя сердце признал, что жена у Гарри не лишена обаяния, хотя есть в ней все-таки что-то настораживающее, что-то такое, от чего серьезному человеку делается не по себе, -- то ли этот взгляд, прямой и дерзкий, то ли странное, упрямое выражение лица... Нет, не хотелось бы ему, чтобы у Люси была такая подруга. Зато Филип Рэшли, грубый, замкнутый и совершенно не умеющий вести себя с женщинами, вдруг разговорился и рассказал ей о детстве и о любезной матушке, умершей, когда ему не исполнилось еще и десяти лет.
.
Она дала знак лакею, чтобы он не забывал наполнять кубки, и с улыбкой повернулась к соседу слева, машинально прислушиваясь к гулу голосов и думая о Уильяме, оставленном ею наверху. Очнулся ли он уже или по- прежнему лежит с закрытыми глазами, бледный как мел, с алым пятном, растекающимся по повязке?
--Почему так тихо? Почему никто не поет? -- произнес Гарри, с трудом разлепляя веки. -- В старые добрые времена, когда была жива королева, мой дед держал менестрелей. Они сидели вон там, на галерее, и развлекали гостей своими песнями. Куда, черт побери, подевались теперь менестрели? Должно быть, проклятые пуритане перебили их всех до единого!
.
--А по мне, так лучше бы этих глупостей и вовсе не было, -- нахмурился Юстик. Его отец сражался на стороне парламента, и он не терпел насмешек над пуританами.
--Скажите, сударыня, а часто ли при дворе устраивают танцы? -покраснев до ушей и с надеждой глядя на Дону, спросил юный Тремейн.
--Конечно, -- ответила она. -- Приезжайте в Лондон, когда мы туда вернемся, я подыщу вам подходящую невесту.
Вместо ответа он затряс головой и с собачьей преданностью уставился на нее.
--В самом деле, Дона, -- загремел с противоположного конца стола голос ее мужа, -- куда мог подеваться твой нахальный лакей? Ты знаешь, что его до сих пор нет?
--Знаю, -- с улыбкой ответила она. -- А разве он тебе нужен? По-моему, мы и без него прекрасно обходимся.
--Скажи, Джордж, -- не унимался Гарри: ему, видимо, не терпелось поделиться своей досадой с другими, -- как бы ты поступил с лакеем, решившим устроить себе выходной именно в тот день, когда у хозяина гости?
--Что за странный вопрос, Гарри, -- откликнулся Годолфин. -Разумеется, уволил бы его.
--Да еще и выпорол бы хорошенько, -- поддержал Юстик.
--Выпорол -- как бы не так, -- икнув, пожаловался Гарри. -- Дона в этом подлеце души не чает. Пока она болела, он неотлучно находился при ней. Вот ты, Джордж, стал бы терпеть такое у себя в доме? Ты позволил бы своему лакею целыми днями торчать в комнате твоей жены?
--Конечно, нет, -- ответил Годолфин. -- Моя супруга в теперешнем ее положении и сама не пожелала бы видеть рядом с собой посторонних. Только я и ее старая кормилица имеем право ухаживать за ней.
--Как это трогательно, -- заметил Рокингем, -- сколько в этом милой сельской простоты! А вот леди Сент-Колам почему-то предпочитает общество лакеев.
И, подняв бокал, он с усмешкой посмотрел на Дону.
--Вы довольны своей утренней прогулкой, сударыня? -- спросил он. -- В лесу было не слишком сыро?
Дона не ответила. Годолфин подозрительно уставился на нее. В самом деле, зачем Гарри позволяет жене фамильярничать со слугами? Эдак недолго сделаться посмешищем для всей округи! Да-да, наверное, это тот самый нахальный лакей, который сидел на козлах, когда ее светлость приезжала к ним в гости.
--Как здоровье вашей супруги? -- обратилась к нему Дона. -- Надеюсь, жара ей не слишком досаждает?
Он что-то пробубнил в ответ, но она его уже не слушала, потому что в этот момент Филип Рэшли наклонился к ней слева и зашептал на ухо:
--Могу поклясться, сударыня, что мы с вами уже встречались, вот только, убей меня Бог, не помню где.
Он сосредоточенно сдвинул брови и уставился в тарелку, словно надеясь найти там ответ.
--Вина для мистера Рэшли, -- крикнула Дона и с очаровательной улыбкой придвинула к нему бокал. -- Представьте себе, мне тоже так показалось. Наверное, мы виделись шесть лет назад, когда я приезжала сюда в качестве невесты Гарри.
--Нет, -- покачал головой Рэшли. -- Я уверен, что это было недавно. Я даже голос ваш почему-то помню.
--Поверьте, дорогой Рэшли, -- вмешался Рокингем, -- вы не единственный, кому кажется, что он уже встречался с Доной. Многие мужчины попадались на этот крючок. Вот увидите, вы еще не одну ночь проведете без сна, пытаясь решить эту загадку.
--А вы ее, надо полагать, уже решили? -- произнес Карнтик, бросая на него убийственный взгляд.
Рокингем вместо ответа улыбнулся и принялся расправлять кружевные манжеты.
--Скажите, сударыня, вам никогда не приходилось бывать в Фой-Хэвене? - снова обратился к ней Рэшли.
--Нет, никогда, -- ответила Дона.
Он осушил бокал и с сомнением покачал головой.
--Ну а о несчастье, приключившемся со мной, вы, надеюсь, слышали?
--Да, конечно, -- ответила она. -- И, поверьте, я вам искренне сочувствую. У вас до сих пор нет никаких известий о корабле?
--Какие там известия, -- мрачно буркнул он. -- Стоит себе где-нибудь во французском порту, а я даже не имею права потребовать его обратно. А все потому, что двор заполонили иностранцы и король гораздо лучше говорит по-французски, чем по-английски. Ну да ладно, сегодня ночью я за все расквитаюсь.
Дона кинула взгляд на часы, висевшие над лестницей. Они показывали без двадцати двенадцать.
--А вы, милорд, -- с улыбкой обратилась она к Годолфину, -- вы тоже были свидетелем того, как мистер Рэшли лишился своего корабля?
--Да, сударыня, -- сурово ответил он.
--Надеюсь, вы не пострадали?
--Нет, к счастью, все обошлось. Негодяи быстро сообразили, что с нами шутки плохи, и, как истинные французы, предпочли удрать с поля боя.
--А их предводитель -- он действительно так ужасен, как вы говорили?
--В тысячу раз ужасней, сударыня. Я в жизни не видывал более наглого и свирепого бандита. Поговаривают, что, отправляясь на разбой, он всегда берет с собой женщин. Должно быть, это те несчастные созданья, которых он похитил в окрестных деревнях. Чудовищно, просто чудовищно! Я даже не рискнул пересказывать это жене.
--Еще бы, -- пробормотала Дона, -- кто знает, к каким последствиям это может привести... в ее положении.
--Он и на взял с собой женщину, -- подтвердил Филип Рэшли. -- Я сам ее видел, так же ясно, как вижу вас. Она стояла на палубе: глазищи бешеные, на подбородке краснеет ссадина, волосы развеваются по ветру -типичная французская портовая шлюха.
--А помнишь того маленького оборванца, который постучал к тебе в дверь? -- спросил Годолфин. -- Готов поспорить, что он тоже из их шайки. У него был противный писклявый голос и до отвращения смазливая физиономия.
--Говорят, французы вообще очень странный народ, -- обронила Дона.
--Если бы не ветер, они бы от нас не ускользнули, -- пропыхтел Рэшли. -- Но в самый неподходящий момент с берега вдруг налетел сильный шквал, и они стрелой понеслись вперед. Можно подумать, что им помогал сам дьявол. Джордж почти в упор выстрелил в главаря и все равно умудрился промахнуться.
--Это правда, милорд? -- обратилась Дона к Годолфину.
--Обстоятельства сложились таким образом, сударыня... -- покраснев до корней волос, начал Годолфин, но Гарри прервал его, хлопнув рукой по колену и проорав с другого конца стола:
--Брось, Джордж, всем известно, что этот подлый лягушатник стащил у тебя с головы парик!
Все посмотрели на Годолфина, который застыл, не поднимая глаз от бокала.
--Не обращайте на них внимания, дорогой Годолфин, -- проговорила Дона. -- Выпейте лучше вина. Стоит ли так сокрушаться о каком-то парике. Ведь вы могли лишиться гораздо большего. Подумайте, какое горе вы причинили бы бедной леди Годолфин!
