Андрей Ильин - Универсальный солдатик (Киллер из шкафа - 3)
- Они согласны пойти с вами на переговоры, но только если вы не тронете заложников, - зазвучала усиленная мегафоном русская речь. - Они говорят, что успех переговоров зависит от того, как вы будете обращаться с заложниками.
- Интересно, где они его взяли, сволочи? - спросил товарищ Максим. - И как узнали, кто мы?
Иванов не ответил. Откуда ему было знать, где французы взяли переводчика и как смогли узнать, что имеют дело с русскими.
- Мы рады будем предоставить вам горячее питание, любые напитки, в том числе алкогольные и наркотики, если вы согласитесь отпустить кого-нибудь из заложников, - сообщил французский психолог.
- Короче - если вы отпустите кого-нибудь из заложников, они дадут вам все, что угодно. Хоть даже наркоту, - сообщил переводчик.
- Видал, по дешевке купить хотят! - сказал товарищ Максим. - А вот хрен им!
И показал зашторенному окну кулак.
- Подумайте еще раз, - увещевал психолог голосом переводчика. - Зачем вам усугублять ваше положение? Пока вы можете отделаться небольшим сроком, который проведете в комфортабельной французской тюрьме с четырехразовым питанием, спортзалом и телевизором в камере. Если вы причините вред заложникам, то наказание будет более суровым...
- Слышь, мужики, у них там точно нормально - курорт, все есть, кроме баб! А если вы будете ломаться, то они вас в Россию законопатят, - от себя добавил переводчик. - На хрена вам сдались такие радости? Соглашайтесь, а им тут чего-нибудь наплету...
- Да пошел ты! - шепотом сказал товарищ Максим. - Крикни им, чтобы они катились к чертовой матери! Ну!
- Катитесь... К чертовой матери! - крикнул Иванов.
- Ты громче, громче! - потребовал товарищ Максим. И, играя кухонным ножом, направился в сторону Иванова.
- Катитесь к чертовой матери! - истошно крикнул Иванов.
Переводчик замолк. И психолог замолк. Вместо них зазвучали русские народные песни.
- Во дают! - удивился товарищ Максим. - На жалость давят. Ну ничего, скоро они по делу заговорят. Песня прервалась на середине куплета.
- Эй, вы слышите меня? - спросил переводчик, - Иванов слышит?
Иванов вздрогнул. Товарищ Максим напрягся.
- Сейчас с тобой будут говорить!
Громко захрустел передаваемый из рук в руки микрофон. И на улице, разносясь эхом по парижским улицам, зазвучал женский голос.
- А чего говорить-то?..
- Про то, как вы его любите, - так же громко ответил переводчик.
- Ваня. Ваня!.. Ты меня слышишь? Узнаешь?
Иванов услышал и остолбенел. Он узнал голос... Это была его жена.
- Это же Вера, - тихо сказал он.
- Жена, что ли? - удивился товарищ Максим.
- Да, - кивнул Иванов.
- Она у тебя что - француженка? - еще более удивился товарищ Максим.
- Нет, она в Тамбове родилась, - ответил Иванов.
- Так они что, ее оттуда притащили? - присвистнул товарищ Максим. - Во дают!..
- Ванечка, я тебя люблю, - собщила жена. - Сильно люблю... Все еще люблю... Честное слово, люблю...
Вплетаясь в голос жены, тихо зазвучала песня "Миленький ты мой"...
Иванов сглотнул слюну.
- Она тут плачет, - сообщил переводчик. - Можно сказать, убивается.
И придвинул микрофон к лицу жены.
- Ва-анечка! Ты бы вышел, а? - ревела белугой, просила Вера. - А то я сюда попала, а Париж не увижу. Они меня не пускают... Жалко-о-о!
Микрофон снова захрустел.
- Эй, Иванов? Ты зачем заставляешь любимую женщину страдать? У тебя что, сердца нет? Вера завыла громче. Иванов захлюпал носом. Голос Веры пропал.
- Тут с тобой еще хотят поговорить, - сообщил переводчик.
Микрофон замолк и через секунду заговорил голосом двоюродного брата.
- Здоров, Ванька! Ну ты даешь! Меня, е-мое... прямо из сортира вынули, с горшка, блин! В Париж е... Я, е-твое... глазам своим не поверил - натурально, е... Эйфелева башня, блин, как живая стоит! Нуты молоток, братан, что меня сюда вытащил, что не забыл! Ну, спасибо тебе, е...
Динамики затрещали. Видимо, у двоюродного брата отбирали микрофон.
- Ты слышь, Ванька, ты им не сдавайся! - орал двоюродный брат. - Руки убери, гад!.. Ты давай сюда Серегу с Нинкой. И Петруху! Пусть они их тоже везут!.. А то чё я один? Пусть порадуются! Ты теперь все можешь!... Нуты чего, е... цепляешься, е-твое?.. Руки убери! Отцепись, падаль!.. Слышь, братан, держись! Но пасаран, блин, е...!
Микрофон отобрали, но голос брата был все равно слышен. Он требовал убрать руки, страшно матерился и призывал брата Ваню не жалеть французов и бить их, как Кутузов Наполеона.
Потом стали слышны крики и приглушенные удары.
- Что гады, справились, да! - страшно выл, наверное, кусаясь, двоюродный брат. - А ты один на один, ты, который в каске... Ну иди, иди сюда, не бойся, жабоед! Что, слабо! У-у, падла!..
И снова взлетающий к крышам крик.
- Бей их, Ванька, фраеров драных! За меня бей! За всех наших! Мочи их, козлов! Молодец, Ванька!.. Вставай, страна огромная... Уйди, падла!.. Вставай, Ванька, на смертный бой!..
Кое-как брата затолкали в полицейскую машину и увезли. У полицейского психолога отобрали микрофон.
- Я ничего не понимаю... он не должен был, он его любимый брат, - пытался оправдаться психолог. - Такого никогда не было! Не могло быть...
Слово дали представителю российского посольства.
- Вы не должны были так поступать, - сказал посольский чиновник. - Вы не должны были думать только о себе. Вы в первую очередь должны были думать о Родине. О том, какой урон вы наносите ей своим непродуманным поступком...
- Ваня, Ванечка, одумайся! - по второму микрофону взвыла жена. - Они меня в Париж не пускаю-ют! Даже в магази-ин!!.
К оцеплению подъехал полицейский автобус.
- Эти со мной! - сказал старший следователь криминальной полиции Пьер Эжени.
В автобусе, плечо к плечу, насупившись и надвинув на глаза каски, сидели генералы, полковники и майоры МВД.
Автобус пропустили, и он остановился возле мат шины с динамиками.
- Ну обидно же, Вань, - уговаривала мужа жена. - Ну что ты, зверь что ли? Они тебя убьют и меня сразу в аэропорт отправят. И подарков не дадут. Они сказа -ли, что если я тебя уговорю, они мне подарки дадут. А если не уговорю не дадут! Ну Вань... Ванюшечка... Ну пожалей меня, родненький. Ну чего тебе стоит...
К машине подошел генерал Трофимов.
- Кончайте эту лабуду, - сказал он, болезненно морщась, переводчику. Нашли из кого слезу вышибать. Он же профи. Он Иванов!..
И потащил на себя микрофон.
Пьер Эжени кивнул.
- Слышь, Иванов, узнаешь меня? - крикнул Трофимов.
Иванов узнал. И снова вздрогнул. И даже сильнее, чем когда услышал голос жены.
- Это я, майор Трофимов.
"Почему майор? - еще больше испугался Иванов. - Он же генералом был!"
- Слушай меня внимательно. Ты меня знаешь, я тебя знаю. То, что раньше было, это так, лирика. Я тебе по делу скажу. Если ты не сдашься, они тебя пристрелят, такой у них приказ. А ты мне живой нужен. Слышишь - только живой.
- Кто это? - спросил товарищ Максим.
- Это генерал из Москвы. Генерал ФСБ, - ответил Иванов.
Товарищ Максим взглянул на него с интересом и даже, кажется, уважением.
- Конечно, если ты будешь отбиваться, им мало не покажется, - продолжал кричать генерал...
Переводчик переводил его слова присутствующим.
- Пару взводов ты им, конечно, положишь...
Пьер Эжени испуганно вздрогнул и посмотрел на генерала.
- Но всех все равно не сможешь. Их тут, считай, дивизия. Так что лучше сдавайся. А мы тебя как-нибудь вытащим. Это я тебе гарантирую...
Пьер Эжени, услышав перевод слов генерала, напрягся.
- Это я так, чтобы он сложил оружие, - быстро сказал в сторону генерал.
- А, - понятливо закивал Пьер.
- А что, точно вытащат? - спросил товарищ Максим.
Иванов пожал плечами.
- Ладно, надо кончать с этой трепотней, - решительно прошептал товарищ Максим. - Бери кого-нибудь и иди к окну.
Иванов подхватил женщину и подошел к окну. Товарищ Максим подполз к подоконнику по полу.
- Посади ее, - показал он.
Иванов посадил женщину на подоконник.
- Толкни дальше.
Осторожно толкнул женщину вперед. Она по пояс высунулась на улицу и заверещала.
- Держи ее за ногу, - приказал снизу товарищ Максим. - Крепко держи.
Но Иванов и так крепко держал.
- Что делает, что он делает! - забеспокоились внизу полицейские.
Стрелять они опять не могли. Если стрелять, то он разожмет руки.
- Вот вам и уговоры, - зло сказал генерал Трофимов. - Вы бы еще сюда его любимую кошку притащили!
Иванов лежал животом на подоконнике, двумя руками ухватившись за ноги женщины, которая бултыхалась где-то там, внизу.
- Скажи им, что, если они не выполнят твои условия, ты сбросишь ее вниз, шептал с пола товарищ Максим. Услышать его голос было невозможно ни в какие микрофоны, так все звуки вокруг заглушал женский визг.
- Если вы не примете мои условия, я брошу ее вниз! - отчаянно закричал Иванов. - Ну чего она лягается-то?
- Мы поняли вас! - закричал переводчик, потому что все было понятно без слов. - Мы принимаем ваши условия. Только поднимите женщину!
