Хиггинс Кларк - Снега
Уиллин попыталась откусить заусеницу, и это, как оказалось, навело ее на одну мысль:
— Знаешь, я подумала насчет работы тут у нас, по дому. Кое-что надо вымыть, кое-что убрать. Надо еще постирать, и к тому же я так и не смогла использовать полотенца Ибена, потому что они ни разу не были постираны. Видишь ли, я боюсь, что там, на этих полотенцах, есть что-то от других людей.
«Мы как-то не обратили на это внимания», — подумала Бесси.
Джадд открыл дверцу шкафчика под мойкой и вытащил оттуда почти пустую коробку стирального порошка.
— Здесь есть немного порошка, Уиллин. У меня тоже наберется кое-что для стирки.
— О Бог ты мой, — простонала Уиллин, откладывая пилочку для ногтей и направляясь в сторону спальни.
Бесси и Ибен продолжали молча есть. Раздавались только хлопающие, хрустящие, булькающие звуки поглощаемых хлопьев. Оба они жевали очень медленно, наслаждаясь временем, которое им выпало провести в сидячем положении. К тому же они могли при этом посмотреть вокруг, не будучи вынужденными пялиться в одну и ту же стену спальни. Для них даже вид дряхлой кухонной мебели был много приятнее опостылевших обоев спальни. В конце концов Джадд не выдержал:
— Давайте-ка поторапливайтесь! Вы двое! — приказал он.
Они торопливо проглотили остатки пищи, после чего получили разрешение сходить в туалет и были отведены обратно к тому месту, где их держали связанными. Джадд крикнул Уиллин, чтобы она пришла и помогла ему привязать пленников.
После того как Ибен был крепко привязан, Уиллин удалилась, оставив Джадду довершать не совсем приятную работу. Она отправилась в другую спальню, где они ночевали с Джаддом, собрала его брюки, носки и трусы, а также собственное белье, часть которого уже давно валялась на полу. Пакет с эмблемой магазина «Мишмэш» с остатками полотенец Ибена лежал в гостиной на диване. Проходя мимо, она его подхватила и отнесла вместе с собранным бельем к старинной стиральной машинке, которая стояла рядом с задней дверью дома, у черного хода. Все собранное Уиллин, почти не глядя, запихнула внутрь, засыпала весь порошок, который удалось найти, и закрыла крышку. Потом она вынуждена была потратить несколько минут на тщетные попытки запустить машину. Наконец, ей это удалось — ее усилия были вознаграждены звуками заливающейся в барабан воды.
— Вуаля! — громко и довольно произнесла она. — Что за замечательной жизнью я живу! Как у меня все распрекрасно!
Сзади к ней подошел Джадд и положил руки ей на плечи:
— Мы закончим эту работу и отправимся куда-нибудь, где жизнь будет много лучше.
— Я очень на это надеюсь.
— Что ты имеешь в виду, говоря «надеюсь»?
— Если у нас с этим делом ничего не получится, то…
Джадд прикрыл ей рот ладонью.
— У нас все получится! Не будет никаких проблем, никаких затруднений… — Он кивнул головой в сторону гостевой комнаты. — И никаких свидетелей, из-за которых потом пришлось бы переживать.
Риган снилось, что она находится в театре, смотрит какую-то пьесу. Актер на сцене стучится в дверь, но ему все не открывают. А он все стучится и стучится.
«Никого нет дома», — хотелось закричать Риган, но, как и во всех снах, она так и не смогла произнести ни одного слова. Только беспокойно перевернулась с боку на бок и, наконец, проснулась.
— Хммм. Что? — Она села на кровати.
Кит все еще спала безмятежным сном. А в дверь действительно кто-то стучал. Она находилась всего в нескольких метрах от кровати.
Риган накинула халат и пошла открывать. На пороге стоял Трипп с подносом в руках, на котором был завтрак.
— Неужели я вас разбудил? — спросил он.
— Да, разбудил, — крикнула со своего ложа Кит, — но я не прочь выпить немного кофе, а затем опять поспать.
Трипп широко улыбнулся и вошел в номер. Поднос он поставил на столик у кровати.
— Луис решил, что вам потребуется средство, чтобы как следует проснуться. Вот я и принес вам кофе с соком.
— А сколько сейчас времени? — спросила Риган.
— Девять часов.
— Уже девять! А я-то хотела встать пораньше, — вздохнула Риган. — Мне сегодня утром надо кое-что сделать.
Трипп налил кофе для обеих женщин. Риган взяла свою чашку и присела на кровать.
— Как настроение, Трипп?
Тот расстроенно покачал головой, откинул назад светлые волосы, которые постоянно падали на лоб:
— О, мой отец уже позвонил мне из своей конторы сегодня утром.
— А это что — плохо? — спросила Кит, отпивая из стакана с только что отжатым апельсиновым соком.
— Он хочет, чтобы я отправил ему по факсу свое резюме.
— У Луиса внизу стоит факс, заметила Риган. — Я уверена, что он разрешит тебе отправить свое послание.
— Факс-то у него там действительно стоит. Но дело в том, что у меня нет никакого резюме, просто мой отец страшно злится на меня за то, что я так люблю лыжи, только и делаю, что ими занимаюсь, и больше ничем.
— Слушай, посиди с нами несколько минут, расскажи о том, что тебя волнует, — предложила Риган.
— Да, — поддержала ее Кит, — а если у тебя есть пара свободных часов, то и я смогу поведать тебе о своих проблемах.
Трипп рассмеялся, но тем не менее сел на единственный в номере стул.
— Дело в том, что к нам на рождественские праздники приехал один кузен, родственник. Вчера вечером он был в гостях у родителей. Он только что устроился на очень хорошую работу на Уолл-стрит, и вот именно это страшно выбило отца из колеи. И он очень хочет посмотреть на то самое резюме, над которым я якобы работаю в последнее время. — Трипп вздохнул. — Этот мой родственник — такой убогий тип.
— Мне кажется, я его встречала.
— Что?
— Да так, ничего, — быстро сказала Риган. — Мы можем помочь тебе написать это твое резюме, если хочешь.
— Я, конечно, хочу, но у меня нет совершенно никакого опыта в чем-либо, кроме такой вот работы на лыжных базах отдыха.
— Ничего страшного, — успокоила его Кит. — В таком случае мы пригласим на помощь мать Риган — она автор романов.
Риган тем временем взяла ручку и блокнот, лежавшие рядом с кроватью.
— Итак, Трипп, какое у тебя полное имя?
Трипп немного поколебался:
— Не уверен, что вы готовы услышать это, ну да ладно. Звучит оно так: Тобиас Ланселот Вулейсверс-третий.
Риган ошеломленно уставилась на Триппа.
— Да, звучит достаточно тяжеловесно.
— Неужели вы думали, что мой папаша мог проявить снисхождение ко мне в этом вопросе? — продолжал жаловаться Трипп. — Беда никогда не ходит одна, как вы знаете. Тем более что сам он носил именно такое имя всю свою жизнь, как конь носит седло. Так почему же, по-вашему, он должен был явить милость и избавить от подобной муки собственного сыночка? Утешает одно — то, что я все-таки третий. Именно поэтому меня и стали называть Триппом.
— Прекрасно. Так, а откуда ты родом? — спросила Кит.
— Из Коннектикута.
— Я тоже оттуда. Я из города Хартфорд. А ты из какого?
— Из Гринвича. Но родители собираются отойти от дел и переехать во Флориду. Так вот, мой отец хочет, чтобы я, так сказать, «встал на ноги», прежде чем они переедут туда. Я все же пытаюсь доказать ему очевидное — что мне уже двадцать пять лет от роду и я хочу, чтобы меня наконец оставили в покое.
Риган написала полное имя Триппа на верху страницы блокнота.
— Это твое имя, точно, просто потрясет отдел кадров любой крупной корпорации. Во всяком случае, оно не может не привлечь внимания. Твое имя звучит так, будто ты вообще с другой планеты. Я вот что сделаю: я представлю тебя одному парню, которого повстречала здесь вчера вечером. Он готов даже убить ради того, чтобы только заполучить себе такое имя, как у тебя.
— Ладно, а что же мне тогда написать после столь замечательной фамилии?
— Перечислим школы, в которых ты учился.
— Так, ну, сначала я два года учился в интернате в Швейцарии, а потом в колледже в Стэнфорде, — сообщил Трипп.
— Что ж, это звучит просто здорово. Так, с образованием, можно считать, покончено. Теперь надо немного приукрасить тот профессиональный и жизненный опыт, который ты уже успел накопить в течение своей прекрасной карьеры, — с энтузиазмом сказала Риган. — Ну, например, в настоящий момент ты входишь в состав международной команды менеджеров, занятой задачей запуска ресторана гостиницы, где мы сейчас пребываем.
— Международной? — недоверчиво переспросил Трипп.
— Ну, видишь ли, у Луиса мама из Франции.
— Вот здорово! — воскликнул Трипп. Он показал пальцем на портрет Людовика XVIII. — Кстати, если говорить о Франции, то как вы, собственно, собираетесь вставлять в раму этого жирного кота?
— Как раз сегодня утром мне предстоит отыскать мастера, который взялся бы за эту работу.
— Если Луис мне позволит, я помогу вам отнести портрет по нужному адресу.
