Дж Коннингтон - Загадка Линден-Сэндза
Дойдя до второго этажа, друзья увидели Пола Фордингбриджа, направляющегося к лестнице.
— А вот этот человек, возможно, и в самом деле обладает весьма ценной информацией, — добавил сэр Клинтон, понизив голос.
Друзья догнали Пола уже на верхней ступеньке.
— Очень удачно, что я вас встретил, мистер Фордингбридж, — заговорил сэр Клинтон, оглядываясь по сторонам, чтобы удостовериться, что разговор не достигнет чужих ушей. — Я как раз хотел, чтобы вы прояснили для меня один пункт, если не возражаете.
Пол Фордингбридж без всякого выражения посмотрел на него.
— Всегда рад помочь, — бесстрастно проговорил он.
— Вопрос пустяковый, — уверил его сэр Клинтон. — Я просто хочу разобраться, как обстоит дело с поместьем Фоксхиллз и прилагающейся собственностью. В настоящий момент хозяином всего этого является ваш племянник?
— Да, — если у меня есть живой племянник. Вы понимаете, по этому поводу я не могу высказать определенного мнения.
— Естественно, — согласился сэр Клинтон. — Но предположим, что смерть вашего племянника доказана. Кто в таком случае должен унаследовать дом? Вот что я попросил бы вас объяснить мне, если это вас не затруднит. Я, конечно, мог бы выяснить это в Сомерсет-Хаусе [10], но если вы поможете мне сэкономить время, это будет очень любезно с вашей стороны.
— Если окажется, что мой племянник погиб, поместье переходит к моей племяннице, миссис Флитвуд.
— А если что-нибудь случится и с ней?
— В таком случае — ко мне.
— А если и вы не сможете принять собственность?
— Ее получит моя сестра.
— Больше претендентов нет? Молодой Флитвуд, например, женясь на вашей племяннице, разве не получает право прежде вас вступить в наследование?
— Нет, — быстро ответил Пол. — В завещании указано семеро наследников, и этого, я полагаю, достаточно для обычных обстоятельств. Если поместье перейдет к моей сестре, она может оставить его кому угодно.
Сэр Клинтон погрузился в размышления. Только после недолгой паузы он возобновил разговор, несколько изменив тему:
— Не могли бы вы рассказать мне о том, как в настоящий момент осуществляется управление собственностью? Насколько я знаю, вы наделены полномочиями поверенного, но, полагаю, вы по большей части перекладываете дела на адвокатов?
Пол Фордингбридж покачал головой.
— Боюсь, я не слишком-то доверяю адвокатам. Всегда лучше самому заниматься своими делами. Я не слишком занятой человек, так что это меня не обременяет. Все проходит через мои руки.
— Должно быть, это весьма хлопотно, — возразил сэр Клинтон. — Но вы, думаю, поступили так, как я сам сделал бы: собрали коллегию аудиторов для ведения вашей документации?
Пола, казалось, несколько уязвило это предположение.
— Нет. Вы думаете, я не могу сам раз в год составить баланс? Я не до такой степени дилетант.
Было очевидно, что слова сэра Клинтона уязвили его тщеславие. В тоне его отчетливо прозвучала обида. Сэр Клинтон поспешил исправить положение:
— Завидую вам, мистер Фордингбридж. Сам я никогда не был силен в цифрах и не обрадовался бы, если бы мне доверили подобную работу.
— О, я прекрасно справляюсь, — холодно отозвался Пол. — У вас есть еще какие-нибудь вопросы?
Сэр Клинтон ненадолго задумался, прежде чем ответить.
— Полагаю, это все. О, вот еще: может быть, вам известно, когда миссис Флитвуд ожидает своего адвоката?
— Сегодня днем, — сообщил Пол. — Но, насколько я понимаю, они хотят проконсультироваться с адвокатом, прежде чем снова встречаться с вами. Думаю, они назначат инспектору Армадейлу встречу на завтра.
Услышав об этой новой отсрочке, сэр Клинтон слегка вздернул брови, но ничего не сказал. Пол Фордингбридж, попрощавшись со своими собеседниками напряженным кивком, продолжил свой путь. Сэр Клинтон посмотрел ему вслед.
— Не хотел бы я все время носить пистолет в кармане пиджака, — мягко заметил он. — Видишь, как через ткань проступают его очертания? Крайне неопрятно.
Жестом он удержал слова, готовые слететь с губ Уэндовера, и последовал за Фордингбриджем вниз по лестнице. Спустившись в холл, Уэндовер вывел друга в сад и, выбрав спокойное местечко, усадил на скамейку.
— Мне пришло в голову одно соображение по поводу показаний мадам Лоре-Деруссо. Вот оно: все ее слова могут оказаться сплошной ложью.
Прежде чем ответить, сэр Клинтон достал портсигар и закурил.
— Ты так думаешь? Конечно, это не лишено вероятности.
— Ну подумай как следует, — продолжал Уэндовер. — Нам ничего не известно об этой женщине. Вполне возможно, что она законченная лгунья. И по ее собственному признанию, у нее были серьезные причины желать, чтобы Стэйвли убрался с дороги.
— Об этом нетрудно догадаться, — вмешался сэр Клинтон. — Сегодня утром я не хотел затягивать беседу, иначе сам задал бы ей этот вопрос. Но я очень заботился о том, чтобы не пробудить в ней подозрений. К тому же это в тот момент было не слишком уместно, так что я пропустил этот пункт.
— Итак, допустим, что ее сказочка выдумана от начала до конца. Какой же тогда нам следует сделать вывод? — продолжал Уэндовер. — Мы точно знаем, что мадам приходила в коттедж. След на дороге это доказывает. Нам известно, что на Троне Нептуна она тоже была: это подтверждают следы на песке, да и сама она не отрицает свое присутствие. Вот два неоспоримых факта.
— Ты демонстрируешь прямо-таки евклидову гениальность, старина. Но так история получается неполной, ты согласен? Давай, прикрой голые кости плотью, если получится.
Но Уэндовер не позволил сарказму друга задеть себя. Не слишком надеясь на счастливый исход, он все же отчаянно сражался за то, чтобы снять груз обвинения с плеч Крессиды и переложить его на другие плечи. И ему сейчас годилась любая соломинка.
— Что же тогда произошло на самом деле? — вопросил он. — Предположим, что мадам Лоре-Деруссо и есть убийца. Итак, она назначает Стэйвли свидание в коттедже и вечером идет туда, как и сообщила нам в своих показаниях. Там она видит Стэйвли, но он отказывается говорить с ней. Теперь предположим, что он не назначает мадам Лоре-Деруссо никакого нового свидания, при этом проболтавшись о грядущей встрече с миссис Флитвуд в одиннадцать часов. То есть эта часть ее показаний — ложь.
Сэр Клинтон просыпал пепел рядом с собой на скамейку и принялся усердно его стряхивать. Казалось, он полностью погрузился в это занятие и совершенно не слушает рассуждения друга.
— Мадам Лоре-Деруссо около одиннадцати часов отправляется на берег, между тем продолжал Уэндовер, — но не для того, чтобы увидеться со Стэйвли, как она пыталась нас убедить, а чтобы подслушать его разговор с миссис Флитвуд. Она ведь сама призналась, что пыталась сделать это. Итак, она стоит там до тех пор, пока миссис Флитвуд не отправляется назад. И тут ей кажется, что судьба дарит ей шанс. Она спускается к скале и, ведомая собственными мотивами, собственной рукой убивает Стэйвли. Она оставляет тело на скале и, как показывают ее следы, возвращается на дорогу к отелю. Что не так с этой гипотезой?
— Все прекрасно, старина, за исключением того, что она не учитывает тех чертовски убедительных фактов, на которые полагается инспектор. Например, пистолет, найденный в кармане блейзера миссис Флитвуд.
По лицу Уэндовера было видно, как напряженно работает его ум.
— Этого нельзя отрицать, ты прав, — уступил он. — Но она ведь могла выстрелить для того, чтобы просто напугать Стэйвли. Это объясняет… — Он внезапно замолчал и на несколько секунд глубоко задумался. Лицо его вдруг просветлело.
— Там ведь нашлись две гильзы — одна на скале, а вторая — рядом с волнорезом. Если мадам Лоре-Деруссо убила Стэйвли, тогда гильза на скале из ее пистолета. А второй выстрел сделал Флитвуд — стоя за волнорезом! Стэнли выстрелил, чтобы напугать Стэйвли. А потом, когда Флитвуды уехали, мадам Лоре-Деруссо спустилась и застрелила его. Это все объясняет, не так ли?
Сэр Клинтон покачал головой:
— Подумай, что происходит, когда ты стреляешь из автоматического пистолета. Отражатель выбрасывает пустую гильзу вправо от стрелка, и она падает в ярде или двух за его спиной. Гильза получает весьма сильный импульс. Обычно она несколько раз отскакивает от земли, если я правильно помню. Можешь мне поверить: если бы выстрел был сделан с того места, где прятался Флитвуд, гильза не упала бы в том месте, где подобрал ее Каргилл.
Уэндовер задумался.
— Хорошо, кто же тогда стрелял? — спросил он. — Если бы этот выстрел был сделан со скалы, гильза не могла бы проскакать такое расстояние и тем более перепрыгнуть волнорез. А по ту сторону волнореза не было больше никаких следов, кроме следов Флитвуда. — Он снова замолчал, напряженно размышляя. — Ты говорил, что в деле Армадейла есть недочет. Не об этом ли ты говорил?
