Анна Ольховская - Лгунья-колдунья
Через десять минут после прибытия кавалерии врач «Скорой» уже осматривал Кирилла, Сергей, завернувшись в серое одеяло, пил горячий чай из термоса, один из спасателей возился с полузахлебнувшимся псом, а Кравцов удерживал совершенно обезумевшую Лану. Глядя остановившимся взглядом на не подающего признаки жизни мужчину, она молча вырывалась из рук Матвея. Докричаться до разума девушки не удавалось, попытка влить ей в рот коньяку из плоской фляжки закончилась образованием маленькой лужицы на земле.
Мир перестал существовать, сконцентрировавшись вокруг врача и санитара, пытавшихся запустить сердце Кирилла. Остановившееся сердце.
Рваная рана на его голове практически не кровоточила, лицо страшно заострилось, став восковым, тело казалось резиновым, неживым.
Да оно, по сути, таким и было.
Врач поднялся с коленей и, стараясь не смотреть в сторону Ланы, отрицательно покачал головой.
— Почему он встал? — прошептала девушка, с недоумением подняв глаза на Матвея. — Почему не помогает Кириллу?
— Лана, — лицо Кравцова страдальчески сморщилось, — Кириллу уже не помочь. Он умер.
— Что?! Нет! — Она вдруг начала сползать на землю, зажав уши руками и повторяя: — Нет! Нет! Нет!
— Доктор, сюда, скорее! — повернулся к врачу Матвей.
И в этот момент Лана с неожиданной силой оттолкнула мужчину и бросилась к телу Кирилла:
— Не смей! — Она с размаху ударила своего мужчину по груди сжатыми кулаками. И еще раз, и еще, изо всех сил. Сил любви, сил веры, сил надежды. — Не смей! Не пущу! Слышишь!
Врач переглянулся с фельдшером, потом — с замершими спасателями, тяжело вздохнул и наклонился к девушке, собираясь оттащить ее от мертвого тела. Которое вдруг дернулось и судорожно закашлялось, выплескивая воду из легких.
— Охренеть! — выразил общую мысль Сергей, пока бригада «Скорой» спешно подсоединяла к Кириллу все, что имелось в реанимобиле.
А Лана, уткнувшись в мокрую шерсть Тимки, выплакивала пережитый ужас, содрогаясь от рыданий. Обессилевший пес, поскуливая, вылизывал руки хозяйки.
Потом на плечи девушки легли теплые руки, и родной голос отца тихо произнес:
— Пойдем, доча, домой.
Глава 31
Но идти Лана не могла, она даже встать сама не могла, отдав все силы Кириллу. И отец, как когда‑то в детстве, когда относил заснувшую у телевизора дочурку в постель, наклонился и осторожно поднял девушку на руки, мимолетно удивившись хрупкости и невесомости ноши.
— А что делать с псом? — вполголоса спросил Матвей.
— Давайте я помогу вам его тащить, — поднялся Сергей. — Я уже почти согрелся.
— Какое там согрелся! — проворчал один из спасателей. — Чаем разве согреешься! Тебе бы водочки сейчас стакан засадить, да растереться ею же, да в баньке попариться, тогда, может, и обойдется без воспаления легких.
Мирослав, кусая губы, почти бегом понес дочь в машину, предоставив Кравцову разбираться с псом и охранником. Это вовсе не означало, что Красичу была безразлична их судьба, просто сейчас, в данную минуту, он видел только осунувшееся лицо своей девочки и невыразимую боль в заплаканных глазах.
— Ну что же, — Матвей подошел к охраннику и протянул руку, — давай знакомиться. Меня зовут Матвей Владимирович Кравцов, я начальник службы безопасности строительного холдинга Красичей.
— С‑с‑сергей, — снова заклацал зубами парень, чай действительно помог мало. — Петрушин. Д‑д‑дом, где живет Милана Мирославовна, охраняю. Я с‑с‑сегодня на шлагбауме дежурил, а потом…
— А потом расскажешь у меня в машине, вон, черный джип «БМВ» видишь?
— Д‑д‑да.
— Дуй туда, и в темпе, а я пока Тимкой займусь.
— Н‑н‑но…
— Никаких «но», марш в машину!
Парень направился к джипу, периодически оглядываясь, а Матвей наклонился к дрожавшему от холода алабаю, намереваясь поднять его. Но Тимка ехать на ручках не собирался, он ведь взрослый пес, а не какой‑то глупый щен!
Сначала надо поднять тяжеленную голову, та‑а‑ак, теперь упереться передними лапами в землю… Фу‑ты, блоха с задницы, как лапы‑то дрожат! Ничего, встанем, сейчас только отдышусь немного, силенок наскребу.
Последний, судорожный какой‑то рывок, и вот шатающийся от слабости гигант уже стоит на всех четырех лапах. Шаг, другой, третий…
— Молодец, парень, — уважительно покачал головой спасатель, забирая промокшее одеяло, в которое кутался Сергей. — Классный пес.
— Главное, чтобы выжил его хозяин, — Кравцов медленно шел рядом с ковыляющим псом, готовый в любую минуту поддержать его. — Иначе Тимыч умрет от тоски. А его хозяйка… — Он махнул рукой.
— Это да, — покрутил головой спасатель. — Я такое раньше только в кино видел! Думал, выдумки это все, так не бывает.
— Бывает, как видишь.
Сергей приплясывал возле джипа, хлопая себя руками по бокам. Его можно было бы сравнить сейчас с пингвином, но где вы видели пингвинов под два метра ростом?
— А ты чего тут? — удивился Матвей. — Решил все же воспаление легких получить? А ну, марш в салон! Я думал, он уже печку давно включил, прогрел нутро, а он скачет!
— Да неловко как‑то, я весь мокрый, а у вас вон, обивка какая светлая! Да и заперта ведь машина, разве нет?
— Разве нет, — проворчал Кравцов, распахивая заднюю дверцу. — Давай, Тимыч, запрыгивай, сможешь?
Алабай едва слышно фыркнул, выражая возмущение подобным неверием в его силы, однако лихо запрыгнуть в джип не получилось, бедняга буквально ввалился внутрь, с трудом втягивая одну за другой лапы.
— Молодец, — Матвей аккуратно захлопнул дверь. — А ты что, особого приглашения ждешь? — повернулся он к Сергею. — Давай на переднее сиденье.
— А…
— Б. Садись, кому говорят!
Парень благоразумно прекратил реверансы и забрался на указанное место. Кравцов включил печку на полную мощность и поехал к дому Ланы. До которого было аж пять минут езды. Перед закрытым шлагбаумом стояла открытая машина Красича, ни его самого, ни Ланы внутри, само собой, не было.
— Ну, спасибо, что подвезли, — Сергей взялся за ручку дверцы, — я на дежурство. Сейчас открою вам шлагбаум.
— Сиди! — рявкнул Кравцов, выбираясь из джипа. — Сам открою. А ты со мной поедешь, я тебя домой отвезу, как только Тимку доставлю.
— Но… как же мое дежурство? Меня ведь уволят, если я дом без охраны оставлю.
— Да и хрен с ними, пусть увольняют! Я тебя к себе возьму, в службу безопасности. Нечего толковым парням в охране жилья киснуть. Ты где служил?
— ВДВ.
— Тем более наш человек!
— И все же, — Сергей почесал затылок. — Не могу я пост бросить. Вдруг ночью кто на территорию проникнет?
— Да ничего с твоей территорией не случится! Вон, мои парни уже подъехали, — рядом действительно притормозил неприметный «Форд Мондео», — они «Мерседес» Кирилла и машину Мирослава Здравковича отгонят в паркинг и за тебя подежурят до смены. Договорились?
Парень кивнул и, не удержавшись, широко улыбнулся, наблюдая за переговорами своего будущего начальника с рослыми парнями, вышедшими из «Форда». Может, и с квартирой теперь удастся вопрос решить, хотя бы переехать из задрипанной однушки в Бутово в съемное жилье поприличнее, у них с Наташкой ведь скоро малыш родится. Да и зарплата в этом холдинге явно получше, чем в его бывшей — ура! — охранной конторе.
Немного согревшись и обсохнув в машине, в дом Тимка зашел гораздо бодрее. Встревоженный недавним появлением Ланы на руках у отца консьерж попытался хоть что‑то разузнать, но Кравцов к разговорам расположен не был. Он молча вошел в лифт, дождался пса и нажал кнопку нужного этажа.
Дверь в квартиру Ланы была не заперта, она даже толком не прикрылась. Да и трудно тщательно закрывать за собой, когда на руках дочь.
Тихий, ласковый голос шефа слышался из гостиной. Матвей заглянул туда и спросил:
— Куда Тимыча? В ванную, мыться?
— Нет! — вскрикнула лежавшая на диване Лана. — Тимка, иди сюда! Иди, мой хороший! Спасибо тебе, мальчик! Если бы не ты…
Лицо ее некрасиво сморщилось, и девушка снова тихо заплакала. Алабай доплелся до дивана и практически рухнул рядом, уткнувшись носом в тапку Кирилла.
Мирослав вскочил и заметался по гостиной, сжимая и разжимая кулаки:
— Какая же скотина сотворила это с парнем, а? Мы ведь буквально час назад расстались, Кирюха домой поехал, а я еще задержался, заканчивал дела. Зачем он полез в эту дыру, зачем?!
— Я, кажется, догадываюсь, что произошло, — процедил Матвей, гоняя желваки. — Лана, как ты думаешь, это может быть связано с «северянами»?
— Да напрямую! — Девушка столбиком села на диване, судорожно прижав руки к груди. — Я сегодня встречалась с ними, сороковины по Вадиму отмечали, и теперь совершенно точно знаю — убивает один из них!
