Анна Ольховская - Лгунья-колдунья
Затормозить или изменить направление виновница торжества не смогла и буквально налетела на оскаленную пасть алабая. Смертельно обижать даму Тамерлан Хан не стал, рванул ее легонько клыками и отпустил. Сучке и этого оказалось достаточно, чтобы с визгом откатиться в сторону. А в следующее мгновение на алабая налетел вожак. Остальные псы замерли, ожидая исхода поединка. Закончившегося довольно быстро — откуда дворняге, пусть и здоровенной, знать, на что способна среднеазиатская овчарка! Причем хорошо обученная, первый год жизни прожившая в лесу, на свежем воздухе.
Через три минуты громкий визг оповестил собравшихся, что вожаку больно. Очень больно. Поджав хвост и раненую лапу, он с максимально возможной скоростью заковылял прочь со двора. За ним потянулись остальные собаки.
А Тимка стал героем дня и любимцем обитателей жилого комплекса. Потому что больше стая мохнатых террористов в их дворе не появлялась.
И алабая теперь смело можно было выгуливать без поводка и намордника, но Кирилл и Лана делали это только поздним вечером, вот как сейчас. Ведь утром через двор и сквер, где обычно выгуливался Тимка, ходили не только соседи, но и посторонние люди, которых гигант без собачьей амуниции вполне мог довести до нервного срыва.
Сейчас же было вполне подходящее время для свободного выгула, поэтому Лана, прихватив на всякий случай поводок и намордник, заперла дверь и нажала кнопку лифта. В лифте Тимка приплясывал все сильнее, раскачивая кабину, а когда створки разъехались, пулей рванул к выходу. Консьерж, предупрежденный Ланой заранее, оставил дверь открытой, так что, когда девушка вышла в октябрьскую темень, пса видно не было.
Глава 30
— Это не Тимка, это свинка, — проворчала Лана, спускаясь по ступенькам. — Такой же эгоист, как и его любимый хозяин. Один запропастился где‑то, даже не звонит, другой бросил даму одну в ночи, управляемый мочевым пузырем. А вдруг злодей какой‑нибудь в кустах притаился, а? И девичья честь в опасности?
Бухтела она так исключительно из любви к искусству, поскольку двор их элитного дома был прекрасно освещен, начиная от шлагбаума, где круглосуточно дежурила охрана, и до въезда в подземный паркинг. Прятаться же злодею особо негде, если только он не карлик, поскольку кусты, огибающие детскую площадку, были аккуратно выстрижены в виде невысоких параллелепипедов. Затаиться там могла разве что кошка.
Дальше, там, куда свет фонарей уже не доходил, начинался небольшой сквер, в котором и была расположена собачья площадка для дисциплинированных владельцев и их питомцев. За дополнительную плату, взимаемую с владельцев, чистоту на площадке поддерживал дворник, так что никаких конфликтов между жильцами не было.
Лана дошла до этой границы и прислушалась. Топочет!
— Тимка, если все сделал, — прокричала она в темень, — возвращайся! Погуляем здесь, по двору. Здесь бегать удобнее, главное — не гадить.
Но топот пса не приближался, а наоборот, удалялся в сторону пустыря, граничившего со сквером. Вернее, даже не пустыря, а будущей стройплощадки, где собирались возводить очередной жилой дом. Но что‑то там пока не складывалось, и стройка оказалась замороженной на стадии котлована, который осенью, как только с неба потекло, мгновенно заполнился дождевой водой. Само собой, все это «великолепие» было огорожено, но целым забор оставался только со стороны жилого комплекса, в котором жила Лана. Здесь было кому следить за обеспечением комфорта и безопасности владельцев дорогих квартир. А с противоположной, муниципальной, так сказать, стороны, где стройплощадка граничила с дорогой, заботиться о целостности ограды оказалось некому. И забор украсился проломами и щербинами, и теперь напоминал улыбку бомжа.
И именно оттуда раздался вдруг тревожный лай Тимки.
Сердце собралось было бухнуться в область желудка и в ужасе замереть там, но, получив бешеный пинок в копчик, мгновенно заняло свое место и заработало как часы. Подступившие почти вплотную ужас и паника отправились в… Тоже место, в общем, нашлось.
Все чувства обострились, и отдаленный, едва слышный лай превратился в набат, разрывающий мозг. Только не Кирилл, господи, пожалуйста!!!
Бежать напрямик, сквозь ночной сквер, Лана не рискнула, перспектива сломать шею или ноги почему‑то не казалось забавной. Девушка отбросила намордник пса и, сжимая в руке поводок‑рулетку, помчалась по дороге. Пусть так было и дальше, но зато дорога хорошо освещена и проходит, как уже упоминалось, возле этой кретинской стройки.
Из будки охраны высунулся дежурный, Лана знала этого парня, он работал здесь достаточно давно.
— Добрый вечер, Милана Мирославовна, — улыбнулся охранник. — Что, Тимка убежал, да? Он вон там лает.
— Сергей, — на мгновение остановилась Лана, — пойдем со мной, пожалуйста. Там что‑то случилось, что‑то плохое! Я чувствую!
— Да бросьте вы! — махнул рукой тот. — Просто ваш оболтус где‑нибудь застрял, вот и зовет вас на помощь. Или вы просто боитесь одна идти на стройку?
И в этот момент лай сменился тоскливым воем…
Лана рванулась туда, на крик пса, проклиная свои сапоги пусть на удобном, но все же каблуке. Сейчас бы кроссовки!
Быстрее, быстрее, быстрее!
За спиной послышался тяжелый топот, Сергея, видимо, тоже проняло.
А пес выл все страшнее, он словно захлебывался криком.
Вот наконец и забор. Но еще раньше Лана увидела машину Кирилла, стоявшую у обочины. Фары были включены, двигатель работал, похоже, хозяин вышел на минуту, чем‑то или кем‑то привлеченный.
Не истери, дура! Вон, аж мышцы свело! Кирилл жив, слышишь, и ты нужна ему, как никогда раньше!
Охранник, сопя, обогнал девушку и проломил плечом дополнительные доски в щели забора, делая проход на стройплощадку еще удобнее. А еще он не забыл прихватить с собой фонарик, пусть и небольшой, но достаточно яркий. Иначе пришлось бы потерять драгоценное время на поиски в темноте. А так…
Световой конус оторвал кусок мрака, показав в прорехе невозможное, ирреальное.
Огромный, заполненный водой котлован с крутыми, почти отвесными краями. До поверхности воды не меньше метра, выбраться из этой ямы смерти самостоятельно невозможно, глинистый обрыв не оставляет ни единого шанса.
А пес действительно захлебывался, только не криком. Алабай бил лапами по воде, пытаясь удержаться на поверхности, но периодически все же уходил вниз, на глубину. Выныривал, кричал из последних сил и снова тонул.
Но не бросал тяжелое, безжизненное тело хозяина.
— Кирилл! — страшно, рвано закричала Лана и бросилась к котловану, не видя перед собой ничего и никого.
В том числе и охранника, вставшего у нее на пути:
— Нет, нельзя вам туда, вы ничем им не поможете.
— Пусти, пусти немедленно! — рычала девушка, бешеной кошкой выкручиваясь из сильных рук. — Он же утонет сейчас! Пусти, сволочь!
— Послушайте меня! — Сергей встряхнул ее, словно куклу, голова мотнулась так сильно, что мозги моментально встали на свое место, и к Лане вернулась способность соображать адекватно. Во всяком случае, драться с парнем она перестала. — Вот так уже лучше. Видите вон ту бетонную плиту на краю котлована? Поводок вашей собаки, к счастью, крепкий и, надеюсь, длинный?
— Д‑да, десять метров, это катушка.
— Вот и отлично. Я закреплю один конец за плиту, там штырь из арматуры торчит, другой, где карабин, цепляю за свою куртку, видите?
— Да.
— Вот, я подергал, все надежно. Теперь я прыгаю в воду, а вы зовите на помощь. Мобильный у вас с собой? Вот и отлично. И не вздумайте сами лезть в воду, троих я не удержу.
Лана кивнула и принялась трясущимися пальцами набирать номер службы спасения и «Скорой». А Сергей, закрепив поводок понадежнее, прыгнул в воду.
Вовремя. Потому что пес, притонув в очередной раз, слишком долго не показывался на поверхности.
Лана, судорожно зажав в кулаке что‑то спрашивавший мобильник, смотрела на взбаламученную Сергеем воду. Никого, только огромные пузыри воздуха, медленно, как‑то лениво вырывающиеся на поверхность.
Время остановилось. Во всяком случае, так показалось девушке, потому что прошел целый год, прежде чем из воды появился Сергей, выталкивая вверх безжизненное тело Кирилла и отфыркивающегося пса.
И только тогда Лана смогла более‑менее вразумительно объяснить диспетчеру службы спасения, что и где произошло.
Через десять минут возле стройплощадки замигали синие проблесковые огни спасателей и «Скорой», а еще через пять примчался Кравцов, которого выслал вперед себя Мирослав Красич. Отцу Лана позвонила сразу же после вызова помощи, потому что просто стоять и смотреть, как только на собачьем поводке держится жизнь двух людей и одного пса, она не могла. Неудержимо хотелось броситься туда, к ним, помочь, но сведенное от холода судорогой лицо Сергея действовало отрезвляюще. Помочь действительно не получится, а вот утонуть — запросто.
