Дарья Калинина - Мулатка в белом шоколаде
Это они с мужем обсуждали неоднократно. И Наташа хорошо знала позицию супруга в этом вопросе. Либо его собственный ребенок, либо — никакого.
— Не хватало еще, чтобы гены какого-то папаши-алкоголика или матери-хабалки сказались в приемыше! — бухтел муж.
Сам он был биолог и отлично знал, какая коварная штука эти гены. Одним словом, Наташа выставила свою родственницу. И больше ее не видела. От родни она краем уха слышала, что жена ее непутевого брата Митьки в самом деле вскорости померла. Куда делся ребенок, Наташа не знала. Да и не интересовалась.
У нее появились другие дела и приятные заботы. Муж неожиданно сделал какое-то важное открытие, за которое ему стали присуждать премии и награды. Наташа теперь вместе с мужем не вылезала из-за границы. Муж проводил время на симпозиумах и научных советах, а Наташа бродила по улицам европейских городов, обмирая от обилия красивых вещей в магазинах, домов и парков.
Благополучие мужа продолжилось и после перестройки. Он умел вовремя учуять, куда дует ветер. И сейчас Наталья Владимировна жила с мужем, ни в чем не нуждаясь. К тому же теткина квартира досталась ей. Квартиру мужа они сдавали. И получали неплохой дополнительный доход.
— Хотя к чему нам столько денег? — вздохнула Наталья Владимировна. — Вдвоем живем. С Нексей.
Нексей звали болонку, которая, несмотря на свои крохотные размеры, пока ее хозяйка ударялась в воспоминания, уже успела основательно загадить весь газон, покусать огромного ротвейлера и загнать на дерево кошку с двумя котятами. Одним словом, провела время весьма приятно, ни в каких деньгах для счастья явно не нуждаясь.
— У мужа близкой родни не осталось, я со своими тоже отношений не поддерживала, всех растеряли, живем вдвоем, век коротаем, — вздохнула снова женщина. — Иной раз так и кольнет в сердце. И чего я у невестки ребенка не взяла? Все не чужая она мне была.
И женщина наконец замолчала. А подруги растерянно переглядывались. И к чему был весь этот рассказ? Какое им дело, что Наталья Владимировна всю свою жизнь скрывала от высокомерного и запугавшего ее мужа свое происхождение?
— А я вам разве не сказала? — удивилась Наталья Владимировна, когда подруги задали ей этот вопрос. — Невестка-то моя, которая с ребенком приходила, она была моя полная тезка. Тоже Наташей кликали. Отец Володя, как и мой, а по мужу, по брату моему, значит, фамилия у нее тоже моя была — Курина.
Подруги молчали, пытаясь осмыслить услышанное. А Наталья Владимировна тем временем прибавила — видать, в самом деле болело у нее сердце за то, что отказалась в свое время от шанса завести ребенка:
— А может быть, и правильно я сделала, что не взяла у Наташки ее девчонку. Больно уж черномазой уродилась.
— Как?!
— А так, я еще тогда в одеяльце-то глянула и сразу увидела: не русский у невестки младенец.
— Негритенок?
— Да нет, просто глазки черные и родилась уже с волосиками — черными. Длинные такие, черненькие. И курчавились.
И, вздохнув, Наталья Владимировна в последний раз покачала головой:
— Нет, все-таки права я тогда была! И как бы мы такую чумазую с мужем растили? У нас обоих волосы светлые. Пришлось бы мне в брюнетку перекрашиваться. А так недолго и волосы испортить.
Выцарапав у женщины название местечка, откуда была родом ее невестка, подруги попрощались с ней, оставив на газоне в обществе ее собачки. Уходя, девушки оглянулись, и сердце у них невольно сжалось. Наталья Владимировна так все и стояла неподвижно, понурившись.
— Вот гады мужики! — выругалась Кира. — Хлебом их не корми, дай любимой женщине жизнь отравить!
— По крайней мере, она сыта, обута и одета, — возразила Леся. — И знаешь, если бы она в самом деле хотела завести ребенка, то уговорила бы мужа. А видать, не больно-то ей и самой хотелось с младенцем возиться. Это она теперь, когда старость не за горами, о наследнике задумалась. А в молодости знать ни о чем таком не хотела.
От Натальи Владимировны подруги отправились на похороны Кати. Они и так уже запаздывали. Но Магомет Али, как и обещал, встретил их у входа на кладбище. И показал дорогу. Народу пришло не так много, как можно было думать. Главным образом родня Кати. Близких подруг у красивой девушки не было.
— Тут мы ничего нового не узнаем, — сказала Кира, едва окинула взглядом собравшихся. — Эти люди с Катей общались только во время официальных визитов. Ничего личного. Ничего они о ней нового нам не расскажут.
Вернувшись домой, девушки сразу же схватились за атлас мира. Разумеется, ни Жихаревки, где находилось родовое гнездо Натальи Владимировны, ни Покровки, где жила родня ее невестки и куда та отправилась с грудным младенцем, подруги не нашли.
— И что делать?
— В Интернете надо посмотреть, — предложила Леся.
— У меня компьютер глючит, на каждой странице по полчаса виснет, — пожаловалась ей Кира.
— Тогда пошли в интернет-кафе. Тут неподалеку открылось. И мальчики там симпатичные работают.
Кира выглянула на улицу. «Мерседес» Магомета Али уже уехал со двора. Таким образом, путь был открыт. И подруги отправились в кафе. Оно располагалось на первом этаже в обычной трехкомнатной квартире. Стенки между комнатами сломали, прорубили дверь на улицу, перевели квартиру в нежилой фонд и открыли в образовавшемся помещении интернет-кафе.
Коротко обрисовав задачу двум совсем зеленым юнцам, они выжидательно уставились на них.
— Сделаем, — важно кивнул головой худенький и чахленький.
Второй, весьма рыхлый, несмотря на юный возраст, парень уже зарылся с головой в компьютер.
— Повторите название деревни? — спросил он у подруг.
Потом пощелкал по мышке и поманил девушек к себе:
— Вот ваша карта!
Девушки с интересом посмотрели на развернувшуюся перед их взором местность. Карта была настолько подробной, что на ней были отмечены овраги, болота и даже крохотные ручейки и ключи.
— Какая точность! — восхитились девушки.
— Армия делала.
— Армия?
— Ну да, военные составляли для своих целей, — пожал плечами парень. — Но учтите, тут написано, что карта восемьдесят третьего года выпуска. С тех пор топография местности могла немного измениться.
Этим ребятишкам, которые сами родились в то время, когда была создана карта, она казалась чуть ли не ископаемой древностью. А вот подруги, наоборот, думали, что вряд ли в окрестностях Жихаревки и Покровки с тех пор что-то сильно изменилось.
— Ну что, прямо сегодня туда и поедем? — спросила у подруги Кира.
Леся склонялась к тому мнению, что терять времени не стоит. Чем скорее они найдут следы той женщины, Наташи Куриной, и ее дочки-брюнетки, тем скорее раскроют тайну убийства Петеросяна и, возможно, Кати.
Но планам подруг не суждено было осуществиться. Кире позвонил Пантелеймонов и непривычно строгим голосом поинтересовался, где они и что делают.
— Мы дома.
— Вот там и оставайтесь!
— Почему?
— Убит муж Жанны Альбертовны, — сказал Пантелеймонов.
— Как?
— Лбом об косяк! А если без шуток, то выпал из окна своей городской квартиры.
— Самоубийство?
— Вряд ли, — хмуро произнес Пантелеймонов. — Соседка утверждает, что мужчина привел к себе гостью. Молодую девушку.
— Проститутку?
— Этого она не знает. Лица девушки тоже не видела. Но говорит, что девушка была стройная, с длинными ногами. Одним словом, особа модельного типа. Тощая и мускулистая.
— И что? Когда муж Жанны выпал из окна, девушка была в квартире?
— Предположительно. Мы пока работаем тут. А вы сидите дома. И носа никуда не высовывайте.
Но это предостережение только подхлестнуло любопытство подруг. И они не придумали ничего лучше, как позвонить самой Жанне Альбертовне. Та говорить не могла. К телефону подошла какая-то пожилая женщина. Как оказалось, двоюродная тетя Жанны Альбертовны — сестра ее матери.
— Ой, беда! — причитала та. — Беда, большая беда! То Эдик, теперь Жора! Ой, как быть дальше, прямо и не знаю.
— А как Жанна Альбертовна? — удалось вклиниться Кире. — Держится?
— Что ей остается, — всплакнула женщина. — Жанночка у нас молодец! Вся в свою мать пошла и в бабушку. Наша порода. Ольшанских!
Кира на минуту задумалась. Ольшанские! Где она могла слышать эту фамилию? Но ее собеседница уже снова взяла нить разговора в свои руки.
— Жанна мне сказала, что вы тут картинку с нашей фамильной брошью приносили? — спросила она.
— С браслетом.
— Неважно, — со свойственной всем пожилым людям легкой брюзгливостью отозвалась женщина. — Браслет или брошь — это все равно наша вещь. Из украденной у нас коллекции. Сомнений лично у меня никаких нет!
— А откуда она в вашей семье?
— От наших предков! Граф Ольшанский — герой войны с Наполеоном! Слышали о таком?
