Чингиз Абдуллаев - Застенчивый мотив крови
Салим убрал телефон в карман.
— Будут через пятнадцать минут, — вздохнул он, — а ты наверняка считал меня чуть ли не полоумным мстителем, готовым ради кровавой мести искать в одиночку Нугзара и его родственников.
— Да, — кивнул Максуд, — именно так я и думал. Но ты оказался гораздо умнее и способнее. Хотя мне неприятно сознавать, что меня и Сабира ты просто использовал в качестве наживки для бандитов.
— Иначе нам бы не поверили. Нужно было собрать всех наших родственников, — пояснил Салим. — Это был самый сильный раздражитель для Нугзара. Ведь он должен был поверить в нашу засаду и привести сюда всю свою банду, чтобы покончить с нами навсегда.
— Сейчас у него будет такая возможность, — сказал сверху Мурад, — кажется, они двигаются к нам. Минут через пять или шесть будут у сторожки.
— Ты переиграл сам себя, — недовольно заметил Максуд, — ведь вертолеты прилетят только через пятнадцать минут.
— Ничего, — улыбнулся Салим, — у нас есть волшебный ящик, который мы тащили по этим склонам. Оцени нашу любезность, что тебе мы его не давали, учитывая твой возраст и комплекцию. Там гранаты. Если учесть, что мы на вершине горы, а им нужно сюда карабкаться, то гранаты становятся просто страшным оружием в руках того, кто находится наверху.
— Похоже, ты все предусмотрел.
— Не все, — очень серьезно ответил Салим, — я не предусмотрел смерти Васифа. И за это буду укорять себя всю оставшуюся жизнь. Как там дела, Мурад?
— Ужасно хочется выстрелить, — признался Мурад, — они у меня на прицеле.
— Нет, — возразил Салим, — еще рано. Пусть поднимаются по склону. Если сейчас начнешь стрелять, они поймут, что мы оказались здесь раньше. И могут отсюда уйти. Нам нужно, чтобы они поднялись как можно выше. Когда подойдут метров на сто, тогда и стреляй. Но не раньше.
— Хорошо, — согласился Мурад, — но учти, что это опасно. Они тоже могут стрелять. Лучше не подпускать их ближе, чем на триста метров.
— Двести, — крикнул Салим, — и не торгуйся.
— Хорошо, — рассмеялся Мурад.
— Что мы должны делать? — спросил Сабир.
— Ничего. Взять оружие и дежурить у дверей, чтобы сюда никто не ворвался, — пояснил Салим, — пока мы будем наверху с нашим волшебным ящиком.
— А с ним что делать? — повернулся к связанному молодому человеку Сабир.
— Сдадим в ФСБ, — решил Салим, — хотя ему все равно много не дадут. Он ведь только предавал, а за предательство всегда хорошо платят, но не всегда наказывают по справедливости. Он никого не убивал. Только предавал, — Салим махнул рукой. Он забрал тяжелый ящик, поднимаясь наверх, на чердак.
Сабир взял свое ружье, подходя к окну. Осторожно посмотрел. Отсюда уже были видны бандиты, карабкающиеся по склону. У двоих за плечами были гранатометы.
— Мурад, — крикнул Сабир, — у двоих гранатометы.
— Вижу, — ответил Мурад, — буду снимать их первыми, чтобы не сумели применить свое оружие. Только вы тоже будьте осторожнее. Кто-то из них может успеть выстрелить.
— Мы поняли, — ответил Сабир.
Максуд поднял свой пистолет.
— Ты не снял с предохранителя, — напомнил, улыбаясь Сабир.
Максуд сделал все, что нужно.
— Спасибо, — кивнул он, — не думал, что буду с тобой участвовать в настоящем бою. Это в наше время, когда уже прошло столько лет в двадцать первом веке.
— Мы были мальчиками, — вспомнил Сабир, — и все время считали, сколько лет осталось до двухтысячного года. Гадали, каким он будет. Придумывали разные фантастические проекты.
— Мы тоже, — вспомнил Максуд, — все загадывали, каким будет век двадцать первый. И вообще это таинственное число с тремя нулями, когда начинался новый год, новый век и новое тысячелетие. Тогда, в конце шестидесятых и в начале семидесятых, две страны соревновались в освоении космоса: американцы высадились на Луне, наши начали создавать орбитальные станции. Потом полет «Союз-Аполлон». Были даже такие сигареты. Казалось, что наступает новая эра и уже в двадцать первом веке мы будем на Марсе и других планетах. Но все получилось совсем иначе. И двадцать первый век начался не с праздника тысячелетия, а с одиннадцатого сентября первого года, когда взорвали и сожгли две башни торгового центра. И мы все тогда поняли, что мир совсем не изменился. Он остался таким же несовершенным, каким был в семнадцатом, восемнадцатом, девятнадцатом и самом кровавом двадцатом веке. Что-то мне подсказывает, что двадцать первый век превзойдет по потокам крови и насилия век двадцатый.
Он посмотрел на пистолет, который держал в руке.
— Я ведь занимаюсь проблемами современного оружия, — добавил Максуд, — хотя сам не умею даже стрелять. Но сколько уже крови пролилось в этом веке. Африканские войны. Вторжение в Ирак и Афганистан, террор в России, где были захваты на Дубровке и в Беслане, взрывы самолетов и аэропортов, автобусов и станций метро. Появились какие-то странные уроды-террористы, которые взрывают людей просто так, из варварски-любознательных целей, когда у них нет никаких явных мотивов или предпочтений, как в минском метро. Даже война России с Грузией. Интересно, как бы среагировал Сталин, если бы ему кто-то сказал, что в двадцать первом веке Россия будет воевать с Грузией. Наверняка он бы не поверил. Да и никто в мире бы не поверил.
— Они приближаются, — предупредил Сабир, выглядывая из окна, — сколько метров осталось? По-моему, уже триста. И их не двадцать, а человек двадцать пять.
— Растут ряды «борцов за справедливость», — зло произнес Максуд, — вот они и идут за нашими головами. Такие, как Этибар. Молодые волки. Все правильно. Не могут найти себя в нормальной жизни. Без работы, без денег, без будущего. А здесь все понятно и просто. Уходи в горы, возьми оружие и добивайся силой всего, о чем ты мечтаешь. Удобно и просто.
Раздался выстрел, и первый гранатометчик покатился вниз по склону горы. Все бандиты остановились, не понимая откуда прозвучал выстрел. Второй выстрел из снайперской винтовки свалил второго гранатометчика, который упал прямо под ноги своим товарищам. Наконец нападавшие поняли, что стреляют в них из сторожки, и сразу двадцать с лишним автоматов и пулеметов загрохотали в ответ… Некоторые пули пробивали стены сторожки. Максуд и Сабир упали на пол. Пули продолжали пробивать стены.
— Напрасно мы их так близко подпустили, — недовольно заметил Максуд, — одна из пуль едва не попала в его палец, ударившись в сантиметре. — Почему вы не стреляете, — крикнул Максуд наверх, — что у вас там происходит?
— Нормально, — услышал он голос Салима, — пока лежим на полу. Пусть немного постреляют, а потом мы немного поработаем.
Выстрелы со склона немного стихли; очевидно, разрядив первые рожки, бандиты начали перезаряжать оружие. И в этот момент раздался первый взрыв, затем второй, третий, четвертый, словно по склону горы била горная артиллерия. Это взрывались гранаты, которые бросал сверху Салим, даже не поднимая головы. Все гранаты скатывались по склону и взрывались среди столпившихся бандитов.
Нападавшие растерялись. Стоявший чуть ниже остальных Нугзар приказал двоим самым умелым скалолазам обогнуть склон и ворваться в дом с другой стороны. Один из них был его младший брат. Пятая граната полетела вниз и взорвалась там, уже никого не ранив. Шестая вообще улетела на другую сторону склона.
Максуд и Сабир ничего не делали, продолжая лежать, когда снова обрушился град пуль. Одна из пуль попала в ногу Сабиру, и он вскрикнул.
— Что у вас? — услышал крик Сабира Салим. — Все в порядке?
— Какой, к черту, порядок! — заорал Максуд. — Сабира ранили. Если через минуту не появятся вертолеты, то нас изрешетят…
Он не успел договорить, когда дверь отлетела, и в дом ворвались двое бандитов, которые обошли его по отлогому склону. Один из них сразу выстрелил в Максуда. Он почувствовал удар в левое плечо, но, подняв пистолет, выстрелил в нападавшего… Тот схватился за живот и с диким криком упал на пол. Второй дал длинную очередь, попав в связанного Этибара. Максуд метнулся к окну, и Этибар оказался на линии огня между ним и вторым бандитом. Максуд с удивлением и злостью узнал в этом ворвавшемся в дом бандите Эльдара, младшего брата Нугзара. В этот момент Сабир выстрелил в Эльдара и попал ему в бок. Рана, очевидно, была несмертельной, но Эльдар выпустил из рук автомат, хватаясь за бок. И в этот момент увидел лежащий карабин. Он схватил его, бормоча проклятие и сделав два шага по направлению к приподнявшему голову Сабиру. Между ними было расстояние в несколько метров. И Эльдар хладнокровно прицелился прямо в голову несчастному Сабиру.
«Это тот карабин, с которым Мурад ходил на медведя, — с ужасом вспомнил Максуд, — он сказал, что выстрел из него может свалить слона».
Дальше все было словно в замедленном сне. Бандит прицелился и выстрелил прямо в Сабира. Максуд замер от ужаса. Сегодня его сестра останется вдовой. Но выстрела не было. Эльдар нажал второй раз на курок, но выстрела снова не получилось. Не понимая, что происходит, бандит обернулся, чтобы найти свой автомат, когда опомнившийся Максуд начал стрелять. Он разрядил в этого убийцу всю обойму, продолжая нажимать на курок, когда патроны уже закончились.
