Эшли Уивер - Смерть надевает маску
И тут у меня возникла идея. Если вор украл драгоценности миссис Баррингтон от отчаяния, то это значит, что он – или она – попробовал его продать. Интересно, попыталась ли полиция пойти по их следу? И кому можно было бы продать такие вещи?
От своих подруг-горничных Винельда узнала немало любопытных историй. Пригодятся ли ее знания и на этот раз?
– Винельда, – спросила я ее спокойно, когда она вернулась в комнату, – если кто-то хочет продать ворованные драгоценности, куда ему надо обращаться?
– Уверяю вас, понятия не имею, мадам! – воскликнула она в ужасе. – Если у вас что-то потерялось, честное слово, я ничего об этом не знаю, и вообще я бы ни за что и никогда…
– Нет-нет, – торопливо заверила я ее, – я ничего не потеряла. Просто любопытно, куда в таких случаях нужно идти.
Винельда чуть не плакала, и мне стало не по себе от того, что я так сильно ее обидела.
– Я просто хотела сказать, что ты знакома со многими людьми и наверняка слышала истории об этом.
– Я не общаюсь с такими горничными, мадам, – заявила она с неподражаемым достоинством.
– Конечно нет, Винельда, – постаралась я ее успокоить. – Но мне бы очень помогло, если бы ты узнала, куда нужно идти, чтобы отделаться от чужих украшений.
– Ну, – начала она, явно удовлетворенная тем, что мне понадобились ее знания, – у Лилли было кольцо, которое досталось ей от тетушки, и Лилли пришлось его продать, когда ее уволили ни с того ни с сего. Она пошла в магазин на Уайтчепел-Хай-стрит. Там много ломбардов, куда можно пристроить драгоценности и прочее. Помню, Глэдис рассказывала, что вроде бы миссис Гармонд тоже продала там какие-то подарки лорда Данмора.
Это сообщение меня очень заинтересовало:
– Правда?
– Да, Глэдис слышала, как она вспоминала про Уайтчепел, а это не то место, о котором миссис Гармонд вспоминает часто. Она приличная женщина. Глэдис поразмыслила над тем, что Лилли говорила о ломбардах, и сопоставила с тем, что миссис Гармонд пришлось затянуть поясок, поэтому она вполне могла бы продать какие-то украшения.
– Уайтчепел-Хай-стрит, говоришь, – произнесла я задумчиво. У меня уже почти созрел план.
– Это нехорошее место, мадам. Говорят, там опасно. Ходят слухи об убийствах женщин на Уайтчепел, разрезанных на куски… Рассказывают ужасные вещи. – Сведения Винельды на этот счет явно запоздали. – Ну и потом, – добавила она для разрядки, – Лилли там и половину стоимости кольца не дали.
– Уж об этом волноваться смысла нет, Винельда.
Мои слова ее не убедили:
– Простите, пожалуйста, мадам, разве вы не продать что-то хотите?
– О нет, конечно нет. – Нужно было поскорее это опровергнуть, пока Лилли, Глэдис и компания не решили, что я начала избавляться от украшений, подаренных Майло. – На самом деле я хочу кое-что купить.
– Но не на этой улице, правда? Вы слишком благородная женщина, чтобы ходить по таким местам, – запротестовала Винельда. – С вашими прекрасными нарядами и изысканными манерами они попытаются вас обмануть и накрутят цены.
– Пожалуй, тут ты права. Да, лучше поеду на Мейфэр.
– О да! Это куда приличнее.
Она успокоилась, решив, что сумела отговорить меня от такой странной прихоти, и принялась убирать сервиз.
Я немного посидела и обдумала возможности. Если получится найти украшения миссис Баррингтон, то удастся и определить, кто же их украл.
А еще любопытно, что миссис Гармонд, кажется, наносила визит на Уайтчепел. Стоит ли серьезно рассмотреть версию, по которой она продала там украденные у миссис Баррингтон драгоценности?
Был только один способ это выяснить.
Я почти не надеялась обнаружить ее украшения в первом попавшемся ломбарде, но если аккуратно навести справки, то можно будет определить, в каком направлении двигаться дальше.
Однако в одном Винельда права: я не могу вот так просто явиться в подобное место и начать всех расспрашивать. Это было бы слишком подозрительно. Нет, нужно прийти туда под предлогом продажи чего-либо. А значит, вариант есть только один.
Нужно замаскироваться.
Глава 22
Надо сразу же воплотить этот план в жизнь.
Я нашла в шкафу платье, которое в свое время почему-то не отдали нуждающимся. Ему было семь лет, и его фасон и цвет уже давно вышли из моды. К тому же я немного похудела, и сидело оно на мне плохо, что должно было только усилить нужный эффект.
Я сняла обручальное кольцо – кольцо, подаренное мне во время помолвки, нашла в шкатулке маленькое рубиновое колечко и бросила его в карман.
У меня не было особого опыта в маскировке, но я решила, что лучше воспользоваться всеми возможными способами: я щедро нанесла макияж и растрепала волосы в надежде выглядеть еще более безвкусно. А затем шагнула назад и посмотрела в зеркало.
Винельда наблюдала за моими приготовлениями с возрастающей тревогой.
– Ой, лучше не надо, мадам, – повторила она несколько раз.
– Винельда, говорю тебе, все будет в порядке.
– Возьмите хотя бы Маркхема, – попросила она. – Он крепкий парень и защитит вас, если что-то пойдет не так.
– Я поймаю такси, – отозвалась я. – Личный автомобиль привлечет слишком много внимания.
– Ну не знаю, мадам, – проговорила Винельда. – Простите меня, пожалуйста, но, по-моему, это слишком рискованно.
– Не волнуйся, я не собираюсь делать ничего опасного.
– Наверное, я должна пойти с вами, – предложила она. Но, судя по виду, очень надеялась на мой отказ. Не стоило ей об этом волноваться – Винельда так нервничала, что выдала бы меня с головой.
– В этом нет необходимости, – сказала я. – Просто наведу кое-какие справки. Еще раз говорю, все будет в порядке.
Это ее не успокоило.
– Надеюсь, вы правы, мадам, – произнесла она печально.
Меня не отпугнули ее опасения, и вскоре я покинула квартиру.
Я взяла такси до Уайтчепела и уже в машине поняла, насколько убог мой план. Как, скажите, я собиралась найти драгоценности миссис Баррингтон в океане лондонских ростовщиков? Все равно что искать иголку в стоге сена, хотя для стога сена это весьма уничижительное сравнение… Нет, это поистине Гераклов подвиг. Но попытка не пытка. У Геракла-то, в конце концов, все получилось.
Уайтчепел-Хай-стрит запрудили машины, и такси тащилось очень медленно. Наконец водитель посмотрел на меня через зеркало заднего вида и спросил:
– Вы едете к какому-то конкретному ростовщику?
Я решила, что узнавать, какой из них пользуется самой дурной репутацией, было бы слишком подозрительно, а потому попросила остановиться у первого попавшегося.
Машина притормозила у тротуара, и я попросила водителя подождать. Я вышла и сразу обратила внимание на огромное количество отвратительно выглядевших магазинов. Я подавила в себе растущее чувство неуверенности и направилась к ближайшей лавке, над входом в которую висели три золотых шара, что по традиции и обозначает ломбард, а также выцветшая вывеска «Акерман и Хит. Украшения и прочие товары».
Когда я открыла дверь, прозвенел, как мог, плотно увитый паутиной колокольчик. Лавка соответствовала моим представлениям: это было темное помещение с затхлым воздухом. Несколько длинных стеклянных витрин, покрытых пылью, были наполнены украшениями и безделушками всевозможных разновидностей. Интересно, сколько из них приобретены нечестным путем?
Когда я вошла, мужчина за прилавком поднял на меня оценивающий взгляд – видимо, сразу прикидывал, что от такой дамы можно ожидать.
– Добрый день, – поздоровалась я с сознательной неуверенностью. Я решила, что лучше всего будет вести себя так, словно я с подобными заведениями имею дело впервые (что, как ни крути, чистая правда). Но как я ни надеялась преуспеть в собственном представлении, Сарой Бернар я не была. Естественно, я не могла изобразить матерую преступницу – гораздо легче притвориться приличной женщиной, только ступившей на скользкую дорожку.
– Чем могу помочь? – осведомился он, пристально глядя на меня.
– Мистер Акерман… Или обращаться к вам как Хит?
– Ни то ни другое.
– О, ясно… – произнесла я. – Понимаете, я… Вы покупаете драгоценности?
– Смотря какие.
– От чего это зависит?
– От того, что это за украшения, где вы их достали и сколько за них хотите.
– У меня есть кольцо, которое я хотела бы продать, – сообщила я. – Рубиновое кольцо.
– И как оно к вам попало в руки? – поинтересовался ростовщик.
Я сделала вид, что нервничаю, – это было не сложно…
– Кое-кто сделал мне подарок.
– В самом деле?
Тут я услышала, как открылась дверь в лавку, но не стала оглядываться. Я уже начинала входить в роль. Хотелось, чтобы моя история прозвучала сомнительно.
– Да, мне подарил его мой работодатель.
– А чем вы занимаетесь? – спросил продавец.
– Я горничная.
Я не умела хорошо врать и, более того, не любила. Утешала мысль, что это роль, которую необходимо сыграть. Оставалось надеяться, что у меня получается.
