Валентина Демьянова - Всё взять и смыться
Если сообщники Кристины затаятся, найти их будет трудно и это сильно осложнит мое положение. Ведь Стас по прежнему будет считать, что учительница принимала участие в похищении его дочери. В свете последних событий, он с утроенным усердием будет заниматься поисками предполагаемой преступницы и в конце концов может выяснить, что злополучная Альбина Бодайло-это я. Я же, в свою очередь, убедить его, в своей непричастности к этой истории скорей всего не смогу и не столько потому, что сама ничего не понимаю, а главное, потому что он мне не даст на это времени. Узнав, кем я являюсь на самом деле, он в ярости просто прибьет меня. В общем, образуется замкнутый круг и, если я хочу остаться в живых, следует незамедлительно докопаться до истины.
Неожиданно, деревья справа расступились и вдоль дороги потянулся высокий бетонный забор. Похоже, на огороженной территории располагался пионерский лагерь или дом отдыха, потому что среди высоких зеленых крон виднелись крыши двухэтажных корпусов. Не сбавляя шага, я продолжала идти дальше и как раз поравнялась с глухими железными воротами, когда их створки распахнулись и выпустили микроавтобус. Без всякой надежды на успех я подняла руку и машина, как ни странно, остановилась. Водитель высунул голову в окно и мрачно поинтересовался:
- Куда тебе?
- До города подбросишь? - заискивающе улыбнулась я.
- Садись - кивнул он.
Я шустро взобралась на сидение и машина тронулась. Водитель оказался молчуном, за всю дорогу только раз открыл рот:
- Куда тебе конкретно нужно?
- Высади, где тебе удобно, а там я сама доберусь. - туманно ответила я.
Парень согласно кивнул и на этом наше общение закончилось. Высадил он меня на какой-то окраине, денег не взял и молча укатил прочь. А я отправилась искать остановку. Еще в дороге я решила, что после инцидента около моста к Стасу мне дорога заказана, а значит нужно ехать домой, на Южную. Возвращалась я туда не только потому, что больше идти было некуда, но и с тайной надеждой ещё раз обыскать квартиру и найти хоть какой-то след из своей прошлой жизни.
Ждать автобуса пришлось долго, но я никуда не торопилась. Настроение было отвратительное, пребывание в душной, убогой квартире его бы не улучшило, поэтому я терпеливо стояла в тени развесистого дерева и раздражения не проявляла. К тому моменту, когда автобус, наконец, появился, на остановке собралась огромная толпа. Как только двери распахнулись, народ стал энергично ломиться, стараясь побыстрее попасть в салон и занять сидячие места. Я топталась в сторонке, не решаясь смешаться с этой многорукой и многоногой раздраженной толпой и тут вдруг меня за талию обхватили крепкие руки и поволокли в самую гущу.
- Вы, девушка, если будете стесняться, никогда не уедете. - весело сказал голос над ухом. - Народу здесь всегда полно, не переждешь!
Благодаря стараниям моего неожиданного благодетеля, я оказалась внутри битком набитого автобуса, зажатая со всех сторон так, что не то что пошевелиться, вздохнуть толком не могла. Не успели двери закрыться, как откуда-то из середины салона раздался визгливый голос:
- Граждане, оплатите проезд! Пока все не обилетятся, автобус никуда не поедет!
В ответ на это заявление, послышался хор возмущенных голосов, требующих немедленно прекратить издевательство и трогаться. После пререканий, длившихся не менее пяти минут, точка зрения большинства победила и, хотя никто не сделал попытки заплатить, автобус, тронулся. Он шел без остановок, народ постепенно утрясся, приладился друг к другу и замер. Меня беспокоило, что я еду в неизвестном направлении, не знаю, где выходить и вполне могу проехать нужную мне остановку.
- Не подскажете, я этим автобусом до Южной доберусь? - обратилась я к соседу справа и сопроводила свои слова открытым взглядом и застенчивой улыбкой.
Тот ничего не ответил, но раздался девичий голос слева:
- Южная длинная, Вы куда попасть хотите?
- Мне нужен мост. - сказала я и улыбнулась ещё шире, прибавив к уже имеющейся застенчивости нотку беззащитности.
Улыбка сделала свое дело, сосед расслабился, девушка прониклась ко мне симпатией и они стали наперебой объяснять, как добраться на Южную.
- Можно пятым троллейбусом, а можно автобусом, только все равно с пересадкой. - задумчиво произнесла соседка.
- Вам в самый конец Южной, так лучше на седьмом автобусе. Он экспрессом идет, народу там поменьше будет. - солидно уточнил сосед.
- А где выйти? - поинтересовалась я и снова улыбнулась, на этот раз немножко виновато, как бы извиняясь за то, что так плохо ориентируюсь в городе.
- Через две остановки! Да Вы не беспокойтесь, это "Сенной рынок" будет, там народ весь свалит.
Девушка оказалась права. Возле рынка толпа дружно покинула автобус, а вместе с ней и я. Седьмой номер стоял тут же, причем совершенно свободный. Из пассажиров в нем, не считая меня, была только женщина с ребенком на руках. Я прошла к кабине водителя и стала смотреть вперед. На Южную автобусом я добиралась только однажды, остальные разы предпочитала пользоваться частниками, дорогу не помнила и теперь боялась пропустить пресловутый мост. Но волновалась я зря, кондуктор своими обязанностями не пренебрегала и в нужный момент пронзительным голосом проинформировала пустой автобус:
- Следующая "Мост"!
Я соскочила с подножки на землю и неторопливо зашагала уже привычной дорогой по направлению к дому. Я почти дошла, когда услышала за спиной женский голос:
- Альбина! Эй, Альбина! Да, подожди же! Куда так торопишься?
Голос был мне незнаком, но я оглянулась. Меня догоняла полная женщина с огромной, груженой до верху, хозяйственной сумкой. С одного взгляда было ясно, что это лицо я вижу впервые, однако, она звала меня по имени и я застыла на месте, ожидая, когда она подойдет ближе. Женщина торопливо приближалась и уже в нескольких шагах от меня вдруг опять зычно закричала:
- Альбина, подожди! Не слышишь, что ли?
В мою сторону она даже не глядела и обращалась явно не ко мне. Тяжело пыхтя, толстуха решительно обошла меня и устремилась вдоль дорожки. Проследив за ней взглядом, я увидела, что она медленно, но упорно настигает идущую впереди высокую, худощавую женщину с яркой спортивной сумкой в руках. Та не могла не слышать призывов толстухи, но внимания на них не обращала и шла себе вперед, как ни в чем не бывало. Однако, преследовательница не намерена была отставать и, предприняв героическое усилие, таки догнала идущую и схватила её за руку. Той ничего не оставалось, как остановиться, но радость встречи она изобразить не пыталась. Смотрела хмуро, рта не открывала, только темные глаза мрачно поблескивали на нездоровом лице. Ее приятельница на холодность приема внимания не обратила и громко затарахтела:
- Я за тобой от самой остановки бегу. Только ты так быстро ходишь, за тобой не угнаться. Да ещё эта сумка все руки оттянула.
- Давай сюда, помогу. - откликнулась подруга, без всякой деликатности выхватила сумку из рук толстухи и зашагала вперед. Освобожденная от тяжкой ноши, хозяйка сумки облегченно вздохнула и, стараясь не отставать, шустро засеменила следом. Удавалось ей это с большим трудом, уж очень коротенькими были её ножки, но она не сдавалась, упорно двигалась вперед и при этом умудрялась ни на минуту не закрывать рот. Ее пронзительный голос разносился по всему двору, а так как я, между прочим, не терялась и теперь шла вплотную за ними, то слышала каждое слово.
- Давно тебя не видела. Где пропадала? - гудела толстуха.
- Отдыхать ездила. - коротко откликнулась её спутница.
- Иди ты! - изумилась толстуха и замолкла на минуту.
Ровно столько времени ей понадобилось, чтоб переварить ужасную новость. Видно, женщина она была сильная, с неожиданно свалившимся на голову печальным известием справилась мужественно и скоро снова перешла в атаку:
- Я тебя весной видела. Ты жаловалась, что денег совсем нет, ремонт делать не на что. А теперь про отпуск говоришь. Как же это?
Голос её был полон искреннего возмущения и я её прекрасно понимала. Когда все лето сидишь в душном городе и нет денег выехать отдохнуть, известие о том, что другие в это время нежатся на курортах здорово выбивает из колеи. Особенно, если совсем недавно этих других ты считала такими же голодранцами, как сама, и потому питала к ним самые теплые чувства.
Если моя тезка и поняла, какие страсти клокотали в тучной груди подруги, виду она не показала и вполне беззаботно ответила:
- А вот так! Плюнула на все и уехала. Решила, ремонт подождет, а отдохнуть надо. Тем более, что халявный вариант подвернулся. Отдых по первому классу и задаром!
- Неуж премию дали? - зашлась толстуха, под самый корень подкошенная несправедливостью судьбы.
- Вроде того! - усмехнулась худая.
Тут мы дошли до нашего подъезда и толпой ввалились внутрь. Женщины, занятые разговором, внимания на меня не обращали, и я неспеша двигалась за ними следом. Как оказалось, толстуха жила на втором этаже, где вместе с сумкой спутница её и оставила, а сама стала подниматься выше. Я шла следом и в душе у меня бушевала буря сомнений. Ну что это такое? Вторая Альбина! И живет в том же доме и в том же подъезде, что и я. Ну, не странно ли? А когда Альбина номер два остановилась на последнем этаже и, достав из сумочки ключ, принялась открывать мою собственную дверь, мне совсем плохо стало. Решив, что пришла пора вмешаться и внести ясность в сложившуюся ситуацию, я сурово спросила:
