Эдгар Уоллес - Зелёный Стрелок
– Вот так, садитесь теперь спиной к мачте! – приказал Смит и связал секретарю ноги. – Пока что вы останетесь здесь. Позже, когда мы выйдем в открытое море, я решу окончательно, что с вами делать! – Он захлопнул за собой дверь и запер ее на задвижку снаружи.
Савини широко ухмыльнулся. Наручники были ему велики. Он спокойно высвободил руки еще прежде, чем шаги Смита затихли на палубе.
Глава 44
Допрос Лэси
День уже клонился к вечеру, когда сыщик, посланный на Коммершиль-Род и, по-видимому, напрасно тративший там свое драгоценное время, увидел знакомое лицо.
– Лэси, если не ошибаюсь? – сказал он.
– В чем дело, Джонсон? – невинно спросил задержанный. – Я что-то не помню за собой никакой вины.
– Ничего, просто пройдемся немного! – сказал сыщик, и Лэси, не подозревавший, что его ждет впереди, спокойно пошел с полицейским.
В участке он стал уверять всех в своей невиновности. Полиция, говорил Лэси, не имела никакого права так бессмысленно посягать на его личную свободу.
Комиссар Федерстон повидал его в камере, но не сообщил, за что тот задержан.
Джим решился на шаг, который, он знал заранее, мог привести его к беде, даже к позорному увольнению со службы. Но он на все был готов для спасения Валерии Хоуэтт. Он отдал бы собственную жизнь, чтобы вернуть несчастную девушку ее отцу.
В то время Джим жил на Сент-Джемс-стрит. Эта улица по субботам бывает обычно спокойной.
– Я сам доставлю этого человека в Скотленд-Ярд для допроса, – сказал он. – Нет, Джонсон, я не нуждаюсь в вашей помощи, спасибо… Я о вас замолвлю словечко начальству, вы хорошо исполнили поручение.
К изумлению мистера Лэси, его вывели из камеры и посадили в очень удобный автомобиль. Джим правил сам.
– Можете на время забыть о своем аресте, – сказал Федерстон, обращаясь к задержанному.
Автомобиль остановился. Комиссар привез Лэси к себе на квартиру. В доме не было других жильцов. Владелец магазина, помещавшегося внизу, жил где-то в окрестностях Лондона.
Ангус, камердинер, встретил прибывших на лестнице.
– Дайте гостю глоток виски! – приказал Джим. – Затем можете идти домой…
Он прошел в спальню, где снял пиджак, рубашку и воротничок. Когда вернулся в комнату, Ангус уже исполнил данное ему поручение.
Мистер Лэси, державший в руке стакан с виски и содовой, впервые почувствовал себя неловко.
– Если вы уже выпили, Лэси, – сказал Джим, когда дверь за слугой закрылась, – пойдемте в мой кабинет.
Кабинет был скорее гимнастическим залом. С середины потолка свисали два каната, оканчивающиеся кольцами, а в дальнем углу комнаты лежал мяч для упражнений.
Федерстон запер за собой дверь на ключ и молча указал гостю на стул.
– Для чего вы закатываете рукава вашей рубашки? – испуганно спросил Лэси.
– Я вам позже скажу, – ответил Джим. – Где мисс Валерия Хоуэтт?
– Мисс… кто, сэр?
Он едва успел выговорить эти слова, как железный кулак хватил его по подбородку, и он с силой ударился о стену.
С трудом подымаясь на ноги, негодяй захныкал:
– Что вы делаете? Если опять ударите, то клянусь…
– Где Валерия Хоуэтт? – спокойно повторил Джим.
– Не знаю! – упрямо ответил Лэси.
На этот раз он попытался защищаться, но мощные кулаки сыщика с быстротой молнии отбили протянутые вперед руки, и Лэси испытал то, что в боксе называется «чертова мельница». Через несколько минут он с грохотом свалился на пол, но Федерстон поднял его на ноги. Увидев, что тот опять собирается его бить, Лэси завизжал в отчаянии:
– Я скажу, скажу!.. Она на «Контессе».
– Вы лжете, ее там нет!
– Клянусь, клянусь! Мы были там все, комиссар, когда вы прошлой ночью приезжали на шхуну… Мы прятались в помещении, где хранятся цепи. Мисс Хоуэтт пыталась крикнуть, но Смит зажал ей рот… Я могу доказать вам, что говорю правду. Я слыхал, как вы сказали, что ее там нет.
Джим в раздумье остановился. Потом показал на стул:
– Садитесь!.. Когда вы уехали с «Контессы»?
– Вчера вечером… Я терпеть не могу этих маленьких суденышек. У меня начинается морская болезнь.
– Девушка оставалась там?
– Да, сэр.
– Где она сейчас?
– Кольдхарбор все приготовил для нее. Этот корабль поставляет в Америку ром. Он почти что принадлежит Смиту… Ему в голову пришла мысль не зажигать печей и оставить шхуну на месте, в «Луже»… А затем, когда все уляжется, он уйдет.
Джим отпер дверь и вышел в гостиную.
– Кончайте с вашим виски! – сказал он.
– Вы не посадите меня теперь, комиссар?
Лэси осторожно последовал за Джимом в гостиную.
– А, комиссар?.. Не станете меня еще преследовать после того, как сильно потрепали?
Джим мрачно посмотрел на него:
– Если вы только что сказали правду, я не стану вас ни в чем обвинять, однако помните, мы еще вернемся к этому разговору.
Лэси всплеснул руками.
– После того, что вы меня отколошматили… Посмотрите, я чувствую, что у меня подбит глаз и кровоточит ухо…
– Выпейте виски, и у вас все пройдет!
– Но вы меня отпустите…
– Нет, на сегодняшний вечер я вас все-таки задержу! Если ваши слова подтвердятся, вы будете свободны уже через два часа. Если же окажется, что соврали, то я привезу вас обратно, и мы снова займемся гимнастикой.
– А вы не боитесь того, что я расскажу об этом судье?.. Ведь вы действуете совершенно незаконно.
– Одно я вам обещаю, Лэси: если вы наврали мне, то вам сильно достанется, и вы пожалеете об этом.
Лэси замолчал. Джим оделся, и они сели в машину.
По дороге в Скотленд-Ярд он спросил у своего пленника:
– Вы видели Юлиуса Савини?
Тот поднял на него удивленные глаза.
– Юлиуса? Это того, который работает у старика Беллами?
– Да.
– Он тут совершенно ни причем!
– А мне кажется, что он очень даже замешан в этом деле! – ответил Джим.
Глава 45
Исчезновение Савини
Каюта, в которой Валерия проводила большую часть дня, казавшегося ей бесконечным и одуряющим, была, судя по всему, для нее и приготовлена. Специальный ход вел в единственную ванную комнату на корабле. Дверь в проход была заделана, а окна наглухо закрыты. Все попытки девушки отворить их оказались тщетными. Между каютой и рубкой оказалась задвигающаяся дверь, скрытая занавесками. Валерия обнаружила ее случайно в отсутствие Смита. Эта дверь, запиравшаяся на железную задвижку изнутри каюты, давала ей некоторую защиту. Но выломать ее не стоило бы большого труда.
Девушка видела сцену между Смитом и Савини и некоторое время спустя решилась узнать, что сталось с секретарем.
– Пока еще жив и здоров!
Этим ответом Смит ограничился.
Кроме негра, подававшего ей еду, Валерия не видела никого из команды корабля. Она догадывалась, что та была небольшой, и долго ломала себе голову, где же находится капитан.
И что случилось с Юлиусом?
О Джиме и об отце она не решалась даже и думать так же, как и о своей собственной судьбе.
Смит сошел к ней вниз после обеда, и по его лицу она сразу заметила, что он выпил. На щеках его играли два красных пятна. Он напоминал безобразную, скверно выкрашенную куклу.
– Что же, тебе весело живется, малютка? – громко спросил он. – Я принес вина. Отличный ром! – И он залился смехом над собственной шуткой. – Да, запрещение спиртных напитков – скверная штука. Но кое-кто из нас здорово нажился на этом…
Смит со стуком поставил на стол темную бутылку.
– А старина-то Юлиус, а? Тайком явился сюда, чтобы выдать нас полиции… Оставил свою прелестную женушку и решил заделаться моряком… Ха-ха-ха!.. Подумать только! Но все же, надо сказать откровенно, его жена не так хороша, как моя!
Он нагнулся к Валерии и попытался поймать ее руку. Это ему не удалось. Тогда негодяй взял бутылку и, вытащив зубами пробку, налил в стакан янтарную жидкость.
– Пей! – он протянул ей стакан.
Девушка оттолкнула его руку.
– Пей, тебе говорят! – властно повторил Смит.
– Я не стану пить! – Валерия швырнула стакан на пол, что, по-видимому, доставило Смиту удовольствие.
– Это мне нравится! – сказал он, хихикая. – Должен признаться, черт возьми, что люблю людей с норовом…
Затем молча стал уничтожать огромную порцию пищи, которую поставил перед ним матрос. Съев все, вытер рот и задумчиво, уставился на свою пленницу. Посидев немного, Смит опрокинул в рот еще стаканчик рому и, пошатываясь, поднялся на ноги.
– О, моя любовь! – начал он и пошатнулся.
Затем помотал головой, прогоняя хмель, и снова сказал:
– Ну, моя любимая, ты уже привыкла ко мне?
Девушка молчала. Тогда он попытался схватить ее. Но Валерия ловко повернулась на своем вращающемся стуле, и Смит промахнулся.
Наконец он потерял терпение.
– Иди ко мне! – заорал негодяй во все горло. – Я тебя люблю!..
С силой, которую придавало отчаяние, она вырвалась из его объятий, освободила руку, в которую он вцепился, и, соскочив с табурета, скрылась в своей каюте. В последний момент ей удалось закрыть дверь на крючок.
