Татьяна Богатырева - Удавка на талии
— Но может быть, все-таки будет лучше, если пойду я? — вмешалась Дашка. — Я что-нибудь придумаю. Никто меня не узнает.
— Нет, Даша, — было ясно, что шеф никогда этого не уступит. — Из двух рисков мы все-таки выберем наименьший. Тебя никак нельзя пускать в секту. Кстати, если ты опасаешься простоя, я тебя обрадую. У меня есть для тебя отличное дельце. Молоденькая красотка заарканила богатого старичка. Он засыпал ее подарками, подали заявление в загс, а она возьми и слиняй за пару дней до свадьбы. Это я так думаю, а престарелый жених уверен, что ее похитили. Нужно разыскать дамочку.
— Опять? — тоскливо спросила Дашка.
— Да, опять, — ответил Поворотник. — Время, наверно, такое. Короче, данных у тебя будет более чем достаточно, это я тебе обещаю. Как только мы обсудим то, что касается Зины, можешь приступать.
Секретарша, похоже, не могла поверить, что ее отправляют на задание, которое может оказаться опасным. Она столько раз хвасталась, что справится с любым, если только не нужно будет стрелять. Но теперь что-то засомневалась.
— Даша, посоветуй, как нужно вести себя при встрече с рядовым агентом секты, чтобы он ничего не заподозрил, — попросил Поворотник.
Дашка чувствовала себя виноватой. Как-никак, это из-за ее самодеятельности шеф вынужден отправлять на задание Зину. Поэтому изо всех сил старалась помочь хотя бы чем-нибудь.
— Я думаю, что нужно казаться несчастной и потерянной. Именно таких они высматривают в толпе.
— Вот спасибо! — не выдержала Зина. — Мало того, что отправляют в какое-то логово, так еще и кажись не пойми кем! Не слишком ли? Может, еще заставите меня изменить прическу и одеться во что-то ужасное? Тогда я точно буду чувствовать себя несчастной, и никто ничего не заподозрит!
— Да, с прической обязательно нужно будет что-то сделать. — Шеф критически осмотрел Зинины расцвеченные локоны. — Это вы с Дашкой потом решите. Теперь легенда. Зина, будешь изображать брошенку. Муж загулял с молоденькой секретаршей, а ты...
— Осталась без работы и без гроша в кармане, — закончила за него Зина. — Это представить несложно, примеров хоть отбавляй. — Она мрачно задумалась. — Вообще-то, мне кажется, у меня может получиться. Если очень нужно, я попробую.
Неожиданно она на глазах Даши и Поворотника стала перевоплощаться в новый образ.
— Итак, я иду по платформе вся зареванная, растрепанная. С волосами я, конечно, ничего делать не буду, это уж дудки. Может, поход к хорошему парикмахеру — моя последняя радость в жизни? И насколько я понимаю, этим агентам не нужны те, кому нечего «подарить» их братству или ордену.
— Да, пожалуй. — Поворотнику не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. — Когда к тебе подбегут ребятки с листовками, не спеши. Вспомни, как ведет себя в такой ситуации большинство людей.
— Да откуда я знаю? — Зина махнула рукой.
Отвоевав свои локоны, она быстро воспрянула духом.
— Я никогда не попадала в такую ситуацию. Попробовали бы они ко мне привязаться!
— Иногда нужно смотреть на все проще, — сказал Поворотник назидательно. — Когда тебя остановят, сделай пару попыток уйти, но не слишком решительных. Они наверняка начнут, как заведенные, убеждать тебя, что их братство вернет твоей жизни смысл. Ты слушай вначале рассеянно и недоверчиво, а потом более внимательно.
— Потише, а то я не успеваю записывать, — бросила Зина. — Я поняла, что от меня потребуется. Может, как-нибудь обойдусь без этих подробных инструкций?
— Не обойдешься, — отрезал Поворотник. — У тебя совсем нет опыта. Не думай, что эти, с листовками, все до единого лыком шиты. Во многих сектах они проходят серьезную подготовку. Так что постарайся, чтобы тебя не раскусили. Если это случится, что мы будем делать?
Повисла напряженная тишина. Зина хмурилась и сосредоточенно изучала свой маникюр.
— Ладно, — Поворотник ободряюще улыбнулся, — я думаю, все будет нормально. Особых сложностей пока не предвидится. Давай дальше. Возьмешь листовку и телефон, а потом посмотрим. Может, тебя пригласят на собрание. Или сначала нужно будет пройти что-то вроде собеседования. Если второе, это будет означать, что организация очень серьезная. Всех новичков проверяет кто-то из главных. Мелким сошкам не доверяют: вдруг у них не хватит опыта распознать лазутчика? Они предпочитают не рисковать. Но с этим мы разберемся позже. Пока — столкнешься с «листовочниками» и узнаешь, какая там система. Все. Иди готовься.
Зина постаралась в точности исполнить инструкции. Уж очень ей хотелось показать, что она тоже способна сыграть нужную роль. Дашке это столько раз удавалось. И она, Зина, может не только сидеть за компьютером, отвечать на звонки и подавать кофе! Перед тем как идти на встречу с неизвестным, она долго смотрелась в большое, от пола до потолка, зеркало. «Если надеть что-то из домеркинского периода, будет самое то!» — заключила она наконец.
Недавно Зина разделила свою жизнь на несколько основных этапов, и время до ее визита к кудеснику получило название домеркинского.
«В костюмчике, что сидел на мне, как на барабане, я буду выглядеть на все сто! Для этого задания, разумеется. — Зина вдруг печально вздохнула. — Ах, я так мечтала о таком костюме! — вспомнилось ей. — А теперь он висит на мне, как на вешалке, и годится только для того, чтобы попасть в нем в секту. Если бы не задание, я бы в таком прикиде ни шагу из дома не сделала!»
Зина еще раз взглянула на свое лицо: «Денек обойдусь без макияжа. Только не испугать бы своих впечатлительных соседей. А то, чего доброго, решат, что в мою квартиру залезла воровка. Да и на знакомых в метро можно натолкнуться. Когда дуреешь от скуки и тянет с кем-нибудь поболтать, их ни за что не встретишь! А если, например, огромная стрелка на колготках, так они тут как тут. Пачками входят на ближайшей остановке и радостно мне улыбаются. Ничего, я надену темные очки, и меня никто не узнает. Когда будем подъезжать к нужной станции, сниму. Может, немножко пройтись синими тенями под глазами? Нет, это, пожалуй, слишком».
Наконец Зина была готова. Из огромного зеркала на нее испуганно смотрела женщина неопределенного возраста, с ввалившимися щеками и в костюме явно с чужого плеча. По дороге к автобусу Зина даже пару раз всхлипнула. Унылая картина по-прежнему стояла у нее перед глазами. Путь до станции, где собирались «листовочники» Катерининой секты, показался в три раза длиннее, чем обычно. Если Зина добиралась туда, чтобы попасть в свой любимый парфюмерный магазин, она еле-еле успевала просмотреть по дороге новый глянцевый журнал. Когда объявили нужную остановку, она пожалела, что в вагоне немного народу. Если бы ей пришлось работать локтями, чтобы оказаться на платформе, было бы как-то спокойней. Транспортная разминка часто придавала ей силы. Сейчас она в одиночестве стояла перед дверями, на которых была написана зловещая фраза, очень подходящая к моменту. «Выхода нет, — проговорила Зина. — Придется идти».
Когда двери открылись, она вспомнила о своих темных очках и поспешно сняла их. Хорошо еще, что от них не оставалось следов на переносице. На платформе было не очень многолюдно. Зина измученной походкой направилась в противоположный конец зала. Измученность была самой настоящей, так как она чувствовала себя не в своей тарелке. Вдруг ей преградили дорогу два высокорослых юнца в бейсболках. Они одинаковыми приятными голосами залопотали что-то о всемогущем братстве, которое они представляют.
— Если вы присоединитесь к нам, вам откроется новый смысл жизни. — Это было единственное, что Зина сумела понять из их мягких увещеваний.
«Думаю, я хорошо справляюсь, — подумала она. — Напугали они меня будь здоров! Я и правда сначала даже отпрянула. Надо же им было так выскочить из-за колонны. Поворотник ошибся. Ничему их не обучают, по крайней мере этих, из метро. Так наскакивать на человека, который спокойно идет по своим делам и никого не трогает! И сразу же начинать нести какую-то заумную чушь». Зина решила, что сомнения отыграны сполна. Нужно переходить к появлению заинтересованности.
— Это очень интересно, что вы говорите, — она слабо улыбнулась. — Я в последнее время много думаю о смысле жизни.
Юнцы взглянули на нее так, словно она внезапно призналась в том, что работает на иностранную разведку. То ли они не относились к числу ярых приверженцев своего учения, то ли Зина поторопилась со своим признанием. Наверно, чаще всего им приходилось долго вдалбливать пойманному прохожему одно и то же. И все равно многие умудрялись благополучно ускользнуть, не заикнувшись о своих проблемах с жизненным смыслом. Поэтому, когда о них заговорила Зина, юнцы долго трясли ее руку и вручили ей не одну листовку, а сразу несколько. «Может, думают, что у меня сколько угодно таких же замороченных друзей?» — предположила она, пряча листовки в сумку. Ей предложили позвонить по указанному там телефону. Зина спросила, с кем ей предстоит говорить? Кроме номера, никаких сведений на листовке почему-то не было.
