Герт Нюгордсхауг - Кодекс смерти
Внезапно его осенило.
Живо схватив со стола силот, он оборвал все струны. Обезвредив опасное оружие, вытащил из ушей стеарин.
— Что вы сказали, доктор Витолло?
Умбро озадаченно уставился на него, потом откинулся назад в кресле и расхохотался так громко, что Фредрик с благодарностью посмотрел на звукоизолирующие панели.
— Ну, вы и штучка, — вымолвил Умбро, захлебываясь смехом. — Думали, я собираюсь усыпить вас музыкой! Да, вы куда хитрее, чем я предполагал. Поздравляю. Эти комочки, — он показал на стеарин, который Фредрик теперь аккуратно завертывал в платок, — говорят о том, что вы о многом догадались.
Он перестал смеяться, закурил сигарету и продолжал.
— Что ж, придется начать сначала. Итак, этот инструмент — копия. Плохая копия, на ней невозможно было играть вообще. Вот как выглядит настоящий силот. — Доктор показал на мраморную плиту. — До наших времен дошел только один настоящий силот. Он принадлежал мне, я получил его в наследство от отца, которому достался инструмент от его деда. До того он хранился в монастыре Эмпедесийских монахов. Теперь исчез, украден, и я не удивлюсь, если эти проклятые археологи…
— Вряд ли, — перебил его Фредрик.
Доктор пристально посмотрел на него.
— Похоже, вам многое известно. Слишком многое. Какого черта вы не уехали вместе с Женевьевой? Сидите здесь, пока я не вернусь. Пора положить всему этому конец, пока не приключилось еще большей беды. И так в Офанесе последнее время было чересчур много кутерьмы.
Он встал и вышел из кабинета.
Фредрик поднял со стола мраморную плиту.
— «Кодекс Офанес», — пробормотал он, рассматривая ее.
Доктор вернулся, держа в руке молоток, и сильным ударом разбил плиту, прежде чем Фредрик смог опомниться. Осколки разлетелись во все стороны.
— В порошок, — прошипел Умбро. — Истолку ее в порошок.
Так он и сделал, собирая осколки и стуча по ним молотком.
— Невероятно, — вырвалось у Фредрика.
Завершив уничтожение плиты, доктор Витолло успокоился и посмотрел на часы.
— Вы знаете слишком много, — повторил он. — Но вряд ли вы эйдетик, вы не обладаете фотографической памятью. Мне некогда сейчас все объяснять. Но вы не покинете Офанес, пока я не проверю ваши вещи. У вас есть копия этого проклятого текста! Я уничтожу ее. Постепенно доберусь и до оригиналов в Римском университете. Жаль профессора д'Анджело, но боюсь, вряд ли удалось бы его вразумить. А теперь мне надо уйти, есть важные дела. Вы остаетесь здесь.
— Эй! — Фредрик вскочил на ноги. — Постойте, вам не все…
Витолло толкнул его в грудь с такой силой, что Фредрик упал на пол. После чего доктор вышел и запер дверь снаружи.
Фредрик прижал руки к груди, закашлялся, из уголков рта сочилась кровь.
11. Он расправляется с обитой дверью, наступает на десятую ступеньку и исполняет красивый танец в Гармониуме
Он моргнул раз-другой и попытался встать, но стены, потолок и пол втиснули его обратно в угол. Он кашлял и харкал. Харкал кровью. Вытер рот рукавом рубашки и с ужасом увидел, что рукав стал красным. Почувствовал, как что-то подступает к горлу, как рот наполняется чем-то сладким, противным. Стал судорожно глотать, пока во рту не стало сухо.
Ребро. Ну конечно: сломанное ребро повредило легкое. Может быть, задело важные сосуды. Фредрик застонал, почувствовал, как пот со лба заливает глаза. Едкий пот. Он снова и снова моргал. Наконец ухитрился встать.
Странно. Стоя, он не так сильно ощущал боль в боку. Набрав полные легкие воздуха, выдохнул. Услышал бульканье, и от резкой боли чуть снова не упал. Проглатывая кровь, добрел до кресла. Сел. Попытался дышать спокойно, не делать глубоких вдохов. Полегчало.
Посмотрел на копию силота. С яростью швырнул ее на пол, проклиная себя, проклиная Офанес, проклиная Витолло Умбро.
Доктор кое-что сообразил. Кроме того, что он, Фредрик Дрюм, не может сидеть часами и ждать, когда тот управится со своими пациентами. Не только Витолло Умбро и Фредрик знали, о чем идет речь.
Он застонал, вытер кровь с губы. В каком-то смысле дело упростилось. Одно время он опасался, что Умбро — участник страшного заговора. Теперь понял, что тот испуган не меньше него самого. Понял, глядя, как тот расправляется с мраморной плитой.
Плита.
От нее осталась только пыль. Мальчики, которые нашли ее, тоже обратятся в прах. Марко Албелли и Альдо Пугго. И сторож, синьор Лоппо, знавший, где мальчики спрятали свою важную находку. Но успевший передать ее на хранение Витолло Умбро. Трое были убиты из-за этой проклятой плиты, позволяющей раскрыть двухтысячелетнюю тайну Офанеса. Плиты с рисунками и знаками. Страшная, давно забытая мудрость. Видимо, Эмпедесийские монахи пронесли ее через средневековье, и тайна строго охранялась от непосвященных.
Теперь непосвященные овладели ею. И были готовы убивать, чтобы владеть тайной единолично. Она сулила чудовищную власть.
Витолло Умбро не жаждал такой власти. Зная, о чем речь, представлял себе последствия. Он не доверял Фредрику Дрюму, и его нельзя было за это упрекнуть. Запирая Фредрика на ключ, он по-своему действовал совершенно правильно. Разве мог доктор доверять прибывшему откуда-то норвежцу, у которого был роман с его пациенткой, который шпионил в его клинике и держал про себя свои соображения? Женевьева права: Фредрик был близорук, словно носорог, ему следовало все рассказать доктору Витолло Умбро.
Теперь вот сидит здесь взаперти.
Сидит, пока где-то неподалеку замышляются безумные действия, способные погубить еще не одного человека.
Над Витолло Умбро нависла смертельная угроза. У него находилась мраморная плита, найденная мальчиками. Откуда убийце знать, что плита уничтожена, убийца не успокоится, пока не уберет и доктора, и Фредрика, пока не завладеет всеми оригиналами и копиями фрагмента № 233 XII из «Кодекса Офанес».
Фредрик снова встал, прижимая рукой больной бок. Подошел к двери; на ней была такая же обивка, как на стенах.
Он достал из кармана перочинный нож. Острым лезвием распорол ткань вокруг дверной ручки, расковырял набивку, добираясь до доски. Накладки вокруг замочной скважины были закреплены обыкновенными винтами. В наборе ножика была отвертка, и он принялся энергично орудовать ею.
Скоро подход к замку был расчищен со всех сторон. Он продолжал резать и ковырять, чертыхаясь, обливаясь потом, наконец дал двери хорошего пинка, и она распахнулась.
От непосильного напряжения он был на грани обморока. Выбравшись в коридор, прислонился к стене. Он был весь в поту, тяжело дышал, у него поднялась температура.
На часах было без четверти десять. Время, время…
Фредрик быстро проследовал по коридору к лестнице. Спустился, не оглядываясь по сторонам, пересек вестибюль, отметил, что где-то играют «Весенние голоса». Вышел в темный сад.
Он весь сжался, подавляя позыв к рвоте. Не поддаваться! Не то потеряет сознание… Постояв так несколько минут, взял себя в руки и двинулся дальше.
В голове звучали слова хозяина гостиницы: «Как только найду ключ, немедленно изгоню Дьявола!»
Дьявол. Изгнать Дьявола. Только бы Гаррофоли… Фредрик остановился на краю раскопа, высмотрел обломок колонны, на котором сидел, наблюдая за разрушенным зданием. Пришел слишком рано? Она уже проследовала?
Пение цикад. Хор цикад в темноте. Внезапно Фредрика осенило, что вечерний хор цикад, вероятно, спас ему жизнь. Силот не мог убивать, когда громко пели цикады. Иное дело — днем, когда солнце стояло высоко и не было никаких иных звуков. Тогда Персефона могла настроить свой инструмент, и враждебные ей люди падали на землю, пораженные незримой молнией.
Он присел на корточках за обломком колонны. Решил подождать еще с полчаса, чтобы потом действовать наверняка.
Его мучила такая жажда, что он готов был пить чистый спирт. Спуститься в кафе Ратти, взять бутылку воды? Нет, он может кого-нибудь встретить. У убийцы есть подручные. Взять хотя бы тех троих, что вышвырнули его из автобуса. Наемные убийцы, люди, готовые на все ради денег. Очень просто в области с давними мафиозными традициями.
Он мерз. Мерз, обливаясь потом. Он был ранен, серьезно ранен. Как, Фредрик Дрюм, справишься? Сделал попытку улыбнуться и отчасти преуспел.
Почему он не обращается в полицию Кротоне? К местному чину, Нурагусу, идти бесполезно. Он ленив, ни на что не годен и скорее всего подкуплен. А его коллеги в Кротоне? Кто их знает. Даже если там честные люди, вряд ли смысл происходящего дойдет до них. А и дойдет, так они до того все запутают, что пропадут улики. В худшем случае, будут еще жертвы.
Умирай, Фредрик, туда тебе и дорога. Он подавил кашель, прижимая руку к груди. И в эту минуту увидел на дороге силуэт.
Она. Женщина шла быстро, решительно. Вот худощавая фигурка юркнула внутрь разрушенного здания. Тут же замелькал отсвет горящей свечи. Пошла к намеченной цели…
