Марина Серова - Чудо перевоплощения
– У вас что, не было таких денег?
– Были, у нас было гораздо больше денег, но все наши счета, и мои, и Снежанины, заблокировали. Снежана уехала в Тарасов в расчете на то, что быстро получит документы, потом вернется за мной, и мы вместе покинем страну. Но из-за отсутствия денег ей пришлось здесь задержаться.
– Она решила заработать деньги, вернувшись к прежнему бизнесу – к продаже редких животных?
– Именно. У нас не было другого выхода. Я ничего в этом не понимаю, и ей пришлось отсюда руководить процессом. Она находила животных, связывалась со своим помощником, который подыскивал покупателей, и проворачивала сделку.
– Что за помощник? Вы в нем уверены?
– Абсолютно, он надежен, предан и честен.
– А он не мог рассказать вашим преследователям о ваших планах?
– Исключено, он не знал о них.
– Но о том, что Зинаида Колыванова не погибла, а продолжает жить и работать под другим именем, он знал?
– Это – да. – Максимов закивал, во взгляде его появилось сомнение. Я заставила его задуматься о надежности преданного помощника. Зерно подозрения упало в душу Дмитрия Петровича. – Вы думаете… – он боялся произнести вслух то, о чем подумал.
– Я только предполагаю. Но продолжайте, что было дальше?
– Дальше? Ничего хорошего. Зина была в отчаянии: денег нет, на нее наседают люди, которые срочно готовили документы, еще и вы стали задавать много вопросов… Она, бедолага, едва справлялась с проблемами.
– Ах, простите, если б я только знала, что так досаждаю вам, – ехидно заметила я.
– Я не хотел вас обидеть. – Максимов посмотрел на меня, но не выдержал моего сверлящего взгляда и опустил голову, пряча глаза. – Поймите, мы оказались в западне, все происходящее раздражало, мешало…
– Хорошо, не будем говорить о раздражителях. Кто делал для вас поддельные паспорта?
– Я не знаю, кто именно. Их нашла Снежана. Знаю только, что передача денег должна была состояться в отеле «Золотая бухта», там работает молодой парень, он был связующим звеном.
В этот момент я испытала неприятное чувство. Зинка провела меня, как ребенка. И ведь как лихо она это сделала: я ни о чем не догадывалась, а она легко заманила меня туда, куда ей и надо было попасть!
– Дмитрий Петрович, а какова роль бывшего мужа Снежаны во всей этой истории?
– Альберта? – Он искренне удивился. – Да никакая, он не имеет к нашим делам ни малейшего отношения.
– Тогда почему он здесь?
– Здесь?! – Максимов еще больше удивился. – Вы хотите сказать, что ее муж здесь, в Тарасове? – В ответ я кивнула. – Альберт здесь?!
– Да здесь он, здесь, – не сдержалась я. – Я дважды встречалась с ним, видела его паспорт. Там черным по белому написано, что он, Альберт Игнатьевич Александров, – муж Колывановой Зинаиды. И, кстати, он очень хотел увидеться со своей супругой, настоятельно требовал устроить их встречу.
– Я понятия не имею, – Максимов пожал плечами. – Понятия не имею! Альберт сказал, что уезжает отдыхать в Турцию, я и подумать не мог, что он преследует Зиночку…
Дмитрий Петрович допил пиво и угрюмо посмотрел на пустую кружку. Ему хотелось повторить. Он вопросительно посмотрел на меня, как будто рассчитывал получить разрешение.
– Если вам это необходимо, закажите себе еще, – ответила я на его молчаливый вопрос.
– Да нет, пожалуй, не буду. – Он отодвинул кружку и подозвал официанта: – Капучино, пожалуйста.
– Одну минуту. – Официант исчез, а мы продолжили наш разговор.
– Я готов оплатить вам все расходы и заплатить за работу, только помогите мне найти микрофильм, – неожиданно предложил Максимов.
– Вы хотите, чтобы я нашла микрофильм, за который вы получите немалые деньги в Австралии? – усмехнулась я. – Во-первых, я не ищейка, а телохранитель. Во-вторых, я не намерена помогать вам в ваших гнусных делах.
– Вы не поняли, – поспешил защитить свою репутацию Максимов, – после того, что случилось со Снежаной, я не намерен уезжать в Австралию и наживаться на украденной нами информации. Я хочу избавиться от нее, вернуть фильм заказчику. Я хочу, чтобы все это закончилось, тогда мы со Снежаной сможем начать новую жизнь. Но только Снежана знает, где пленка. Я сегодня пытался поговорить с ней в больнице, но… увы…
– Вы только усугубили ее состояние, – добавила я категорично.
– Вы поможете мне, Евгения Максимовна? Вы – моя последняя надежда, я все оплачу!
– Но ваши счета заблокированы, – усмехнулась я.
– Я изыщу возможности, обещаю, только помогите мне.
– Как вы нашли меня?
– Мне Снежана оставляла ваш номер телефона, на всякий случай. Так вы поможете? – Максимов вглядывался в мои глаза.
– Я позвоню вам, когда приму решение, – ответила я сухо и встала.
Дмитрий Петрович, как истинный джентльмен, тоже встал и проводил меня взглядом. Выходя из кафе, я заметила, как он жадно пьет горячий капучино. Я узнала этого человека, точнее, его голос. Это он изображал из себя ревнивого Зинкиного мужа по телефону. Похоже, они со Снежаной заранее предусмотрели все варианты. Даже то, что я в какой-то момент захочу найти Александрова и поговорить с ним. Дмитрий Петрович тогда казался настоящим извергом, грубым и властным. А теперь он походил на побитого щенка, обездоленного и напуганного.
На прокатной машине я возвращалась домой. Жутко голодная и уставшая. Тетя Мила радостно встретила меня у порога и пообещала удивить новым оригинальным блюдом, рецепт которого она узнала из кулинарного шоу. Я вяло улыбнулась ей и пошла в свою комнату. Прежде всего я избавилась от ненавистного парика. Видеть себя в зеркале рыжей мне не просто надоело – меня это уже здорово раздражало. Я пошла в ванную комнату, рана на спине уже не так беспокоила, и я смогла позволить себе теплую ванну, правда, без пены. Мобильный телефон лежал рядом, на стиральной машинке. Я ждала звонка от Порошина: мне не терпелось узнать, что за признание сделал Ларионов? И Порошин позвонил, разумеется, в самый неподходящий момент, когда облако пенящегося шампуня покрыло мою голову и он стекал тонкими струйками по лицу и шее. Мокрой рукой я попыталась нащупать полотенце, но вместо него мне под руки попалась майка. Я не стала привередничать, вытерлась тем, что было, и схватила телефон.
– Слушаю! – я почти кричала.
– Я думал, ты уже не ответишь, – сказал Порошин сдержанно.
– Что с Ларионовым, что он рассказал? – я сразу перешла к делу.
– Много интересного, очень много!
– Опять меня приплел?
– Нет, ты тут ни при чем. Может, встретимся где-нибудь?
У меня уже не было сил выбираться из дома и где-нибудь встречаться. В последние два дня я только этим и занималась.
– Лучше приезжай ко мне, – предложила я, – поговорим в домашней обстановке.
– Ого, – присвистнул Володя, – ты приглашаешь меня в гости? Я и не надеялся, что когда-нибудь ты удостоишь меня такой чести.
– Прекрати трепаться и тащи свою задницу сюда! – рявкнула я и отключилась.
Порошин приехал с тортиком и бутылкой шампанского, как будто я его не для делового разговора пригласила, а для знакомства с родителями. Он сиял и благоухал, а тетушка моя просто сияла от счастья. Она уже не надеялась, что увидит в нашем доме мужчину «с намерениями».
– Кто он? – шепнула мне на ухо тетя, расплываясь в улыбке.
– Друг, – сухо ответила я.
– Он пришел делать тебе предложение?
– Тетя, успокойся. – Я попыталась умерить ее разгулявшуюся фантазию: – Ты что, не видишь разницу между другом и женихом?
– Уже нет, – сказала она кокетливо и пригласила всех на кухню. – Сначала ужин, потом дела, правда ведь?.. – тетушка посмотрела на Порошина и замялась, потому что не знала, как обратиться к человеку.
– Владимир, – подсказала я.
– Владимир, чудесное имя!
Порошин явно не ожидал такого приема, но не растерялся: сел на табуретку, положил на колени салфетку и потер руки, разглядывая новое блюдо тетушки.
– Выглядит аппетитно, это вы готовили? – Он посмотрел на тетушку.
– Я, – не без гордости призналась она. – Но Женечку я тоже научу.
– Очень на вас рассчитываю, – сказал Порошин, вонзая вилку в самый центр нового блюда.
– Володя, не увлекайся, – шепнула я ему, когда тетушка вышла за наливкой, – что сказал Ларионов?
– Издеваешься, Евгения Максимовна, – усмехнулся он, – тут такие яства, а я про Ларионова думать должен? Ты лучше на мясо налегай, а то вон какая тощая стала. Вот наемся, тогда поговорим про Ларионова, а пока, – он оглядел стол, накрытый моей тетушкой, – передай-ка мне хлеба. Белого.
Я поняла, что от трапезы Порошина не оторвать, поэтому сдалась и вместе со всеми принялась пробовать новое тетино блюдо, запивая его вишневой наливкой домашнего производства.
