Фридрих Незнанский - Профессионалы
— Понятно.
— Там еще рядом конноспортивный комплекс! — не унимался Усольцев. Он отчего-то так обрадовался этой несчастной бензоколонке, словно она давала ему алиби, а заодно и индульгенцию по гроб жизни на все что угодно.
— Понятно, я сказал! — строго, но уже не крича сказал Грязнов. Он знал, что Усольцев готов. — Значит, бензоколонку сейчас всю арестуем, бензопровод перекроем, мало ли что, вдруг там какие изверги другие трупы растворяют (господи, что я несу, пронеслось у него в голове), а покамест вспомнишь внешность работника бензозаправки. Хотя знаешь что, нет, не нужно, не трудись, у них же кассовый аппарат, там все зафиксировано, кому сколько наливали.
Усольцеву стало нехорошо. Грязнов живо подскочил к нему и прошептал как бы невзначай:
— Тело тебе домой привезли?
— Н-нет, — как в полусне пробормотал Усольцев. — Да, домой, только он еще жив тогда был…
3
…«Боинг-777» слегка тряхнуло, и чернокожая стюардесса, катившая вдоль прохода столик с напитками, кисло улыбнулась, попав туфелькой под колесо.
— О! Русские горки начинаются, — хохотнул лысоватый старик, прижимая бутылку «Будвайзера» к огромному животу.
Его сосед, смуглый крепкий мужчина с черными вьющимися волосами, дежурно улыбнулся в ответ и взглянул сквозь стекло иллюминатора на хмурые, проносившиеся мимо рваные облака. Стюардесса, покачиваясь при каждом встряхивании лайнера над воздушными ямами, отвезла уже опустевший столик, и в салоне замерцало табло, призывающее пристегнуть ремни.
— Дамы и господа! — В салон вышла другая стюардесса, являвшая собой сильно похудевшую копию Дженифер Лопес. — Мы прибываем в Москву, в международный аэропорт Шереметьево-2.
— Жаль, что в Москве по улицам не ходят медведи, — наклонился к уху соседа старик. — Мне обещали охоту. Придется еще куда-то тащиться.
Он вновь захохотал, прикрывая горлышко бутылки ладонью, чтобы пиво не расплескалось.
— Температура за бортом минус двадцать четыре градуса по Цельсию, — объявила стюардесса.
— В России удачная охота? — вежливо-равнодушно поинтересовался мужчина.
— Очень удачная. Если самого не подстрелят, как зайца. — Он, удовлетворенный шуткой, подмигнул и снова приложился к горлышку бутылки.
— Мистер Фримен, — склонилась над мужчиной чернокожая стюардесса. — Вы интересовались, как тут с такси. Мы можем заказать вам машину прямо с борта самолета. Хотите?
— Нет, спасибо, это лишнее. — Мужчина, покосившись на соседа, раздраженно сделал знак рукой.
Самолет накренился носом вниз, и старик, выронив уже пустую бутылку себе на колени, поспешно схватился за поручни. В иллюминаторе, поворачиваясь, стремительно разрастались огни…
— Совершил посадку самолет рейс номер 432, авиакомпании «Дельта Эйрлайнз», из Нью-Йорка, — объявил приятный женский голос на русском и английском языках, когда Ларри Фримен уже проходил досмотр. Таможенный офицер собственноручно и тщательно осмотрел его багаж и внимательно пролистал все документы из дипломата. Американец только вежливо улыбался.
— Какова цель вашего путешествия, мистер Фримен? — спросил по-английски таможенник.
— Туризм. Русское искусство, — ответил американец на хорошем русском языке.
Формальности закончились быстро.
— Такси, пожалуйста.
Зал прилета на первом этаже аэровокзала был наполнен встречающими людьми и таксистами. Старик-сосед махнул Фримену издалека рукой, приглашая с собой в машину встречающих его компаньонов. Но черноволосый мужчина, уже одетый в кожаную канадскую куртку, помахал в ответ, как бы прощаясь, и поспешил слиться с толпой, направляясь к выходу.
— Такси, мистер.
Рядом возник здоровенный русский в дубленке и зашагал в ногу, пытаясь на ходу взять багаж пассажира.
— Что?
Фримен отдернул ручку своей дорожной сумки от волосатого кулака навязчивого таксиста. Тот слегка удивился, но не отставал.
— Такси, пожалуйста. Недорого.
Фримен остановился и оглянулся. Старик, тяжело дыша, проворно пробирался сквозь толпу, пытаясь догнать его.
— Хорошо. Где машина?
Серая «Волга» стояла в первом ряду на автостоянке возле аэровокзала. Шофер, наконец забрав из рук Фримена багаж, уложил его в багажник и хлопнул дверцей.
— Куда?
— Улица Петровка.
Фримен сел сзади, разглядывая в зеркале заднего вида водителя, веселого румяного парня лет тридцати.
— Петровка, 38? — улыбаясь, переспросил шофер, выводя машину.
— Именно, — с непроницаемым видом ответил Фримен.
— Хорошо по-русски балакаете, — заметил водитель, все же признав во Фримене иностранца.
Несмотря на ранний час, за окном уже почти стемнело, и в свете фар было видно только, как мелкий снег косит под колеса машины. Ларри Фримен уже не смотрел в окно, а был погружен в собственные мысли, когда «Волга», снизив скорость, притормозила на обочине.
— Извините, попутчиков подхватим, не возражаете?
Фримен промолчал, и, как оказалось, зря.
На обочине топтались двое мужчин и женщина. Они уже замерзли, и снег хлопьями повис на пышной челке девушки в берете. Потирая от холода руки, она села на переднее сиденье, а мужчины — по обеим сторонам, так что Фримен оказался посередине. Шофер внимательно посмотрел на американца через зеркало заднего вида и, не заметив у того на лице признаков какого-либо беспокойства, еле заметно улыбнулся и включил музыку.
— Холодно.
Пять минут спустя один из попутчиков, покопавшись в карманах куртки, выудил колоду карт и, обращаясь к приятелю, выложил их на колено Фримену.
— Согреемся?
— А то! — Его спутник взял карты и, тасуя, кивнул Фримену: — Бум?
«Бум» — в смысле «будем», сообразил Фримен.
— Нет, спасибо. — Он покачал головой. — Здесь, наверно, уже близко…
— Да где там! Химки даже не проехали, — подал голос шофер.
— Давай! По пятерке на кон. Много, что ль?
— Вы русский или прекрасно знающий наш язык иностранец? Что-то не пойму, — обернулась к мужчине с переднего сиденья девушка.
— Иностранец, — улыбнулся ей Фримен.
— Ого, а говорит, как свой! Ну так играем?
Фримен промолчал, и попутчики раздали по карте на троих.
— А ставки, чур, мне! — протянула ладонь девушка.
— У меня нет ваших русских… — начал было Фримен.
— У нас тоже доллары имеются, — тут же отозвались попутчики, складывая в протянутую ладонь пятидолларовые купюры. — Правила простые…
Правила действительно были простыми, Фримену, любителю бриджа и покера, они показались даже примитивными. Недаром же он выиграл несколько партий подряд. Впрочем, спустя некоторое время ему показалось, что его попутчики прекрасно понимают взгляды друг друга и на поворотах даже умудряются заглянуть ему в карты. А спустя еще четверть часа Фримен, которому отчего-то явно не везло, выложил на ладонь девушки всю свою наличность — около пяти сотен.
— Не расстраивайтесь, — проворковала она после тринадцатого кона, — зато вам обязательно повезет в любви. У нас очень красивые женщины, — девушка сложила деньги во внутренний карман своей куртки. — И обязательно уедете из России с любовью.
— Не сомневаюсь, — ухмыльнулся американец. — Но для начала хотел бы въехать в нее с деньгами.
Он вдруг, обхватив шею девушки правой рукой в замок, другой свободной рукой ударил попутчика ребром ладони по сонной артерии. А того, что сидел справа, двинул локтем в центр лица, протащив, таким образом, девушку за шею и слегка стукнув ее о стойку двери головой.
— Не останавливаться! — приказал Фримен шоферу, пытавшемуся съехать на обочину. — Только езжай медленнее. Деньги сюда! — Он протянул ладонь вцепившейся в его локоть девушке, и она тут же вложила туда дрожащей рукой свернутую кучку смятых банкнот.
Фримен отпустил ее шею и, приоткрыв с обеих сторон двери, выпихнул из машины на дорогу начинавших приходить в себя мужчин.
— Стоп!
Шофер испуганно нажал на тормоз еле тащившейся «Волги».
— Выходите, быстро!
Девушка не заставила себя просить дважды.
— Теперь вперед! Улица Петровка, отель «Мэрриот». И больше никаких попутчиков.
Фримен усмехнулся про себя. Русские, как водится, удивляли. Если не высочайшим профессионализмом, то полнейшим дилетантизмом, вот как сейчас. Кого обуть вздумали?! Профессионального, пусть и частного, американского детектива? О многолетнем армейском прошлом вообще скромно умолчим…
Полчаса спустя «Волга» остановилась возле центрального подъезда шестиэтажного, с витиеватыми башенками здания. Ларри Фримен открыл дверцу машины и тут же наткнулся на испытывающий взгляд швейцара в красном камзоле. Тот скользнул глазами по его крепкой уверенной фигуре, вежливо улыбнулся и даже шаркнул ногой. Затем обернулся к стеклянным дверям подъезда и демонстративно щелкнул пальцами. Двери, блеснув сиянием рекламных огней, тут же распахнулись, и к машине выбежал носильщик.
