Светлана Бестужева-Лада - Умри ты сегодня, а я завтра или Мужчины для досуга
— Вижу, тебе понравились рискованные ситуации. Если бы ты была одна, я бы, возможно, и пришел, я не злопамятен. Но у тебя уже есть мужчина, а третий в такой ситуации, сама понимаешь, лишний. Извини.
Голос Масика даже в этой ситуации звучал сладкими руладами и трелями, но для меня в нем отчетливо послышались погребальные колокола. Это был мой единственный шанс — и теперь уже никаких надежд не оставалось. Разве что на чудо.
— Ну, пожалуйста, — взмолилась я, и тут прямо над моим ухом раздался Володин голос:
— Наташенька, с кем ты разговариваешь? Мне скучно.
— Иди, развлекай гостя, — ехидно заметил Масик. — Не ожидал я от тебя, право… Ну, пока.
В трубке раздались частые гудки. Володя протянул руку, взял у меня трубку, положил ее на рычаг и неожиданно крепко ухватил меня за оба запястья:
— Прихода спасателя не будет, моя дорогая. И не забывай, я прекрасно знаю, чего ты боишься в этой жизни. Боли. А я могу сделать тебе очень больно, если ты не перестанешь глупить.
— Почему ты решил, что у меня есть какая-то дискета?
— Потому, что умею пользоваться техникой. В том числе, телефоном. Вспомни, кто тебе устанавливал автоответчик? Правильно, я. И уже тогда поставил код, который дает к нему доступ с другого аппарата. Так что я просто-напросто прочитал послание Марины в тот же вечер. На будущее запомни: записи с автоответчика после прослушивания надо стирать. Прочитай еще раз инструкцию.
— Не верю, — обреченно сказала я. — Ты берешь меня на пушку.
Володя пожал плечами и процитировал мне оба текста с автоответчика. Память у него, конечно, была феноменальная.
— Давай включим прослушивание, проверишь.
— Ну что ж, — сдалась я, — ничего не поделаешь. Забирай эту чертову дискету и оставь меня в покое.
— Давно бы так, — почти нежно улыбнулся Володя. Только от этой улыбки мне стало совсем нехорошо. И тут зазвонил телефон. Я рванулась к нему, но мой приятель схватил меня поперек туловища и, как котенка, отшвырнул в сторону. Чудом я не врезалась в шкаф, а завалилась боком на тахту.
— Тебя нет дома. И не вздумай со мной играть, это бесполезно. Где дискета? Не вставай, только скажи — где.
— Там же, где все остальные, в коробке.
Телефон умолк в ту самую секунду, когда Володя отошел от него к письменному столу. Быстро перебрал дискеты и мгновенно нашел нужную: все остальные были другой марки. Он вставил ее в компьютер и быстро произвел необходимые манипуляции. Я закрыла глаза, потому что на меня вдруг навалилась невероятная усталость. Сейчас он прочтет текст, поймет, что мне слишком много известно и… А мне вдруг так захотелось жить, что я даже удивилась: еще неделю назад мне хотелось прямо противоположного. Что ж, значит кто-то подслушал мои мечты и теперь будет их реализовывать. Что хотела, то и получу.
— Черт! — слышала я сдавленное Володино восклицание и невольно посмотрела в его сторону. На мониторе компьютера красовалось уже знакомое мне требование ввести код. Как мне удалось снова засекретить дискету? Или это происходит автоматически? Но в любом случае, у меня снова появился шанс как-то выскочить из этой передряги относительно целой и невредимой.
— Какой код нужно ввести? — резко обернулся ко мне Володя. — Ну, я жду!
— При чем тут код? — как можно искреннее изумилась я. — Не знаю я никакого кода. И зачем он вообще нужен?
— Допустим, — протянул Володя, глядя на меня без особой нежности. Допустим, что на сей раз ты не врешь и дискету прочесть не пробовала. Или пробовала, но у тебя ничего не вышло? Или — вышло? Господи, как мне надоели вздорные и любопытные женщины! Мое терпение кончилось, Ната. Теперь тебе придется кое-что принять. Я не могу сидеть здесь с тобой целый день. У меня дела есть.
— Еще кого-нибудь убить собрался? — брякнула я уже от полной безысходности. — Кого же на сей раз? И какой сценарий используешь? Я, кажется, тебе только про один случай рассказывала. Впрочем, на Рождественке ты сам справился.
— Верно, — неожиданно согласился Володя. — Только это еще надо доказать. А уж про Игоря и говорить нечего, я с ним даже не знаком.
— Неправда. Ты доставал через него капсулы. И взбесился именно потому, что он посмел действовать в собственных интересах и попался. Ты же понимал, что тебя он сдаст в первые три минуты допроса.
— Чушь! Я не имею никакого отношения ни к каким капсулам, тем более, радиоактивным. Я в них ничего не понимаю.
— Опять неправда. Ты был в Ливии, когда там строили ядерный реактор. Мы с ними уже не дружим, но реактор-то должен работать, разве не так? А в этих капсулах — топливо для него. Мне все равно, Володя, я понимаю, что ты меня убьешь, за этим и пришел. Но имей в виду, Галка все знает. И она видела тебя тогда, в Ливии.
— Галка? Какая еще Галка?
— Моя подруга. А больше я тебе все равно ничего не скажу. В общем-то я все равно скоро умру, облучение — штука серьезная. Так что ты, может быть, сотворишь благое дело, если поможешь мне перейти в иной мир без особых мучений.
Володя опять улыбнулся — будто выстрелил:
— Не беспокойся, помогу. Хотя, насколько мне известно, пострадала ты минимально, тебя можно вылечить и довольно быстро. Но желание подруги для меня закон. Только сначала ты скажешь мне все про твою Галку. И про код для дискеты. И вообще — все скажешь. А потом я уйду.
— Меня хватятся самое позднее завтра, — выложила я свой последний козырь. — И тебя будут спрашивать, учти.
— Э, милая, да пусть спрашивают, пока не посинеют. Я ведь на самом деле не здесь, а совсем в другом месте нахожусь. Это называется алиби, ты-то должна это знать, хотя бы из художественной литературы. Так что, мадам, уже падают листья. Прими вот это, сама. Не заставляй меня применять к женщине силу, это не мое амплуа, одного раза на сегодня вполне достаточно.
— Что это?
— Не волнуйся, не яд. После этого средства люди начинают говорить правду, причем говорят, как заведенные. А потом ничего не помнят из сказанного. Или вообще ничего не помнят и крепко-крепко засыпают. Ну?
Конечно, я испугалась, хотя до этого и лепетала что-то относительно своевременной дружеской помощи в уходе из этой жизни. Но уходить-то отчаянно не хотелось, вот в чем дело. Снова зазвонил телефон, но Володя, по-видимому действительно уже потерял терпение, потому что резким жестом выдернул шнур из розетки, оборвав трель на середине.
— Не будем отвлекаться. Последний раз предлагаю: прими таблетку сама. Иначе…
Я так и не поняла, что произошло в следующие мгновения. Дверь из коридора в комнату распахнулась, но за широкой Володиной спиной мне не было видно, почему. Кто-то моментально завел моему приятелю руки назад и раздался резкий металлический щелчок. Словно во сне я увидела, как двое мужчин подхватили Володю под руки и вытащили из квартиры, а третий, почему-то смутно мне знакомый, быстро подошел ко мне и спросил:
— Наташа, с вами все в порядке? Вы не успели ничего принять?
Я вдруг узнала Андрея и, неожиданно для себя самой, бросилась к нему, уткнулась лицом в его грудь и залилась слезами, плавно перешедшими в самую настоящую истерику. А потом — отключилась.
* * *
Похоже, это уже стало доброй традицией: очнувшись от очередного обморока, обнаруживать себя лежащей на диване с мокрой тряпкой на лбу. Только на сей раз в роли брата милосердия выступал не Павел, а Андрей, который смотрел на меня со значительно более теплым выражением, нежели его друг накануне. Так или иначе, мое предположение оправдалось: Андрей за мной ухаживал в самом прямом смысле этого слова. Прямо какой-то военно-полевой роман.
— Лежите, лежите, — вскочил он с кресла, когда увидел, что я открыла глаза. — Скоро приедет врач, все будет хорошо. У вас просто шок от пережитого.
— И еще, наверное, пара синяков, — предположила я, ощущая, что локоть и бедро побаливают. — Я, кажется, через всю комнату летела, чудо, что головой не ударилась.
— Нам, конечно, надо было раньше вмешаться, но тогда бы мы не услышали самого интересного из вашего разговора.
— Что-что? — ошарашенно переспросила я. — Нашего разговора? Вы что, под дверью подслушивали?
— Не совсем, — слегка сконфуженно, как мне показалось, отозвался Андрей, — но цель, знаете ли, оправдывает средства. Вообще я перед вами виноват, Наташа, хотя не мог поступить иначе. Если хотите, выполнял свой служебный долг. И вовсе не думал, что все так обернется, и из подозреваемой вы превратитесь в потенциальную жертву.
— Чью жертву? — окончательно запуталась я. — И в чем меня подозревали? Ради бога, не тяните кота за хвост, иначе я просто сойду с ума. Хотя, разве можно сойти с ума сложно? Да рассказывайте же, вот наказание!
— Хорошо, только пусть это будет наша с вами маленькая красивая тайна. Павел мне хоть и друг, но одновременно — начальник, а беседы на служебные темы с посторонними у нас не поощряются.
