Николай Оганесов - Играем в Спринт
- Кто?
- Его убрал кто-то из ваших людей.
- Уж не я ли?
- Очень может быть.
- Но-но, ты не очень... - Витек с опаской косанул по сторонам. - Я к этому делу ни с какого бока, понял? У меня свой потолок. - Он повторил знакомое движение, отмеряя расстояние снизу до собственной макушки. - Я в ваших делах не волоку, и нечего меня путать. Сами разбирайтесь. И вообще...
- Что вообще?
- Пошел я, сыро здесь.
- Топай, - сказал я, слегка оттеснив его к двери. - А то еще Стас уши надерет. Куда ты без ушей годен-то будешь?
Он попятился, испуганно юркнул в щель и захлопнул за собой дверь.
Я подождал, пока громыхнет засов, и, убедившись, что вокруг тихо, двинулся вдоль машины. Видимость была ниже среднего, и для верности я помогал себе руками. Сетка радиатора была безукоризненно ровной. Таким же ровным был обвод правого переднего крыла. Я присел на корточки и провел ладонью по бамперу. С края на его поверхности имелась неровность.
Рискуя быть пойманным на месте, я опустился прямо на асфальт и тщательно, сантиметр за сантиметром, прощупал вмятину. Она была неглубокой и продолговатой - именно такой, какая должна была остаться после столкновения с Герасем.
На всякий случай я запомнил номер и, уже выходя в Якорный, мысленно пополнил свой автопарк еще одной транспортной единицей.
Аудиенция, которой удостоил меня глава корпорации, не обманула моих ожиданий. Скорей наоборот. За последний час я узнал больше, чем за предыдущие три дня. Однако, чтобы переварить все эти сведения, выстроить их в строгий логический ряд, требовалось время. И не только время. Нужен был опыт, недостаток которого я ощущал как никогда остро. Очевидно, именно этим и объяснялся тот факт, что количество подозреваемых не убывало, а день ото дня увеличивалось.
"Как получилось, - думал я, шагая вверх по пустынному переулку, - как получилось, что, посланный со скромным заданием выяснить круг знакомых покойного, я незаметно для себя оказался в роли его двойника? Именно двойника. Ведь по сути, я втянулся в те же отношения, что связывали его с "невидимками", на мне сосредоточились интересы тех же самых людей: Стас требует денег, Вадим дает мудрые советы, Витек предлагает новую модель магнитофона, Тофик кичится своей честностью, и мне, как, вероятно, и Кузнецову, трудно определить, кто из них ведет двойную игру, кто, прикрываясь маской друга, хладнокровно обдумал и рассчитал каждый свой шаг, в точности повторенный пятнадцатого сентября..."
Из всех его друзей самым загадочным был, пожалуй, Витек.
Он относился к числу близких знакомых Сергея - Кузнецов был его постоянным клиентом. Это неважно, что в их компании бармен из "Страуса" выполняет функции рядового посредника. Но такая ли уж он мелкая сошка, какой хочет казаться? Что, если потолок, который он сам себе определил, в действительности намного выше, чем у всех остальных в этой разномастной компании, включая и самого хитроумного предводителя? То, как умело Витек пользуется акустическими свойствами своего заведения, а проще говоря, склонность к подслушиванию, не оставляет сомнений, что он был в курсе планов своего босса, ему наверняка было известно и об ультиматуме, предъявленном Кузнецову, Но коли так, версия, придуманная в порядке бреда утром в парикмахерской, на проверку оказалась не столь уж бредовой и Витек вполне мог быть человеком, имевшим отношение к английскому замку, о котором в порыве откровенности поведал мне Стас...
Я остановился на углу. Здесь туман был не таким плотным. Местами в его разрывах проглядывали черные лоскуты неба с редкими звездами, но ближе к земле дымка стелилась толстыми, похожими на слоеный пирог пластами.
Вчера где-то неподалеку отсюда нашел свой конец Герась. Наверно, поэтому место показалось мне глухим и угрюмым.
Я ступил на булыжник мостовой и почти сразу услышал за спиной шум мотора. Оглянувшись, увидел свет фар.
Окруженные голубоватым ореолом, они пробивали толщу тумана и светили прямо в лицо.
Зрение и слух обострились до предела. Я перешел на тротуар и заставил себя идти в прежнем темпе, но, даже отвернувшись, продолжал видеть светящие в спину фары и то, как машина, переваливаясь через бордюр, выезжает на тротуар. "Сейчас он прибавит скорость, и все повторится", мелькнуло в голове.
Я шел и смотрел на свою тень. Расплывчатая, отраженная стеной тумана, она на глазах делалась короче, резче, отчетливей. Я решил подпустить машину как можно ближе. Это увеличивало шансы разглядеть хоть какие-то приметы: марку, цвет, если повезет, номер.
Шум мотора становился все громче, пока не превратился в оглушительный рев. А может, мне только казалось. Сдается, я слышал, как в недрах двигателя стучат поршни и взрываются в камерах сгорания пары бензина.
Машина мчалась прямо на меня. Еще немного, и удара не избежать.
Я обернулся.
Фары были уже в считанных метрах. Они слепили, надвигались с неумолимостью секиры в руках палача. "Легковая", - мелькнуло в последнюю секунду.
Оттолкнувшись, я что было сил прыгнул вправо и, упав на асфальт, откатился к стене дома.
В следующее мгновение меня обдало запахом выхлопных газов. Смерть пронеслась мимо.
Я вскочил было, но резкая боль в колене и в правом предплечье удержала на месте. Приподнявшись, успел увидеть, как исчезает в конце переулка темный силуэт - сгусток материи, чуть не лишивший меня жизни.
Мышцы оцепенели. С минуту я лежал неподвижно, точно набитая ватой кукла. Потом ощутил жжение в руке. Ладонь была стерта до крови. Колено, кажется, не пострадало - обыкновенный ушиб, плечо тоже, хотя малейшее движение отзывалось в нем болью.
Опершись о стену, я кое-как поднялся и прислонился к фасаду здания.
В переулке стояла тишина. Ни шагов, ни шума машин, ни малейшего колебания воздуха. Лишь туман, словно живое существо, стягивал вокруг меня свою непроницаемую оболочку.
Не знаю, явилось ли это прямым результатом падения или удар ускорил процессы, происходящие в тайниках моего подсознания, только я вдруг ясно понял, что человек, сидевший за рулем автомашины и желавший спровадить меня на тот свет, как вчера в это же самое время спровадил туда Герася, панически боится моих контактов с людьми, знавшими о плане ограбления "Лотоса". В этом суть! Суть и разгадка вчерашнего убийства и сегодняшнего покушения.
Но он опоздал. Стас намекнул, что по названной им детали можно догадаться обо всем остальном.
Я уже знал эту деталь, знал, где мне ее искать.
Глава 6
1
Несмотря на распухшую до размеров боксерской перчатки ладонь, ноющую боль в плече и пригоршню иголок, сверливших мой коленный сустав, я пошел не на Приморскую, куда намеревался идти сначала, а на главпочтамт.
Для этого понадобилось сделать солидный крюк, что меня вполне устраивало. Хотелось привести мысли в порядок, без спешки, не торопясь обдумать свои дальнейшие действия. Кроме того, я давно не получал вестей из дома, и интуиция подсказывала, что на почте меня ждет письмо.
С горем пополам я доковылял до почтамта, потратив на дорогу вдвое больше времени, чем если бы полз по-пластунски.
Предчувствие не обмануло: в окошке "до востребования" мне выдали письмо. Штемпель на конверте свидетельствовал, что оно пришло накануне, в четверг.
"Володенька, - писала мама. - Ты уехал, и от души как будто что-то оторвалось. Третью неделю живу одна, а все не верится. Дни какие-то безразмерные. Приду домой, чайник поставлю и две чашки по привычке вытаскиваю, твою, большую, и свою. Сижу и думаю, как там мой мальчик? А то еще моду взяла, фотографии достану, перебираю... Ну вот, давала себе слово не жаловаться. Совсем старухой стала.
Из твоего письма, сынок, знаю, что доехал ты благополучно, устроился хорошо. Я рада. Если, конечно, все так, как ты пишешь. Ты ведь у меня великий фантазер. В конце письма ты жалуешься, что тебе не дают самостоятельной работы. Это не беда. На первых порах всегда так. Уверена, что все у тебя образуется. И с работой, которую ты так любишь, и все-все. А пока отдыхай, ходи на море, загорай. Не забывай о режиме, питайся вовремя, это единственная моя просьба.
На работе у меня по-прежнему: утром репетиции, вечером концерты. Друзья твои звонили, Коля и Валера. Спрашивали о тебе, обещали написать, а летом грозятся нагрянуть в гости. Я и сама все думаю, не приехать ли? В отпуске мне не откажут, ты знаешь. Можно взять дней пять-десять. Как считаешь? Ежедневно слушаю прогноз погоды. Передают, что на побережье жарко. А у нас вчера снег выпал, крыши белые, и мне все кажется, что ты мерзнешь. Недавно даже сон такой видела. Проснулась и свитер взялась вязать. Сделаю с треугольным вырезом, как ты любишь. Может, успею к ноябрьским. Вот и все мои новости.
Пиши, Володенька, не откладывай со дня на день. Помни, с каким нетерпением я жду твоих писем.
Обнимаю и крепко целую, твоя мама".
Я смотрел на исписанную размашистым почерком страничку и чувствовал, как к горлу подкатывает предательский ком. Видно, сказалось напряжение последних часов. Еще немного, и я бы заревел, до того сильно потянуло меня домой, в тихую уютную квартиру на четвертом этаже блочной пятиэтажки, к маме, сидевшей на кухне у стола с двумя чашками, большой и маленькой, к улицам, припорошенным первым снегом...
