Ольга Баскова - Самое справедливое убийство
— Ты собираешься им угрожать? — Андрей вцепился руками в стол.
— Почему бы и нет?
Иванов внимательно посмотрел на приятеля. Он не верил своим ушам. Нехорошее предчувствие закралось в его душу, поселив там липкий страх. Он собрал все мужество и спокойно поинтересовался:
— У тебя уже есть план?
— Еще нет, — Юрий улыбнулся, и от этой улыбки Андрея бросило в дрожь. — Я хотел обсудить его с тобой.
— Я против.
— Ты отказываешься от более чем в два раза большей прибыли? — спросил друг.
— Я отказываюсь от несправедливости.
— По-твоему, это несправедливость? — Малиновский уже не улыбался. Его лицо приняло упрямое и злое выражение.
— Самая настоящая.
Иванов решил не сдаваться. Он чувствовал: если сидящему напротив человеку дать волю, он заграбастает весь бизнес, оставив семьи их товарищей без гроша, он пойдет на все, даже на убийство. А может быть, уже пошел: Андрей вспомнил постоянное спокойствие партнера и ни капли сострадания при получении ими сообщений о смерти друзей. Недаром им интересовалась милиция. Они раньше его сложили два и два!
Малиновский, в свою очередь, пожирал собеседника глазами. Вот гад, строит из себя Робин Гуда! Если такой честный, пусть заставит папочку вернуть людям деньги. Юрий вспомнил: он с самого начала протестовал против включения в бизнес Пустовалова и Иванова, невзлюбив их с первого взгляда. Эти мягкотелые личности всегда были не способны принять достойное решение. И если бы не их капиталы! Однако как легко работалось с Вариным и Корнийцом! Вот уж кто сейчас не распускал бы сопли, а стал думать, как сорвать куш побольше. К сожалению, ребят уже не воротишь, придется работать с тем, что имеешь. Самое страшное, эти чертовы правдолюбцы могут в случае чего накапать милиции, почуяв угрозу своей драгоценной жизни. Данная ситуация никак не устраивала Малиновского. Он смягчил выражение лица:
— Ладно, не кипятись. Раз сейчас ты не готов объективно оценить сложившуюся обстановку, я подожду.
— Тебе придется ждать моей смерти, — ответил Андрей. — И, мне кажется, ты уже начал.
Предприниматель вздрогнул:
— Что ты говоришь? Знаешь, перед тем как бросаться такими обвинениями, люди обычно думают.
— Представь себе, я долго думал. Учти, если я узнаю, что ты пытаешься выкупить доли наших товарищей при помощи угроз, я обращусь в милицию, — Андрей почувствовал, как страх перед собеседником стал исчезать.
— Я не собирался этого делать, — Малиновский вытер ладонью потный лоб. — А насчет прибыли, мне показалось, будет справедливым…
Иванов поднялся с кресла:
— На эту тему разговор окончен, Юра. Захочешь поговорить о чем-нибудь другом — я в твоем распоряжении, — он гордо покинул кабинет.
Малиновский достал початую бутылку виски и приложился прямо к горлышку. Его трясло. Он понимал: в такой ситуации Андрей вполне способен призвать на помощь милицию. Этого нельзя было допустить.
Глава 39
Тяжелые думы не покидали Иванова даже тогда, когда он вернулся домой. Жена Светлана приготовила вкусный ужин и накрыла в гостиной, однако Андрей едва притронулся к еде. Светлана заметила, как равнодушен муж к ее кулинарным стараниям, но не сказала ни слова: такое поведение было для него вполне привычным и понятным, особенно сейчас. Женщина молча собрала со стола и оставила Андрея одного. Он прилег на диван, обдумывая свои дальнейшие действия, сравнивая, сопоставляя. Теперь Лисков не казался ему достойной кандидатурой в убийцы. Малиновский куда больше подходил на эту роль: у него имелся веский мотив. Андрей понимал: Юрий не откажется от задуманного плана, если уже не начал осуществлять его. Он поднялся с дивана, взял со стола трубку радиотелефона и блокнот. Через минуту он, дав слово не информировать о данном звонке партнера по бизнесу, слушал рассказы родственников погибших о предложении Малиновского продать свои доли за гроши. Иванов почувствовал, как его охватывает гнев.
Глава 40
Приехав домой, Скворцов рассказал Кате о последних событиях расследования, добавив:
— Мы не продвинулись ни на шаг.
— Представь себе, я тоже, — попыталась успокоить его журналистка. — Готовлю тебе еду и постоянно думаю, но ничего не приходит в голову.
— Если бы третьей жертвой стал Иванов, мы бы искали народного мстителя, — сказал Константин, наливая чай, — и, возможно, нашли бы довольно быстро.
— Понимаю. — Зорина улыбнулась. — С самого начала расследования какое-нибудь убийство обязательно не вписывалось в выстроенную вами схему.
— Именно так, — кивнул Константин. — Сейчас мы в замешательстве, что делать с Пустоваловым. Мстить ему явно не за что: ни он, ни его родня не отметилась в городе хоть чем-нибудь негативным. Капиталы Ильи Михайловича чисты как стекло: его отец всю жизнь проработал на судах механиком, постоянно совершая заграничные рейсы. Сын окончил экономический факультет водного института и тоже устроился на корабль, для начала матросом. Оба заработали приличную сумму, которую Пустовалов-младший вложил в строительство отеля.
— Тогда, может быть, все-таки отстрел владельцев «Руна»? — заметила Катя.
— Черт его знает! — в сердцах выругался оперативник. — Я бы принял эту версию, однако мне мешает одно — спокойствие Малиновского. Пусть он и бывший военный, но должен же существовать инстинкт самосохранения? Иванов хоть как-то проявляет свою озабоченность происходящим, а этот… Да и заявление Станислава об убийстве Пустовалова из другого оружия пока не нашло объяснения. Понимаешь, для преступника нехарактерно менять стволы, разве что в крайнем случае.
— А если убийца — непрофессионал или слишком умен и пытается запутать следствие? — высказала мнение журналистка. — По-моему, на эту роль вполне подходит уважаемый Юрий Анатольевич. Он жесток, и у него имеется мотив — завладеть контрольным пакетом акций. Пусть он сейчас не выкупил доли у родственников погибших, возможно даже, чтобы не привлекать внимания к своей персоне, однако может сделать это и позже, согласен? Кстати, что о нем известно?
— Не так уж и много, — Скворцов достал блокнот. — Уроженец Зорянска, окончил высшее военно-морское училище, отслужил три года на подводной лодке в Западной Лице на Севере, уволен в запас. Приехав домой, поступил на работу в милицию, короче, сменил только форму, погоны старшего лейтенанта ему оставили. Баллотировался в горсовет Зорянска и был избран. Через два года приехал на постоянное место жительства в Приреченск.
— Тебе ничего не кажется странным? — подала голос Зорина.
— А ты как думаешь? — Константин посмотрел на нее. — С чего бы депутату, да еще такому любителю власти, как Малиновский, покидать кресло и пытать счастья в нашем городе?
— Может быть, захотел открыть собственное дело? — предположила подруга.
— Собственное дело можно открыть и в Зорянске, особенно если имеешь такое хлебное место, — пояснил оперативник. — Кстати, в Приреченске наш приятель тоже сделал попытку пробраться в горсовет, но она не увенчалась успехом: или какие-то слухи о Юрии Анатольевиче достигли ушей избирателей, или же просто хватало своих желающих.
— Хочешь, я съезжу туда и все разузнаю на месте? — предложила девушка.
Оперативник заключил ее в объятия.
Глава 41
Маленький городишко находился в шести часах езды от Приреченска. На семичасовой электричке Катя добралась до Зорянска и сразу направилась в УВД, где одно время работал Малиновский. Начальник Подгорнов Артем Васильевич встретил девушку приветливо: их город относился к Приреченской области, и он с удовольствием читал газеты областного центра, особенное внимание обращая на статьи Зориной и смотря все телепередачи с ее участием.
— Разумеется, я помню Юрия, — ответил он на Катины расспросы, выслушав краткое объяснение, зачем ей нужны некоторые сведения о данном гражданине. Впрочем, об этих громких убийствах говорила вся область.
Артем Васильевич предупредил секретаршу, чтобы никого не пускала в его кабинет, так как у него важное интервью, попросил сделать кофе и начал рассказывать.
Юрий Анатольевич Малиновский, окончив военное училище, просто не находил себе места на подводных лодках. Поворотливый по натуре, он не мог существовать в закрытом пространстве, особенно когда такое существование не ведет к выгоде. Офицер может разбогатеть на службе, только будучи большим начальником. И Юрий принял решение уволиться. Приехав в родной город, он стал подумывать об открытии собственного дела, но для этого нужен был стартовый капитал. Малиновский отложил занятие бизнесом до более хороших времен и поступил на работу в УВД. Как только началась предвыборная кампания, бывший офицер выдвинул свою кандидатуру. Зорянск — городок маленький, практически все знают друг друга. Заседающие вот уже в течение нескольких лет, постоянно подвергающиеся критике и обвиняемые в бездействии стареющие депутаты проигрывали на фоне молодого энергичного мужчины, и Юрий неожиданно даже для себя был избран. Однако горожане не знали, что их новый избранник также не намерен ничего для них делать: свое депутатское кресло Малиновский рассматривал исключительно как средство для достижения корыстных целей. К сожалению, избиратели не подумали об этом, обращаясь к Юрию со своими проблемами. А тот просто фыркал от удовольствия, соображая: еще немного — и деньги потекут к нему рекой. Первыми пострадавшими от превышения им служебных полномочий стали местные бизнесмены Иван Чернов и Алексей Желябов, соседи Юрия по подъезду. Как-то в разговоре они рассказали новоиспеченному депутату о наездах на предпринимателей, вымогании денег за предоставление крыши и просили защиты. Малиновский обещал и защиту, и помощь в бизнесе, однако намекнул, что и он не может сделать это «за спасибо». Чернов и Желябов не возражали против вознаграждения за оказанные услуги. Юрий, выслушав их, сказал, что здесь необходим хитрый ход, так как его начальство или еще кто-нибудь из небезызвестных в городе особ, узнав, возьмет дело в свои руки или же все испортит, и заставил их написать расписку: мол, они взяли в долг у Анатолия Кузьмича Малиновского, отца Юрия, проживающего в Одессе, пятьдесят тысяч долларов, которые обязуются вернуть в течение года. Год молодой депутат активно делал вид, что помогает предпринимателям, но наезды и вымогание денег продолжались. Не были решены и другие вопросы. Чернов и Желябов, посовещавшись между собой, решили отказаться от услуг Малиновского и заявили ему об этом. Тот кивнул: мол, дело ваше, только отдайте отцу долг. Предприниматели были в шоке от подобной наглости.
