Галина Романова - Свидание на небесах
А вот если бы он нашел Верочку, то тогда…
Он найдет ее, черт возьми! Найдет!!!
Этаж, за которым наблюдал Горелов сквозь прутья лестничной решетки, тонул в темноте. Он знавал такие подъезды и помнил, где приблизительно включается свет. Власов пошарил рукой по стене в районе щитка, нащупал нужный тумблер, щелкнул. Лампочка тут же загорелась, осветив опрятную лестничную клетку и две двери одна напротив другой.
Он повернулся спиной к одной из них и нажал кнопку звонка. Не успел затихнуть сигнал, как за спиной защелкали замки и задвижки и сердитый голос, принадлежащий явно не молодой женщине, произнес:
– И как это понимать?
– Здравствуйте. – Власов повернулся, растянул губы в вежливой улыбке. – Я к вашей соседке.
– Это понятно, свет зачем зажег?! – тетка, облаченная в вытянутые треники и мужскую байковую рубашку в клеточку, смотрела на него как на зверя. – Ты, что ли, общедомовые расходы за нас платить станешь, а?!
– Так темно же!
– И что? Мы тебя в гости не звали, умник!
Тетке, судя по всему, не терпелось поскандалить, и Власову пришлось лезть в карман за удостоверением. Удостоверение было презентабельным, как и его портфель, не затертым, как прежнее майорское, без хлебных и табачных крошек внутри. На тетку оно произвело впечатление, хотя она вряд ли без очков рассмотрела, что он всего лишь частный детектив.
– Вы зайдите ко мне, что ли, – смягчилась она. – Чего в подъезде-то торчать? И… электричество задарма жечь.
Свет на лестничной клетке она тут же выключила, стоило Власову переступить порог ее квартиры. Он прошел за ней следом длинным узким коридором, освещенным каким-то огоньком, лампочкой крохотный светлячок под потолком назвать было сложно, и попал в большую старомодно обставленную гостиную. Всюду, куда падал взгляд, – накрахмаленные вышитые салфетки, вазы с искусственными цветами, фотографии в рамках. Но было очень чисто и пахло сухими травами. Власов любил, когда так пахло. Это напоминало ему детство, когда они прятались от родительского надзора на пустыре, заросшем полынью. Полынь за лето поднималась в рост крупного подростка, прятаться в ней было легко. И пахла она так… так дурманяще и горько, что у юного тогда Власова нежно ныло в груди, и никуда-никуда идти не хотелось. Сидеть бы и сидеть, смотреть на медленно плывущие облака в бескрайнем ярком небе, вдыхать аромат подсыхающей на ярком солнце полыни и мечтать.
Он тогда много о чем мечтал: о путешествиях разных, о сафари, ему мерещились горы, действующие вулканы и непроходимые тропики. И всегда почему-то рядом ему виделась милая кроткая девочка с длинными ногами и светло-русыми волосами до плеч. Он подрастал, менялись его мечты, подрастала девочка в мечтах, но она по-прежнему оставалась длинноволосой русой красавицей с нежной улыбкой и понимающими кроткими глазами.
– Хорошо у вас, – он втянул полную грудь воздуха, глянул на хозяйку. – Травой пахнет.
– А, это я полынь везде рассовала от моли. Летает и летает проклятая. Ни одно средство не помогает. Только вот полынью и спасаюсь, – махнула рукой женщина в трико и указала ему на диван. – Присядьте.
Он послушно сел на жесткий диван. Она села напротив в кресло, осторожно пристроила локти на накрахмаленные салфетки. Осмотрела его с ног до головы, особое внимание уделила портфелю. Увиденное ей, видимо, понравилось, она удовлетворенно прищелкнула языком. И тут же спросила:
– И зачем вам Ленка понадобилась?
– Ленка?
– Ну да! Ленка Воробьева! Вы же к ней в квартиру звонили! Или ошиблись этажом? – она взволнованно завозилась и чуть сдвинула салфетку под левым локтем. Тут же поправила ее. – Так к ней или нет?
– Понимаете, в чем дело… Вас, кстати, как величать-то?
– Зинаида Ивановна мы. Можете тетей Зиной. Меня все так зовут лет с тридцати, наверное. Отчество не приживается.
– Так вот, Зинаида Ивановна, я сейчас расследую одно дело… – по собственной инициативе, чуть было не добавил он. – Пропал человек. Молодая женщина тридцати лет. Моя очень хорошая знакомая…
Он запнулся от горечи, подступившей к горлу. И тут же увидел себя и Верочку за новогодним столом. Просто запах ее уловил, улыбку увидел, присутствие ощутил. До того больно сделалось внутри!
Тетя Зина тут же уловила, понимающе кивнула.
– Но это не Ленка точно. Она моложе на пару-тройку лет. И ее… Ее бы такой импозантный мужчина искать не стал. Хотя она тоже сгинула куда-то, курва.
– Что так? Так неуважительно? А, тетя Зина? Накуролесила Елена, да? – Власов наигранно хохотнул, подмигивая.
– Ой, она сколько жила тут, куролесила, – махнула руками хозяйка, и обе салфетки под ее локтями пошли морщинками. – Непутевая – жуть!!!
– Вы не могли бы мне рассказать подробнее о последних месяцах здешнего ее проживания? – попросил Власов. – Кстати, когда она не вернулась домой?
– Ой, да давно уже, – тетя Зина запустила в ход мыслительный процесс, но сколько ни морщила лоб, не вспомнила. – Не могу сказать. С осени ее точно нет. Летом… Вот не помню, мелькала, нет? Мне же до нее дела особо нет. Она заплатила перед прошлым Новым годом вперед. Вот и жду теперь, когда этот год закончится, чтобы шмотки ее оттуда вышвырнуть.
– А та квартира тоже ваша?
– Нет, племянницы моей. Только она за границей учится, просила за жилплощадью присмотреть.
Тетя Зина смутилась. Власов тут же понял, что племянница не в курсе, что родная тетушка наживается на ее жилье.
– А чего? – с вызовом реагировала она на его ухмылку. – Чего жилью зря стоять? За одно отопление, знаете, сколько берут?!
Он не знал. Он отдавал жене деньги на ведение хозяйства и не вникал вообще.
– Хорошо… Вещи ее можно посмотреть?
– А чего на них смотреть? – изумилась женщина. – В колготках станете копаться?!
– Да нет, меня интересует скорее другое… Блокноты там, записные книжки, дневники, может, письма чьи-то или… Ну, не знаю, может, хоть что-то есть в ее вещах, что смогло бы пролить свет.
– Нет, – категорично ответила тетя Зина и принялась разглаживать сморщенные салфетки. – Если что и было, ее хахаль непутевый собрал.
– Хахаль?! – Власов насторожился. – Какой хахаль?!
– Она с ним частенько к дому подъезжала перед тем, как сгинуть. Частенько… – тетя Зина задумалась, уставившись в пустоту. – Чуяло мое сердце, что непутевый он. Но значения не придала. Подумала еще, что какая сама, такой и парень у нее. Махнула рукой и… А потом она и пропала. Я бы подумала, что она уехала или к нему переселилась. Но трусы-то, прости господи, трусы-то хоть могла бы с собой взять! У нее белье знатное, кружевное. А так… Ничего не взяла. Ничего. Все как лежало, так и осталось лежать. Я же, не подумайте, что копалась в ее тряпках, – она приложила руку к груди и подозрительно зыркнула в сторону Власова.
Он молча покачал головой, точно так же приложив руку к груди. Мол, никогда и ни за что.
– Хожу же в квартиру, счетчики проверяю. Опять же краны. И отопление, вдруг прорвет. Там на одной трубе во-оот такой пупок, – она сжала пальцы в кулак, потрясла им. – Так вот, вещи Ленка с собой не взяла. Никакие! А вот тетрадки ее пропали.
– Какие тетрадки?! – Власов чуть не застонал вслух. – Дневники?
– А я знаю?! Может, дневники, может, конспекты какие. Правда, на студентку она мало похожа, да и старовата для первокурсницы. Но тетрадки пропали после того, как ее непутевый ухажер в дом заходил. Трусы, главное, на месте, а тетрадок нет!
– А документы? Они когда пропали? – наугад спросил Власов.
Он был уверен, что паспорт Лена всегда носила с собой.
– Так это… Паспорт-то она всегда носила с собой, – не разочаровала его тетя Зина. – Боялась, что вдруг какая авария или несчастный случай, ее и не опознают. Такая вот белиберда сидела в голове у молодой девки…
– Понятно.
– А загранпаспорт пропал вместе с Ленкой, – вдруг брякнула тетя Зина, снова запустив в работу глубокие морщины на лбу. Те складывались, распрямлялись, снова превращались в глубокие борозды и шли на излом. – Точно. Он все время у нее лежал на телевизоре, будто напоказ. Меня, что ли, дразнила, дура, не пойму! Мне надо?! У меня племянница за границей учится. Нашла чем удивлять… Так вот, он все лежал там, лежал, а потом, когда Ленки уже с неделю дома не было, я и обратила внимание, что паспорта не стало заграничного. Так что… Может, она просто уехала в поисках лучшей доли, как сейчас говорят?
– Без трусов? – усомнился Власов и невольно рассмеялся следом за хозяйкой.
– Так для той доли, за которой туда летят эти глупые птахи, трусы не нужны, – замахала она на него руками, свалив вышитые салфетки на пол.
Тетя Зина еще привела в пример несколько страшных телевизионных историй. Власов покорно слушал. Потом она снова расстелила салфетки на подлокотнике кресла и снова принялась вспоминать.
– Так вот… Ленки с паспортом не стало точно не скажу, когда именно. Вроде тепло было, но уже и не лето будто бы… А потом где-то через месяц приблизительно этот хахаль ее непутевый подкатил, поднялся в квартиру, пробыл там с полчаса и уехал.
