Джеймс Чейз - Он свое получит
В первые секунды, слушая ее монолог, Гарри едва не задохнулся от злобы. Но он сделал над собой огромное усилие и подавил вспышку. Когда она, наконец, замолчала, мысль его работала напряженно и четко.
«О'кей, итак, я на крючке. Надо же быть таким кретином и думать, что все обернется иначе!» – он привык видеть Глорию всегда и во всем подчиняющейся; потому ему и в голову не приходило, что она может шантажировать.
– Ты не можешь так поступить со мной! – отчаянно прошептал он. – Ничего у тебя не выйдет. Я же тебя возненавижу! Ну, как ты будешь жить с человеком, зная, что он ненавидит тебя, а, Глори? Не сможешь!
– Почему нет? – пожала она плечами. – Не все ли мне равно. Я учитываю только свои интересы. Ты меня не любишь, это ясно. И я давно перестала думать о том, чего хочу и чего не хочу. Такова моя жизнь, так уж она сложилась. Я твердо решила, Гарри, и ты меня не отговоришь. Что ж, ненавидь меня, коли того хочется. Тебе же хуже, не мне. Я собираюсь выйти за тебя замуж. Узнаю, что путаешься с другими женщинами – разведусь. Но получу при этом алименты за моральный ущерб. К тому же у меня будут еще и двадцать пять тысяч. Стоит подумать и о себе, хотя бы ради разнообразия. Прежде я не думала.
– Да-а, вижу, – проворчал он, стараясь изо всех сил держать себя в рамках. – Похоже, ты и вправду настроена решительно. А ты уверена, что все дойдет так, как ты желаешь?
– Уверена.
– А что если я дам тебе тридцать тысяч? Тогда отстанешь?
– Нет. Я свои условия не меняю. Завтра утром пойдешь и получишь лицензию на брак. Мы сможем пожениться только через неделю. Но ничего, я подожду. А ты не теряй времени, присматривай себе компаньона, у которого можно купить партнерство в деле. Я тоже буду искать. Если ничего не подвернется, переедем в другое место, будем искать там. Я хочу, чтобы ты перевел двадцать пять тысяч на мое имя в «Вест Нэшнэл Банк». Завтра же. Ну вот, пока вроде все. Да, надо уехать из этого мотеля и подыскать жилье подешевле. Можно снять меблированное бунгало. Завтра я этим займусь. – Она встала. – Пойдем пообедаем? Мне помнится, ты говорил, что голоден.
Гарри сделал последнюю попытку.
– Если выдашь меня полиции, то и сама влипнешь. Они припаяют тебе соучастие. Это на десять лет тянет.
Она прошла мимо него к двери.
– А мне плевать. Неужели ты не понимаешь? Ты был всей моей жизнью. Если тебя не будет, мне плевать, что станет со мной. И десять лет тюрьмы меня не пугают. По крайней мере, я не буду сидеть в одиночестве, размышляя, где раздобыть денег, чтобы заплатить за квартиру. К тому же, электрический стул мне, в отличие от тебя, не грозит. – Она распахнула дверь. – Ну что, идешь?
– Ты не можешь так поступить со мной! – закричал Гарри, полностью теряя над собой контроль. – И я тебе за это отплачу! Я предупреждаю тебя, Глория! Берегись! Будешь продолжать в том же духе, я найду способ… отомстить тебе.
– А вот кричать не стоит, – спокойно сказала она. – Ну, конечно, если ты хочешь, чтобы все соседи узнали, что ты на крючке…
– Я отомщу тебе за это! Будь ты трижды проклята! – орал Гарри. – Даже если меня за это повесят!
– Очень возможно, что повесят, – сказала она. – Но раз ты представляешь последствия и все равно не унимаешься, что ж, валяй!
– О'кей. Но пощады – не жди. Не сразу, но со временем ты свое получишь. Можешь на этот счет не сомневаться.
– Окно открыто, – холодно бросила она. – Тебя услышат.
Увидев, что Глория вышла из домика, Борг отшатнулся от окна и скользнул в тень. Она прошла всего в нескольких ярдах и, не заметив его, направилась к ярко освещенному ресторану.
Борг сдвинул шляпу на лоб.
«Проще всего зайти сейчас в домик и выдать этой крысе все, что он заслуживает. Но это, пожалуй, слишком просто. Не интересно. – Боргу нравилось в Майами, и уезжать он не торопился. – Можно и подождать. И посмотреть, как теперь будет выкручиваться этот подонок. А вдруг найдет способ соскочить с крючка?»
А в коттедже, посреди комнаты, неподвижно стоял Гарри. Лицо заливал пот, сердце бешено билось. Наконец, словно очнувшись, он потянулся за пачкой сигарет, закурил и лег на кровать. Он лежал, уставившись в потолок, брови нахмурены, губы плотно сжаты, весь погруженный в размышления.
«Что же сказать Джоан? Надо выиграть хоть немного времени. Совершенно некстати, если она затеет сейчас разговор с отцом. И если Глория думает, что может вот так стать у меня на пути – она глубоко заблуждается. Никто и ничто меня теперь не остановит. Слишком уж высока цена. Я люблю Джоан, есть шанс, что мы поженимся. Она унаследует большую часть отцовских денег. И жизнь у нас пойдет совсем другая… У меня будет дело, красавица-жена и уйма денег. И Глории этому не помешать».
«Выход только один, – твердил он про себя. – Глори следует заткнуть глотку. Или это, или до конца своих дней я буду пребывать под ее каблуком. Нет уж, дудки! Пусть даже убийство. Слишком уж много поставлено на карту. Все равно за мной уже есть одно убийство. Одним больше, одним меньше – без разницы. Или все мое будущее, или ее жизнь. Выбор предельно прост. Я уже решил это для себя, пока она говорила свою „тронную“ речь. Она учла все, кроме одного: эту меру я приберег на крайний случай. И мера сработает. Я заставлю ее замолчать. Она сама напросилась. Так поделом ей!» Минут пять он лежал неподвижно, целиком погруженный в размышления, потом вдруг резко вскочил с постели. Раздавил сигарету в пепельнице, погасил свет и вышел на улицу.
Через дорогу светились огоньки ресторана. Он подошел и увидел в огромном зеркальном окне Глорию – она сидела за столиком. Рядом стоял официант и слушал ее.
По тропинке, затененной густым кустарником, Гарри направился к зданию конторы. В холле стоял ряд застекленных будок телефонов-автоматов. Он нашел в справочнике телефон Говарда Грейнора и набрал номер.
Ответил мужской голос:
– Резиденция мистера Грейнора.
– Будьте так любезны, позовите мисс Грейнор. Передайте, ее спрашивает Гарри Гриффин.
– Минутку, сэр.
Гарри ждал. Через стеклянную дверцу он видел высокую гибкую рыжеволосую девицу – склонившись над конторкой, она вписывала что-то в регистрационную книгу. Платье у нее было с глубоким вырезом. Но Гарри пребывал не в том настроении, чтобы по достоинству оценить то, что он видел.
– Привет, Гарри.
Он выпрямился и отвернулся от рыжеволосой.
– Привет, Джоан. – Он пытался придать голосу радостную интонацию, но это ему не удалось. – Ты оказалась права. Тут возникли кое-какие сложности. Она вдруг заартачилась.
– О-о, милый… Но это просто ужасно! Я могу чем-нибудь помочь?
– Нет. Справлюсь сам. Но дело затягивается. Она требует куда больше денег, чем я рассчитывал. Поэтому… ты меня слышишь? Не говори пока с отцом. Может, мне придется дать ей побольше, чтобы отвязалась. И я останусь на мели. Она взъелась на нас обоих. Нам лучше не встречаться, пока она не уедет. Не стоит раздражать ее. Ты понимаешь?
– Так я и знала, Гарри! Слушай, а может быть мне все-таки самой с ней поговорить? Я как чувствовала, что этим кончится!
– Нет. Тебе в эту историю впутываться не стоит. Я все беру на себя. Проблема упирается в деньги. Она отвяжется, надо только дать ей побольше.
– Хорошо, милый. Пока с отцом говорить не буду. А когда мы встретимся?
– Позвоню тебе тут же, как только она уедет. Это займет день, два – не больше. Но знай – я все время думаю о тебе и люблю.
– Да, Гарри, я знаю. И знай, что я тоже все время о тебе думаю. Ты уверен, что обойдешься без моей помощи?
– Уверен. Я все устрою. Дай мне пару дней. Позвоню, как только избавлюсь. Я люблю тебя, Джоан.
– О, милый, как все это ужасно! Только смотри, не наделай каких-нибудь глупостей, умоляю!
Он злобно усмехнулся.
– Ну, что ты! Конечно, нет. Все будет о'кей. Откуплюсь – и все дела. Готов отдать все до последнего цента, лишь бы от нее избавиться!
– А вот этого делать не надо, Гарри. Деньги тебе очень и очень еще пригодятся.
– Все будет о'кей, не волнуйся. Скоро позвоню, пока, любовь моя…
Он вышел из конторы и направился по дорожке к пляжу. Сел под пальму, закурил, уперся подбородком в тесно сдвинутые колени.
Борг, сидевший в машине в каких-нибудь двадцати ярдах, вытащил из кобуры пистолет и взял голову Гарри на мушку. Соблазнительная цель, и он с трудом подавил желание нажать на спусковой крючок. А Гарри, не ведая о том, что находился на волоске от смерти, продолжал размышлять о том, что необходимо срочно найти надежный и безопасный способ избавиться от Глории. Обстоятельства ему благоприятствовали. Они только что приехали в Майами, и их здесь никто не знал. Джоан будет думать, что Глория просто уехала. У Глории нет ни родственников, ни друзей, которых могло бы встревожить ее исчезновение. Вот это очень важно. Ведь обычно именно дотошные родственники затевают розыск через полицию. Глория же одна, как перст. Ни единой душе на свете нет дела до того, жива она или умерла.
