Джеймс Чейз - Он свое получит
– Примерно то же сказал и Герберт. Вы действительно испытываете особую слабость к женщинам?
– Только к некоторым, – ответил Гарри со значением глядя ей в глаза. – Юные блондинки с волосами цвета соломы меня особенно впечатляют.
Она бросила на него испытующий взгляд.
– Даже если у них нет богатого папы?
Лицо Гарри окаменело.
– Довольно подло говорить так.
– Возможно, но вопрос правомерен.
– Смотря какая блондинка, – парировал Гарри, окинул взглядом пустынное шоссе и придвинулся к девушке поближе. – Если у нее такие же огромные серые глаза и такой же красивый ротик, как у вас, деньги роли не играют.
Она не отодвинулась.
– Не знаю, можно ли вам верить…
Он наклонился и губы их соединились.
Ему показалось, что их поцелуй длился вечно. Он ощущал ее дыхание на своем лице, ее язык на своих зубах. Страсть, которую она вложила в этот поцелуй, заставила его сердце бешено забиться. Наконец, упершись ладонями ему в грудь, она оттолкнула его.
– В ту секунду, когда я впервые увидела тебя, я знала – это случится, – голос ее дрожал, в глазах застыло потерянное выражение. – Остается надеяться, что дело не кончится какой-нибудь банальной и грязной историей. Ну зачем, зачем ты так красив?.. Я знаю тебя часа три, и вот посмотрите только, что я себе позволяю!
Гарри сжал ее руки в своих.
– Так и должно было случиться, – сказал он. – Так всегда бывает, если это настоящее. Я без ума от тебя, Джоан! Нам будет хорошо вместе.
Она улыбнулась.
– Так ты хочешь, чтобы я помогла тебе в твоем деле или предпочитаешь работать один?
Гарри немного помедлил с ответом.
– Сперва хочу попытаться сам, Джоан. Прежде чем вкладывать в дело большие деньги. У меня около пятидесяти тысяч. Если удастся купить на них пару самолетов и клочок земли, о котором ты говорила, то вскоре станет ясно, как пойдут дела, и тогда мы можем подумать о расширении нашей фирмы.
– Все это, конечно, правильно, Гарри. Вот только пятидесяти тысяч тут недостаточно. У меня есть свои деньги. Я тоже могу вложить тысяч пятьдесят. И, если дело пойдет, смогу уговорить отца помочь нам образовать самостоятельную компанию. Думаю, через полгода все станет ясно.
– Да. – Он обнял ее. – А ты выйдешь за меня замуж через полгода, Джоан?
– Хоть сегодня! – воскликнула она. – К чему ждать целых полгода?
– Нет. – Гарри сгорал от соблазна сказать «да», но он предвидел опасность. – Следует подумать о твоем отце. Прежде я должен доказать ему, что могу вести дело. Если мы поженимся сейчас, он может подумать, что я делаю это из-за денег.
– Хорошо. – Она похлопала его по руке. – А как же Глория, Гарри?
– Забудь о ней, ладно? Сам с ней разберусь. Все будет в порядке. Я же сказал: ничто нас с ней больше не связывает.
– Это правда, Гарри? Мне показалось, она тебя любит.
– Нет, больше не любит. Мы надоели друг другу. Как раз этой ночью мы говорили о том, что нам пора расстаться. У нее брат в Мексике, она собирается ехать к нему, – лгал Гарри. – Дам ей денег и дело с концом.
Она потянулась к нему и обвила руками за шею. Он крепко сжал ее в объятиях, чувствуя, как снова бешено колотится сердце. Через секунду она спросила:
– Ну, так мы поедем смотреть наш будущий аэродром?
– Да у нас впереди еще целый день… – голос его звучал хрипло. – Успеем с аэродромом. Видишь, вон там пальмы. Идем туда и попытаемся узнать друг о друге как можно больше.
Она открыла дверцу автомобиля и вышла на дорогу. Гарри последовал за ней, и они направились к группе пальмовых деревьев, что росли всего в нескольких шагах от моря.
Позже, лежа рядом с ней на песке и глядя в бездонное голубое небо, Гарри вдруг понял, что впервые в жизни влюбился по-настоящему.
Глава шестая
Гарри вернулся в мотель уже затемно. Он попросил Джоан высадить его у развилки шоссе, ведущего к пляжу.
– Ты уверен, что все пройдет нормально? – спросила она, когда он вышел из «бентли». – Я чувствую себя виноватой перед Глорией. Мне кажется, ты не должен был бросать ее одну вот так, на весь день. Тебе давно бы следовало вернуться, Гарри.
– Ты – добрая девочка, – улыбнулся Гарри. – Просто я был не в силах от тебя оторваться… И знаешь что, не беспокойся о Глории. Я предупредил ее, что задержусь. И когда расскажу о нас с тобой, она все поймет. И завтра же уедет. Ты ее не знаешь так, как я. Дам ей денег, и она поедет к брату. И выбрось ее из головы!
Но Джоан по-прежнему сомневалась.
– А может, мне стоит пойти с тобой? Я чувствую, она будет упорствовать.
– Глория? – Гарри выдавил усмешку. – Нет, что ты! Она прекрасно понимает, как обстоят дела. Что между нами все кончено. Ты на этот счет не сомневайся. Я с ней разберусь. А мы встречаемся завтра утром, в одиннадцать. Поедем говорить с агентом по продаже земли, о'кей?
– Хорошо. Буду здесь в одиннадцать. Но ты уверен, что все обойдется?
– Конечно, уверен. – Он наклонился и поцеловал ее. – Я люблю тебя, Джоан. Это был чудесный день. Ты первая в моей жизни женщина, которая что-то для меня значит.
Она дотронулась кончиками пальцев до его щеки.
– А ты – первый мужчина, который что-то значит в моей жизни, – сказала она. – Нам будет здорово вместе, Гарри!
Он отошел и смотрел, как разворачивается машина, затем махнул вслед рукой.
Стоя посреди дороги, он следил взглядом за «бентли», пока тот не скрылся из виду, затем достал пачку сигарет, закурил.
День и вправду был чудесный. Он не припомнит такого в своей жизни. Они поехали смотреть место их будущего аэродрома, и он тут же оценил ее выбор. Участок с небольшими затратами можно было превратить в летное поле, к тому же он находился всего в четырех милях от центра города. Да и стоил он, по словам Джоан, недорого. Одно время его определили под застройку, но компания, которая должна была проводить работы, внезапно разорилась, и никому он, по-видимому, теперь не был нужен.
Они пообедали в шикарном ресторане на Бей-Шор-Драйв. В разговоре за обедом фигурировали в основном цифры. Гарри поражался трезвой деловой смекалке Джоан. Она планировала развернуть рекламную кампанию. Она знала, где можно дешево купить два подержанных автомобиля. Ему будут необходимы две машины, заметила она, чтобы доставлять клиентов из отелей в аэропорт. Она сказала, что ее отец – президент самолетостроительной компании и что через него можно по сниженной цене купить самолет. К тому же он имел контрольный пакет акций в фирме, которая занималась строительством дорог.
– А ты будешь заниматься только организацией полетов, работой с персоналом и следить за техническим состоянием машин, – сказала она. – Все остальное я беру на себя. Буду поставлять клиентов. Я знаю здесь всех, в том числе управляющих отелями и гостиницами. Со временем мы станем монополистами. Только тогда затея имеет смысл.
Они говорили, не умолкая. И после ресторана, в машине, тоже продолжали говорить. Лишь когда солнце опустилось за горизонт, Джоан спохватилась, что сегодня вечером отец ждет гостей и ей предстоит исполнять роль хозяйки.
Она уехала, Гарри же направился через пляж к мотелю. Им внезапно овладели сомнения. Легко говорить о Глории с Джоан. Теперь он сознавал, что одно дело разговор, совсем другое – реальность. Он вовсе не был уверен, что все обойдется так благополучно и просто, как он расписывал Джоан.
«Она должна понимать, – твердил он про себя, – это мой единственный шанс. И ей нет места в моих планах. Она должна это понимать. Конечно, надо вести себя крайне осторожно, чтобы Глория ничего не заподозрила. И вообще, ей вовсе ни к чему совать нос во все дела. – Он зашагал еще медленнее. – Я скажу, что отношения между нами чисто деловые. И ей нет в них места. И поэтому лучше всего уехать. В первую очередь – из-за Борга. Да, упор надо сделать именно на Борга. Она женщина неглупая, должна понимать, что не только в ее, но и в моих интересах лучший выход теперь – расстаться…» Он вышел на дорожку, ведущую к домику, и с облегчением заметил, что окна погружены во тьму. «Должно быть, вышла куда-нибудь, – подумал он. – Что ж, это неплохо, будет время обдумать все еще раз хорошенько. Ведь еще не ясно, как лучше начать разговор».
Он повернул ручку и открыл дверь. Шагнул в полумрак, слегка притворил за собой дверь и стал нащупывать на стене выключатель.
– Пожалуйста, не включай свет, – прозвучал откуда-то из тьмы голос Глории.
Тут он увидел, что она сидит в кресле, лицом к окну. На белой стене вырисовывались очертания ее головы.
От тона, каким были сказаны эти слова, по коже его пробежали мурашки. Это не был голос Глории. Это был голос незнакомого человека.
– Что ты там делаешь? Сидишь в темноте… – пробормотал он, повернул выключатель и захлопнул дверь. Если она собирается закатить ему сцену, он ей сейчас устроит. Выигрывает сражение тот, кто наносит первый удар.
Лампочка, стоящая на камине, загорелась ровным желтым светом. Гарри взглянул на Глорию. Закипавшее в нем раздражение тут же угасло. Ее вид поверг его в ужас. Лицо было белым, словно снег. Глаза глубоко ввалились. Кожа туго обтягивала лицо, что делало ее голову похожей на череп.
