Леонид Словин - Ночь, прожитая трижды
— Да, да… — Игумнов не дал понять, о чем идет речь.
Звонил Цуканов. Сообщение касалось нигерийской группировки. Вся компания вернулась в общежитие на Островитянова без Мосула Авье. Местопребывание лидера нигерийской наркомафии до сих пор оставалось неизвестным…
— Мосула Авье увезли в «джипе» «чероки»…
— Точно?
Это был прорыв:
«Нигерийца захватили люди Коржакова!..»
Цуканов договорил:
— Еще есть данные, что наркокурьер «желудок» пасется у общежития на Островитянова. Твоя подруга сообщила. Кроме Мосула Авье, встретить его некому. Я решил подъехать туда вместе со Штирлицем… — Он быстро перечислял новости. Еще Никола. Его сейчас отпустят. Да!.. — Он вспомнил. В Домодедово звонил их опер с линии. Спрашивал Качана. В связи с чем, почему — ничего не сказал. Все. Отключаюсь…
Игумнов спрятал мобильник в куртку.
«Происшедшее на платформе с Качаном видел Мосул Авье. Теперь он у них в руках! Ткачук знает обо всем от тех, кто сейчас работает с нигерийцем. Мне необходим Мосул Авье. А не наркокурьер с его желудком полным наркоты…»
Отдать Цуканову другой приказ не позволяли обстоятельства.
В обстановке номера чувствовалась нервозность.
В дверь неожиданно постучали.
— Позже! — рявкнул Ткачук.
В коридоре послышались удаляющиеся шаги.
Спокойным за столом оставался лишь пришедший последним гость.
Азиат ел с аппетитом. Маловыразительное лицо его тем не менее четко фиксировала малейшие повороты темы за столом. Игумнов внимательно следил за ним: генерал не пригасил бы на ужин неизвестно кого. Человек этот мог в равной степени оказаться и начальником службы безопасности, и киллером.
Генерал обернулся к Игумнову:
— Cвежие новости?
— На нигерийцев и их партнеров наехали. В Домодедове была разборка. Убит видновский авторитет Соха…
— Безобразие… А кто наехал? Известно?
— Домодедовцы разберутся. Действовали грамотно. Вначале зачистили последний электропоезд, платформу… Маленькая Чечня!
— И кто же это?! — В голосе прозвучал металл.
Игумнов продемонстрировал тусклый блеск нержавейки в верхней челюсти.
— Там были и люди из «Освальда»!
Ткачук мельком взглянул на азиата. Тот ел, не поднимая глаз, но заметно было: от него ничего не ускользает.
В номере снова раздался звонок. На этот раз звонили на аппарат, установленный сбоку на тумбочке. Трубку снял советник.
— Сейчас узнаю… — Полковник обернулся к Ткачуку. Игумнову показалось: он растерялся. — Просят капитана Игумнова… — Советник отнес руку с трубкой в сторону. — Что передать?
Ткачук на секунду задержался с ответом, потом махнул рукой. Трубка перешла к Игумнову.
Звонил Рэмбо.
— Как дела? Послать несколько человек на выручку?
— Обойдется.
— С Ткачуком познакомился?
— Да. Я перезвоню.
— Давай.
Игумнов вернул трубку…
— Беспокоится? — Генерал усмехнулся.
— Есть еще добрые души.
Я понимаю, что это не Вася Скубилин… — Ткачук потянулся за коньяком, плеснул себе. Выпил, не чокаясь.
Игумнов оказался крепким орешком — приходилось менять тактику.
— Мне надо увидеться с Мосулом Авье, — Игумнов отодвинул тарелку. Клиентом фирмы…
— Это ему решать, капитан, Мосулу.
Мент в принципе выдвинул вполне приемливое условие.
— Позвоните нигерийцу… — Игумнов протянул мобильник советнику. — С вами он будет говорить.
Хохлов кивнул в сторону генерала: ему требовалось указание руководства.
— Кроме того у меня нет его номера…
— Вот он… — Номер Игумнов получил от Ксении, пользовавшейся им для связи с африканцами.
Генерал кивнул. Адъютант нажал кнопки.
В комнате стало тихо.
За Мосула Авье ответил автоответчик. Незнакомый, мужской голос заговорил сначала поанглийски, потом по-русски, с акцентом:
«— Вы звоните по номеру… К сожалению мы не можем сейчас вам ответить. Пожалуйста, оставьте информацию после гудка…»
— Morning! — Советник заговорил свободно. Игумнов с его скверным английским тем не менее уловил общий смысл.
— «Информация для господина Мосула Авье… С вами Александр Александрович. Вам позвонит господин Игумнов… Мы просим вас дать нужную ему информацию…»
— Дайка я припечатаю… — Ткачук поманил советника. Полковник придвинулся, подал мобильник. Генерал прокашлялся.
«Приветствую… Велкамм, Мосул!.. О кэй! Бай!»
Он оттолкнул руку с сотовым. Дружески мигнул Игумнову.
— Вот так, капитан. Теперь оно надежное…
Советник продублировал сообщение африканцу на пейджер. Но Игумнов не заблуждался. Легкость, с которой Ткачук согласился выполнить его просьбу, объяснялась одним:
«Африканца держат взаперти и вне связи…»
Африканец — наркоделец был идеальный заложник, лучше не бывает: обратиться за помощью в милицию он не мог…
Оставалось ждать, когда «Освальд» назначит за него сумму выкупа…
Ткачук счел вопрос решенным:
— Обдумай предложение насчет работы. Особо не тяни. На носу выборы губернатора. А там и думские. Запиши мой сотовый.
— Я запомню.
— Здесь ты прав: бумага она и есть бумага. Запоминай…
Прощаясь, Ткачук заметил благодушно:
— А Коржаков… Что же?! Отдыхает сейчас гденибудь на Женевском озере…
Игумнов промолчал: заграничный паспорт Коржакова находился у старшего опера МУРа Самарского.
Теперь он еще более уверлся:
«Мосула Авье похитил Коржаков! Возможно перевез его на Варсонофьевский — там никто не станет его искать. Не зря „фиат“, у которого сейчас Качан, еще теплый!»
Ткачук по его лицу догадался, что мент остался при своем мнении.
Аудиенция закончилась. Генерал подал руку:
— Большие знания умножают печаль, капитан… Звони. — он обернулся к советнику. — Проводи капитана…
Игумнов и полковник Хохлов были еще на лестнице, а трескавший за генеральским столом азиатского вида телохранитель поднялся следом, на ходу вытер губы салфеткой, легко, словно в бесшумных ичигах, скользнул к двери.
Сспустившись на этаж ниже, Азиат прошел коридором в соседний подъезд, чтобы первым оказаться внизу.
Ткачук не поднял головы. Он ничего никому не приказал. Каждый поступал самостоятельно и из их автономных действий складывался общий, согласованный сценарий действий «Освальда».
Управление сотрудниками фирмы можно было сравнить с выездкой. Генерал не отдавал приказов. В одном случае молча кивнул, в другой раз пожал плечами или просто промолчал…
Это и было приказом.
И никаких следов. Ни на аудиокассете, ни на бумаге.
Когда один из эфэсбэшников както сообщил прессе, что приказ физически уничтожить олигарха он получил от начальства то ли на лестнице, то ли по дороге из туалета в кабинет, его подняли его на смех. «Такое важное указание… Да начальник наверняка пригласил бы в кабинет, сидел за столом!..» А между тем это и был естественный стиль отдания приказов такого рода. И соответствнные формулировки — ни в коем случае не «замочить», «прикончить» или «убрать», а только «разобраться», «посмотреть попристальнее…»
Приезд Игумнова в санаторий был неприятным предвестием для фирмы.
«Освальд» нигде себя не рекламировал. Не было его и в только что изданном сборнике «Созвездия безопасности», включавшем всех главных лидеров Российского охранного бизнеса.
Ниша, занимаемая фирмой, была незаметной и насквозь криминальной: обеспечение охраны нигерийского наркобизнеса в Москве и блокирование действий конкурентов.
До этого Ткачук разрабатывал таджикскоафганские связи официально — по линии всем известного могущественного и весьма осведомленного ведомства. Все тамошние наработки оттуда пришлись весьма кстати «Освальду». Форватер был проложен. Фирма не без выгоды для себя смогла сдать большую часть своих клиентов и перейти на сторону их противников.
И теперь оказывалось, что это не осталось незамеченным.
До этого менты появлялись в фирме всего дважды. И оба раза в связи с исчезновением Коржакова. Старший опер МУРа, приезжавший первым, был плохо информирован, он собирался искать Коржакова — профессионального контрразведчика так же, как искал бы любого отдыхающего санатория, который ушел вечером и не вернулся к завтраку…
Сегодняшний гость оказался опасно осведомленным.
Капитану из линейной ментуры располагал сведениями из какого-то тайного источника, отслеживавшего охранный бизнес. Генерал Ткачук ничего не знал о «Лайнсе» и его девизе «Мы никогда не спим…»
«Большие знания умножают печаль, капитан…»
Сегодня слова иудейского царя знал каждый…
«Не надо совать нос не в свои дела…»
Поднявшийся вслед за ментом телохранитель должен был надолго отбить у ночного гостя охоту совать нос в дела генеральской фирмы.
