Анна и Петр Владимирские - Вкус убийства
– Какая ты коварная, Дашка! Заманила бедную девушку в гости, а теперь хочешь воспользоваться моей невинностью? Учти, у меня есть охрана! Правда, Пай? – Довольная морда спаниеля тут же показалась из-под дивана, пес вылез, уткнулся хозяйке в колени и радостно замахал хвостом-метелкой. – Хотя с твоим трудоголизмом сексуальных приставаний можно не опасаться. Ты, бизнес-леди, сейчас обезврежена работой.
Дарья расхохоталась.
– Да-да, не бойся, детка! К тому же у меня широкая джакузи. Мы в ней вполне комфортно разместимся.
Она отправилась наполнять ванну своей любимой пенкой с запахом лаванды и бергамота. Принесла большое белое пушистое полотенце для Веры, сенсорным пультом отрегулировала водоворотный эффект и подводную подсветку. И пригласила подругу.
Устроившись в разных концах большой ванны с бокалами красного терпкого кагора в руках, женщины чокнулись.
– За нашу красу неземную! – предложила тост Даша.
– За нее, – вздохнула Вера блаженно. – Хорошо-то как…
– Вот. Тебе созданы райские условия. Рассказывай!
– Спрашивай, – промурлыкала не избалованная бытовыми наслаждениями подруга. – А то я от этих щекотных пузырьков потеряю нить…
– Ладно. Как его зовут?
– Андрей… Андрей Двинятин.
– Сколько лет нашему герою-любовнику?
– Тридцать три…
– Хм… Значит, все главное уже должно состояться. Ну типа, построен дом, рожден сын и посажено дерево. А, Верунь?
– Дом он как раз сейчас достраивает, в Пуще-Водице. Есть дочь от первого брака. Насчет посадки деревьев не знаю. А еще он разведен.
– Хорошо разведенный мужчина – это самое то! – пошутила Сотникова.
– Он не «разведенный», а очень даже концентрированный! – поддержала шутку подруга.
– А он у нас вообще кто? – Даша намылила голову шампунем и передала его Вере.
– Не у нас, а у меня. Я те дам, – сделала та страшные глаза и окунулась в воду, чтоб намочить волосы. Вынырнула и фыркнула: – Ветеринар.
– Ветеринар? У него своя клиника или он наемный Айболит? – поинтересовалась практичная бизнес-леди.
– Своя клиника, – с гордостью за Андрея ответила Вера.
– Это хорошо, – нежась в ароматной воде, одобрила подруга. – А какой он из себя?
Вера прикрыла веки, запрокинула голову на бортик ванны и стала рассказывать о Двинятине. Ей хотелось описать и внешность, и нечто неуловимое, чем он ей нравился.
– У него темные, почти черные густые волосы. И усы. Когда целуется, они вкусно пахнут кофе и табаком! Синие глаза с во-от такущими ресницами. – Она дотронулась пальцем до середины щеки, показывая ресницы, достойные Книги рекордов Гиннесса. – У него потрясающая координация движений. Знаешь, как у фехтовальщика! Я такой ловкости даже в кино не видела.
– Ух ты! Прямо вижу кого-то из мушкетеров. Д'Артаньян? Или Атос?
– Где-то близко. Только в нем нет желчного пессимизма графа де Ла Фер. И если уж продолжать сравнения с четырьмя мушкетерами, а они, кстати, воплощают четыре темперамента, то в Двинятине всего понемногу: жизнелюбие Портоса, достоинство Атоса, нервная чуткость Арамиса и порывистость д’Артаньяна.
– Неплохо для одного мужчины! Совсем неплохо. А как насчет интеллекта?
– Вообще-то он молчун. Но когда говорит – его юмор осыпает тебя словно жемчужинами. Юмор и ум.
Даша хмыкнула.
– Такой романтической я тебя еще не видела! Так, подруга, я не понимаю: ты психотерапевт или кто? Не говори общими словами, дай характеристику. Ты ж про человека все можешь сказать, если всего минуту на него смотришь. А тут – мужика знаешь больше месяца. Тем более близко. Валяй, колись!
Вера сощурила глаза.
– Ну хорошо. Он относится к редкому, почти исчезнувшему виду «мужчина интеллигентный». Такому, который всегда придержит для тебя тяжелую дверь при входе в метро. Который в транспорте уступит место пожилому, а когда место освобождается, долго смотрит по сторонам – нет ли желающих присесть. Который никогда не полезет без очереди…
– Ого! – подняла брови Даша. – Какой странный человек.
– А то, – улыбнулась Вера. – Еще бы не странный, если все остальные – другие. Продолжаю: он уступит дорогу спешащему, хотя и сам спешит. Не помчится туда, где раздают бесплатно. Не попросит у начальства прибавки зарплаты, а будет работать много и хорошо, наивно ожидая, что это оценят. Он всегда выслушает, причем сам старается поделиться не проблемой, а радостью. Он до сих пор верит в благородство. И – внимание, барабанная дробь! – главный «недостаток» Двинятина: ему не нужно чужого.
– Ты хочешь сказать, если он увидит забытый где-нибудь на скамье портфель, сумку или кошелек, то не схватит торопливо и не убежит, а станет приставать к прохожим – не они ли забыли? Какие его недостатки ты еще заметила? – шутливо брызнула водой подруга, почувствовав легкий укол зависти.
– Дашка, не завидуй! Разве я не заслужила любовь? – Вера вмиг прочувствовала мимолетное настроение Даши.
– Верунь, конечно! Это у меня секундное, бабское. Твой супруг Юрик, подвид «чмо обыкновенное», давно заслужил, чтоб ты его бросила! Просто ты мне как будто про Сашку моего Романенко рассказала. Тоже такой… из «блаародных». Правда, у моего жена и двое детей, и он их никогда не бросит… – Даша вздохнула со всхлипом.
– Ну-ну, не киснуть! Знаешь, чем еще Андрей похож на твоего Александра? У него ловкие руки. В этих руках все работает, и они все умеют. Представляешь?
– Да, это нынче большая редкость, – подтвердила Сотникова. Потянувшись из пены, она взяла с полки красивый флакон и предложила: – Намазюкайся!
Вера нанесла на сгиб локтя несколько капель. Втянула ноздрями бархатно-пряный, необыкновенно свежий аромат.
– Прелесть. Это что-то новенькое, ненюханное.
– Ага, и мне страшно нравится. «Dior Addict» от Кристиана нашего Диора. Чуешь, в запахе листья мандаринового дерева и цветы шелковичного? И еще там, внутри запаха – цветок «ночная королева». Он редкий, я читала, растет на Ямайке. Распускается только ночью и всего на несколько часов. Парфюмеры должны успеть сорвать его в эти часы, чтобы превратить в духи. Хотя похоже на рекламную легенду, конечно…
– Я бы согласилась жить в твоей ванной, Дашка!
– А ты еще встань под душик. На, возьми гель с маслом каритэ, пахнет дивно…
Вера встала в душевую кабинку, намылилась приятным ароматным гелем, смыла его с себя и выпрыгнула из-под струй, хохоча, отфыркиваясь и чувствуя себя речной нимфой. Потом завернулась в большое пушистое полотенце, на голову навертела розовое и направилась в гостиную-кухню. Там ее радостно облизал Пай, словно они давно не виделись. Наигравшись с собакой и потрепав его за длинные шелковые уши, Вера занялась легким ужином: у нее проснулся зверский аппетит. Когда закутанная в свой красный махровый халат Даша вышла из ванной, ее уже ждал накрытый стол – небольшие круглые бутербродики с мягким сыром, ветчина, политые медом яблочные оладьи и свежеотжатый апельсиновый сок.
– Почему бы тебе не остаться у меня насовсем? – окидывая этот натюрморт довольным взглядом, спросила хозяйка. – А кофе?
– На ночь нельзя, – по-докторски строго сказала Вера.
– А кто собирается спать? – хмыкнула Дарья. – Пока ты мне все не расскажешь, никто спать не пойдет. Заинтриговала, поматросила, понимаешь, и бросила? Не-ет, моя птичка, пока не услышу всю историю вашего с Андреем знакомства и развития событий – никакого спанья не будет!
Вера легко согласилась. Ей и самой хотелось поделиться с подругой своей влюбленностью, излить душу.
Недавние крымские события еще не успели стать воспоминаниями, они жили в ней. Душа и тело, напоенные морем, не хотели забывать того нового чувства, которое подарил ей юг. Словно колесико времени дернулось и крутанулось на шесть недель назад и остановилось на том дне, когда в небольшую съемную квартирку в Феодосии пришел Андрей. Они тогда все ходили вокруг да около, но Вера уже знала: они принадлежат друг другу. Произносились какие-то слова, они собирались что-то есть и пить, но все это не имело никакого значения: две любви стремились навстречу друг другу неудержимо, как цунами, – и никаких уже сомнений не было.
Это было как взрыв, как солнечный удар. Время исчезло. Если бы не Пай, который заскулил, оскорбленный, что о нем на весь день забыли, они бы, наверное, умерли от сексуального истощения. Тогда они накормили собаку и принялись кормить друг друга. Женщине не терпелось блеснуть умением делать салаты совершенно из ничего, из обычных ингредиентов, но они получались космически другими и невероятно вкусными. Мужчина непременно желал похвастать умением приготовить жареную картошку.
Он завернулся в полотенце и принялся объяснять, ловко орудуя ножом:
– Картофелины следует сперва помыть, а лишь после чистить. Кто не согласен, тот нам не друг.
– Я согласна! – поспешила заявить Вера, нарезая помидоры.
– На каждого едока надо взять две картофелины среднего размера или лучше три. Если что потом останется – не пропадет. Почистили, снова вымыли, обсушили полотенцем. Берем острый нож и режем. Некоторые циркачи умеют это делать над сковородой, но у них ломтики получатся скорее плоской полумесячной формы, а нам нужна соломка. Не толстая и не тонкая, нарезанная элементарно: кладете картофелину на доску и режете ее вдоль, потом, придерживая, чтобы не выскользнула – поперек.
