Инна Бачинская - Поджигательница звезд
– Она останется! – крикнула Ирина. – Мы еще чай не пили!
Елена, привставшая было, покорно опустилась на место, не посмела ослушаться. А Ирина пошла провожать гостя. В прихожей она схватила Кухара за руку и прошептала:
– Паша, я ее сейчас выпровожу, возвращайся!
Она смотрела на него умоляющим взглядом, ей хотелось доказать себе, что она еще желанна, она готова была унизиться ради этого и даже расплакаться, зная наверняка, что с Пашкой Кухаром это не пройдет. Она попыталась его обнять, но он мягко уклонился.
– Ирочка, девочка моя, мне действительно пора, честное слово. Я позвоню, обещаю. Спасибо, вечер был чудесный! Надо бы нам почаще встречаться. А насчет работы подумай, буду рад.
– За репутацию боишься? – Ирина смотрела на него с ненавистью. Переход от покорности к агрессии был мгновенным. – А вдруг всплывет? Семьянин гребаный! И крест на карьере, и президентом не выберут! А? – Она стояла между ним и дверью, заслоняя собой… амбразуру! – подумала и рассмеялась. – Ну, нет, ты так просто отсюда не свалишь! – Она отступила на шаг, впилась ему в лицо яростным взглядом и крикнула: – А больше ты ничего не боишься?
Кухар отодвинул ее от двери и сказал негромко, но так, что холодок пробежал у нее вдоль позвоночника:
– Заруби себе на своем хорошеньком носике, красавица, не родился еще человек, способный напугать Павла Кухара. Поняла? Даже не пытайся, а то, знаешь, всякое может случиться. Все под богом ходим. Ну, будь умницей, открой, тут у тебя замки как в швейцарском банке.
– Пашенька, не уходи! Помнишь, как мы тогда… Она сейчас уйдет! Пожалуйста! – забормотала Ирина. И когда за гостем захлопнулась дверь, крикнула, подавляя злые рыдания: – Жлоб! Ну, ты у меня… дождешься! Скотина!
Она сделала несколько глубоких вдохов, загоняя внутрь слезы, и вернулась в гостиную. Посмотрела на Елену, прикидывая, что та могла слышать из ее общения с этим ублюдком, улыбнулась и сказала:
– Мужики совсем с ума сошли! Проходу не дают, вот и Пашка туда же. Обещал позвонить, а я еще подумаю!
Ей было стыдно за свою ложь, за свое унижение перед Пашкой и перед этой… Вон, смотрит как, все понимает, сочувствует… ничтожество! А она, Ирина, унижалась, вымаливала, за руки хватала, но он отодвинул ее, как и тогда. Ну, подожди!
– Сейчас чай будем пить, Пашка конфеты принес.
– Ирочка, мне пора, – сказала Елена. – Я уже вызвала такси. Завтра рано вставать. Спасибо за… – Она замялась, не зная толком, за что благодарить. За прекрасный вечер? За ужин? – Мы так хорошо посидели, все очень вкусно. Ты молодец, что пригласила.
– Не спеши, подруга! Попьем чайку, посплетничаем, повспоминаем, – вдруг произнесла Ирина трезвым голосом. – Пашка слинял, а мы без него! Делает вид, сволочь, что все в ажуре. И ты туда же. Братьев Куртовых уже нет, только мы и остались… мотать срок. Все из-за вас с Пашкой! Из-за тебя! Ты!.. И что теперь прикажешь? Вся жизнь коту под хвост!
– Не знаю… – отозвалась Елена. – Если бы я знала… – Она заплакала. Слезы бежали по щекам, она промокала их салфеткой.
– Ага, теперь она ревет! Все мы из-за тебя… думаешь, я ничего не знаю? Я все видела, понятно? Ви-де-ла!
Елена испуганно смотрела на Ирину. Тут подал сигнал ее мобильный. Приехало заказанное такси. Елена поспешно поднялась. Ирина не вышла ее проводить, осталась за большим столом в одиночестве. Обежала взглядом салаты – шедевры кулинарного искусства, до горячего дело так и не дошло. Она слышала, как захлопнулась входная дверь – взметнулась желтая портьера, сквознячки пробежали по квартире, пахнуло перестоявшей едой. Ирина почувствовала дурноту. Проклятая жизнь! Все прошло. И Пашка… Все сквозь пальцы! Она налила себе вина. Выпила. Налила еще.
Она не помнила, как долго просидела за столом, глубоко задумавшись, подливая себе в бокал. Заставил ее очнуться звонок в дверь, показавшийся ей пронзительным. Пашка! Пришел все-таки…
Она с трудом поднялась и, цепляясь за стены, побрела из комнаты. Долго возилась с замками, распахнула наконец дверь… Человек шагнул внутрь и ударил Ирину в лицо, а когда она, вскрикнув, повернулась и побежала прочь, нагнал ее, накинул на шею петлю и рывком затянул…
Глава 21
Событие. Снова старая дача
Кристина разложила на кровати свои одежки – предстояло выбрать, что взять с собой в Португалию. Голубое платье в белые цветы – обязательно. Синее шелковое с юбкой клеш – тоже. Желтая юбка в коричневые цветы, любимая. Берем. Шелковый кремовый жакет, белые джинсы, свитера… Перевес обеспечен! Что же делать? Все бросить и купить там? Тот сказал, что Игорь не бедствует. Конечно, не бедствует, если построил дом! Дом по собственному проекту всегда был его мечтой. Игорь – талант, его и здесь ценили. Если бы не то дурацкое дело…
Она села на кровать и задумалась. Представила мысленно список необходимых дел, мысленно поставила птички. Просмотрела оставшееся. Проверить дачу! Окна, двери, сказать Мише, что она едет к Игорю, оставить на всякий случай ключ…
…Она выскочила из машины, побежала к дому. Спивак, по своему обыкновению висевший на заборе, окликнул ее.
– Миша, я уезжаю к Игорю! – радостно сообщила ему Кристина.
– В гости? – спросил тот. – Надолго? – Вопрос был не слишком деликатным, но Миша вообще простак, а Кристина была слишком счастлива, чтобы обратить внимание на такую мелочь.
– Навсегда! Я занесу тебе ключ на всякий случай. И присматривай за домом, ладно?
– Не вопрос, присмотрим. Самолетом?
– Самолетом до Лиссабона, послезавтра. Игорь встретит меня в аэропорту. У него в Португалии собственный дом! – похвасталась Кристина.
– Вам там садовник случайно не нужен? – спросил Миша. – Я бы рванул отсюда куда подальше!
– Я спрошу! – рассмеялась Кристина.
Она легко взбежала на веранду, сунула ключ в замочную скважину. Вошла, оставив дверь открытой – пусть проветрится. Миша все еще висел на заборе, раздумывая, а не напроситься ли проверить чего-нибудь, завинтить, перекрыть воду… мало ли. Женский пронзительный крик вдруг резанул по ушам. Миша сильнее уцепился за забор мгновенно взмокшими ладонями. Кристина выскочила на веранду и снова закричала.
Миша потом рассказывал, что чуть не подох со страху. «И, понимаешь, никого нет, никто за ней не гонится, а она кричит как резаная, просто истерика, схватилась за перила, на ногах не держится! А я и сам… не знаю, слова сказать не могу, что, думаю, за хренотень, а у самого… не знаю!»
…Они сидели на верхней ступеньке крыльца. Кристина привалилась спиной к перилам. Она уже не плакала, стала безучастной и смотрела остекленевшим взглядом в пространство. Миша держал ее за руку и что-то бубнил, успокаивая. Он прибежал на крик Кристины, слетев с забора, сунулся в дом и увидел в темном коридоре на полу человека. Тот лежал лицом вниз. На синей курточке слева запеклось небольшое черное пятно. С содроганием Миша понял, что это кровь. Ему пришло в голову, что человек может быть еще жив, и он, пересиливая страх, нагнулся и дотронулся до его руки. Рука была холодная. У Миши взмок затылок, и он, пятясь задом, выбрался на веранду. Кристина сидела на верхней ступеньке крыльца. Миша уселся рядом. Ему страшно хотелось спросить у нее, кто этот мужчина. Он не решился перевернуть его, чтобы заглянуть в лицо.
– Кристиночка, нужно позвонить, – сказал он осторожно. – Я схожу…
– Телефон в сумке, – ответила она безучастно. – Возьми.
Так они и просидели на крыльце до приезда следственной бригады. А потом начался ад. Топот, вспышки блицев, бесцеремонное хождение по всему дому. Полицейские заглядывали во все углы, совали нос в холодильник и стенные шкафы, проверяли окна, даже спустились в погреб и все время обменивались короткими непонятными фразами. И сыпали вопросами. Вопросы, вопросы, вопросы. Их допрашивали отдельно, повторяли снова и снова одно и то же. Сверлили подозрительным взглядом. Им тоже было интересно, кто этот человек. Кристина понятия не имела, кто он. Равно как и Миша, который никогда его раньше не видел. Этот тип здесь вообще не появлялся, не ходил, не выспрашивал. В доме сейчас никто не живет, хозяйка бывает наездами, хозяин за границей. Как он оказался в доме? Дверь была открыта? У кого еще есть ключ? Когда вы были здесь в последний раз? Кто бывал у вас раньше? И самый ужасный вопрос – чья это могила?
Востроглазый старлей углядел свежий холм под малинником. Он, разумеется, не имел в виду настоящую могилу, словцо вырвалось просто так, но попало в цель. Когда Миша промямлил что-то насчет погребения, старлей вытаращил глаза, и все понеслось по новой. Чье погребение? Останки? Скелет?! Когда? Кто этим делом занимался? Из города? Оказывается, эта бригада ничего о скелете не знает. А Миша в простоте душевной был уверен, что о нем знает весь город.
Кристина монотонно повторяла: «Не знаю, не видела, понятия не имею», и у Миши сердце разрывалось от жалости. Бедная Кристина! Как проклятье висит над этой дачей! Чертовы кусты, ведь он говорил, что не надо сажать, не время! Мише уже казалось, что он предвидел страшный финал, внутреннее чувство ему подсказывало, что добром эта затея не кончится, и он отговаривал ее как мог, но его, как всегда, не послушались.
