Дарья Калинина - Делай все наоборот
– Что там случилось? – стучала в дно моей коробки Мариша.
– Мы попали в яму, – ответила я почти наугад. И не ошиблась.
Наши сопровождающие выскочили на полянку и принялись озабоченно переговариваться. В устройстве автомобилей я смыслила очень мало, ограничив свои познания теми ее деталями, которые находились непосредственно в пределах вытянутой руки, когда сидишь за рулем. Остальные я не видела, и, стало быть, они меня не интересовали. Поэтому сейчас из мужского разговора я поняла только, что из-за ямы, в которую мы угодили только что, у нас что-то должно было полететь, но почему-то не полетело. И им интересно почему. Вот чудаки, нет чтоб радоваться – они рассуждают!
Детально обсудив проблему, они приступили к обсуждению следующей, плавно вытекающей из первой. Достали бутерброды, лимонад и уселись на травке. Теперь их мучило, как вытащить машину из ямы. Она застряла весьма основательно. Сначала они погоревали о том, что забыли прихватить с собой трос, потом бородатого осенило, что трос без трактора им бы не сильно помог, и они стали тосковать о тракторе. С этими мыслями они вытянулись на травке и приготовились заснуть. Я пришла в ужас. Тело у меня и так ныло от неудобной позы. А еще после пары часов ожидания, пока эти тупицы выспятся, я уже никогда не смогу полностью распрямиться. А каково это будет переносить в моем-то возрасте!
Растянувшись на травке, наши попутчики выглядели совсем не страшными, у них были просто, но добротно слепленные лица, покрытые ровным слоем золотистого загара. У одного редкая рыжая борода и красивый нос, этим исчерпывались его достоинства, так как глазки были водянистые, а на макушке уже образовалась плешка. У другого был нос картофелиной, рожа в подростковых прыщах, но зато у него огромные карие глаза, не освещенные даже отблеском интеллекта. Одеты они были в темные брюки и темные рубашки с белыми платочками в кармашках. И все бы ничего, но дело сильно портило выражение какого-то отупения на их лицах. Они удивительно напоминали мне двух моих знакомых баранов, которые жили в виварии института, расположенного по соседству с нашей школой, куда нас всех водили на экскурсии.
Неожиданно из-под меня раздался приглушенный коробками голос Мариши. Так как Маришу водили на ту же экскурсию, то она тоже не могла не признать поразительного сходства. Видимо, это и уверенность, что они все равно не допрут, в чем тут дело, и подвигли ее на следующую выходку.
– Надо вытащить коробки, и можно будет поднять машину, – прогудела она на манер викторианского привидения.
– Точно! – обрадованно подхватил идею, приняв ее за собственную, Глазастый, прежде чем я успела умереть от страха. – Вытащим компьютеры, чтоб не побились, а потом подложим лесины под днище и выберемся.
Бородатый начал что-то бормотать про глас свыше, но так как две мысли одновременно были слишком большой нагрузкой для него, то он быстро утих.
И они приступили к перетаскиванию ящиков. Хотя если что-то и могло побиться, то уже должно было побиться при аварии. Но они вытащили весь груз на полянку, и теперь свежий воздух овевал нас, что для разнообразия было даже приятно. А парни расползлись по полянке в поисках подходящих лесин, но полянка оказалась чрезвычайно бедна по этой части, ничего крупней дудок тут не росло. Поэтому ребята углубились в лес. Как раз когда они исчезли за стволами, на поляну вышел рослый бык. Впереди него с видом прогулявшей занятия школьницы, уличенной в этом строгим директором, бежала пестрая телка.
Увидев, что за время его отсутствия во владения вторглись чужаки, бык остановился и пораженно уставился на машину и груду коробок возле нее. Мыслительный процесс у него тоже шел с большим трудом и занимал много времени, поэтому на осмысление одного факта вторжения у него ушло столько времени, что успели вернуться наши ребята. Быка они не видели, так как все их внимание было приковано к толстым сучьям, которые им удалось набрать в лесу и которые они несли перед собой.
Лесины в их руках были трактованы быком однозначно как угроза. Но и это дошло до него лишь к тому моменту, когда ребята подошли уже к машине. Лишь тогда бык взревел и бросился в атаку. Все дальнейшее разворачивалось прямо у нас на глазах. Видимость, за исключением тех моментов, когда действующие лица скрывались за машиной, была хорошая. Мы могли быть довольны – бык все свое внимание сконцентрировал на наших спутниках. Мы пока не интересовали его. В полном упоении он гонял противных чужаков вокруг машины.
– Где пастух, куда он провалился? Уберите быка! – вопили наши герои. – Он кого-нибудь убьет.
При этом каждый не сомневался, что пострадает именно он. Иначе с чего бы им так удирать? Мы с коровами в восхищении следили за представлением. Но уже после четырех кругов самому смышленому из парней пришло в голову укрыться в машине. Удивительный эгоизм, если принять во внимание то, что бык немедленно переключил свое внимание на коробки.
Его тяжелое дыхание раздалось совсем рядом с нами. Покрытая пеной морда сунулась к коробкам. Задумчиво пожевав угол Маришиной коробки, он боднул ее для пробы. Звук ему понравился, и он уже вознамерился нанести удар поощутимее, как из машины с воплями выскочили парни. Справедливости ради надо сказать, что беспокоились они не за нас, а за тонкие схемы или что там в компьютерах может поломаться от удара бычьих рогов. Но тем не менее их присутствие вынудило быка снова отвлечься. Все повторилось, но мне показалось, что в этот раз бык перебирал ногами не так резво. Он явно отлынивал от своей работы. Однако это не помешало ему прогнать ребят обратно к лесу.
Удовольствовавшись этим, он не стал их преследовать, а вернулся к своим восхищенным коровам. Они что-то укоризненно и восторженно мычали ему, и вид у быка был гордый и довольный, как у любого мужа, сумевшего постоять за честь семьи. Пока бык внимал целому сонму своих жен, из леса с опаской высунулись наши ребята. Бык был далеко, поэтому они рискнули, опустившись на четвереньки и используя все неровности поверхности, по-партизански приблизиться к нам. Коровы на лугу паслись не первый день, следов своего пребывания они оставили предостаточно, поэтому траектория движения ползущих отличалась причудливыми зигзагами и рывками. Наконец они добрались до машины и запихали под нее все оброненные за время бега наперегонки сучья.
Один из них забрался за руль и завел машину, а Бородатый стал толкать ее сзади. Услышав шум заведенного двигателя, бык вздрогнул и развернулся. У него на морде отразилась крайняя степень недоумения и гнева. Он же так хорошо всех прогнал, как они осмелились вернуться? Ну, сейчас он им покажет!
Физической силой бог наших попутчиков не обидел. Они в два счета выдернули машину из ямы и уже приступили к погрузке, когда подоспел бык.
– Чего они в него не стреляют? – возмутилась кровожадная Мариша. – Это животное мне надоело. Тоже мне землевладелец! Пускай только сунется ко мне – пожалеет.
Ждать, пока бык вернется к нам и начнет жалеть об этом, долго не пришлось. Загнав ребят в машину, он неторопливо подошел к Маришиной коробке и приготовился продолжить свою тренировку. Неожиданно из отверстия в коробке высунулась тонкая Маришина рука с зажатым в ней дезодорантом. Бык очень заинтересовался блестящей штучкой и потянулся к ней, широко распахнув свои глаза. И тут Мариша нажала на спрей. По поляне пронесся рев, от которого у меня заложило уши и сами собой зажмурились глаза.
Когда я открыла их, бык уже маячил в виде черного пятнышка далеко на горизонте, а все его стадо удалялось в том же направлении.
– Ничего не понимаю, какая его муха укусила? – удивился один из парней, им, беднягам, Маришин подвиг был не виден из-за груды коробок, загораживающих нас.
– Какая разница, – нетерпеливо ответил другой мужской голос. – Грузимся и валим отсюда. Может, он сейчас проветрится и вернется.
Это предположение так их встряхнуло, что они покидали коробки в один момент. К сожалению, их быстрота сказалась на качестве погрузки, обращались они с нами весьма небрежно. Компьютерам-то что, а нам было неприятно. Я отметила про себя нажаловаться на них старосте, если мы выпутаемся из этой переделки, конечно. Потом, когда они загрузили нас и загрузились в машину сами, мы наконец покинули лесной луг, еще недавно оживляемый мирным стадом. Когда мы выезжали, из леса появился пастух, таща за собой упиравшуюся корову. Первым делом он оглядел луг и, понятное дело, не увидел на нем своих коров. Зато он увидел нас, не знаю, какова была цепь его размышлений, но кое-какие выводы он сделал. А сделав их, завопил нам вслед:
– Воры! Стойте, отдайте коров!
– Вот странный человек, – сказал Бородатый. – Тут же нет никого. Кому он может кричать?
Но этот вопрос был слишком сложен для его товарища, который обиженно засопел и предложил помолиться и поблагодарить господа за счастливое избавление от опасности. Уже второй раз за сегодняшний день я слышала, как люди благодарят господа за то, что было сделано за него другими. Эти чудаки так и молились всю дорогу, должно быть, тот, кому они молились, здорово над ними потешался.
