Наталья Солнцева - Пассажирка с «Титаника»
Ему ответило бесстрастное эхо.
– Эй! – крикнул сыщик, приподнимаясь. – Тут кто-то есть?
Снова откликнулось лишь эхо. Роман с трудом вспомнил, как оказался в овраге… а потом перенесся в подземное царство, где вкусил напитка забвения из рук прелестных «чертовок».
– Плутон… – вымолвил он в непроглядный мрак, который передразнивал его, повторяя: «…он… он… он…».
Пленник сообразил, что никакой пещеры на самом деле быть не может и что зловещий Плутон с его плясуньями – содержание болезненного бреда.
– Но где же в таком случае я нахожусь?
Звучание собственных слов в гулком темном пространстве давало ему хоть какое-то ощущение реальности. Он ничего не видит, зато что-то слышит.
За неимением иного занятия Лавров изо всех сил напрягал слух. Ему показалось, что Глория шепчет ему на ухо: «Соберись, Рома! Хватит валяться бревном! Чудо, что ты до сих пор жив. Тебе повезло! Уноси ноги из чертовой пещеры, пока не проснулся ее хозяин…»
– Глория, ты?
Вместо ответа в тишине раздались торопливые шаги. Он с облегчением вздохнул. Наконец-то идет Глория, она все объяснит.
– Глория… – прошептал он. – Скорее… мне совсем худо…
Она долго возилась за дверью. Было слышно, как поворачивается ключ в замке. Потом шаги стали приближаться, и тьма озарилась голубоватым светом. Словно на ночном небе взошла луна.
– Глория! – позвал пленник.
Она подошла и наклонилась над ним. Ее длинные волосы щекотали ему лицо.
– Идем со мной… – нервно прошептал женский голос. Лунный свет оказался лучом фонарика, а Глория была как две капли воды похожа на блондинку Хасу. На сей раз та прикрыла свою наготу шелковой пижамой.
– Это не ты?! – поразился Лавров.
– Это я, Хаса…
Прелестная искусительница выглядела растерянной и как будто принужденной делать то, что она делала. Сомнамбула, ведомая чужой волей. В ее глазах отражались страх и покорность.
Ум Лаврова отказывался верить очевидному. Выходит, пещера Плутона не была бредом, кошмарным сном. Все это явь!
– Прочь!.. – отмахнулся он от плутоновой подручной. – Сгинь, дьявольское отродье!..
– Идем… – механически повторяла блондинка, ничуть не обескураженная отпором. – Надо торопиться…
– Никуда я с тобой не пойду!
– Идем… – завелась Хаса, помогая ему подняться на ноги. – Надо торопиться…
Плутон был уверен, что сбежать из катакомб невозможно, и оставил пленника не связанным. «Напиток забвения» надежно затуманил тому мозги, окон в пещере нет, а дверь без ключа не откроешь. Даже если незваный гость придет в себя и каким-то образом выберется из пещеры, то заблудится в подземных коридорах. Из них и при свете не найдешь выхода, не зная некоторых секретов. А в темноте узник непременно упрется в тупик или попадет в ловушку. Хозяин об этом позаботился.
– Идем… – бубнила девушка, крепко держа Лаврова за руку. – Я выведу тебя отсюда…
Неведомая сила заставила ее проснуться, встать с постели и крадучись спуститься по лестнице вниз, в подвал, где был устроен замаскированный вход в катакомбы. Ею овладела одна ясная непререкаемая мысль: она должна вывести пленника из подземелья. Должна. Должна! Должна!!!
Хаса сопротивлялась, но чья-то неумолимая воля заставила ее подчиниться. Страшно было предать Плутона, но противиться возникшей в уме команде она не могла. Нечто неосязаемое и пугающее гнало ее вперед. Хаса перестала отдавать себе отчет в своих действиях. Она стала чьим-то послушным орудием. Все прочие мысли вытеснило стремление вывести пленника из катакомб любой ценой.
Впрочем, какую цену могла заплатить за свой поступок юная блондинка? Никто не узнает, что это она выпустила на свободу узника пещеры. Тахме из пушки не разбудишь, домоправительница спит в самой дальней комнате, а охраны в доме нет. Плутон заподозрит всех троих. Все станут отнекиваться, и Хаса тоже.
Такие безрассудные надежды подспудно питала она, ведя пленника темными коридорами, вырубленными в породе безвестными каменотесами. Ей были известны все хитрости катакомб, ведь хозяин не раз приводил девушек в пещеру и показывал им, как выйти из подземелья в овраг.
«На непредвиденный случай, – однажды обмолвился он. И добавил: – Если я буду не в состоянии идти, ваша обязанность вытащить меня!»
Какой «случай» Плутон имел в виду, Хаса и Тахме предпочли не уточнять. Они слушали хозяина и дружно кивали головами. Как девушки могли бросить в беде того, кто давал им кров и пищу? Это все равно, что остаться на улице без гроша, без работы и крыши над головой.
«Подземный ход может спасти нас, – заключил хозяин. – Надеюсь, это не понадобится. Однако всегда следует иметь пути отхода. Всегда!»
«Чертовкам» он доверял больше, чем наемным охранникам. По роду деятельности Плутон знал: именно охранники порой предают своих подопечных. Поэтому он показал подземный ход Хасе и Тахме. Они слишком глупы, чтобы плести против него интриги, и слишком зависят от него, чтобы рискнуть своей сладкой жизнью. Кроме того, девушки успели привязаться к нему. Плутон убедился, что на них можно положиться.
Но в этот раз его расчеты не оправдались, интуиция дала осечку. В дело вступили те самые оккультные силы, с которыми он настойчиво пытался войти в контакт.
Как говорится, за что боролись…
Глава 21
Дневник Уну
На спиритическом сеансе я вызывала прорицательницу Аменофис, но она не пожелала говорить со мной.
Менат был огорчен, а я боялась разочаровать его. Мы пробовали и так, и эдак… но все наши попытки провалились. Аменофис не отзывалась.
– Хоть тресни! – раздраженно бросил он. – Ты подзабыла свои навыки, или Аменофис забыла о тебе?
– Я же говорила, нам нужен медиум.
– Третий – лишний! – отрезал Менат. – Я начинаю сомневаться в тебе, Уну. Неужели ты не можешь повторить то, что уже делала?
– Это было очень давно, – промямлила я. – Если вообще было.
– Ванни Кутс – плод твоей фантазии?
– Вдруг так и есть? Разве я могла быть пассажиркой «Титаника»? Все это выдумки, причуды воображения.
– Меня не так-то легко обмануть! К счастью, существует такая штука, как Интернет. Я проверил твои слова.
– И… что?
Я понимала, что падаю в глазах Мената, но не могла остановиться. Мне казалось, что я больна, у меня серьезные проблемы с психикой. К моим слуховым галлюцинациям добавились зрительные. Вдруг Менат сдаст меня в лечебницу? Не знаю, чего я больше боялась – провалить спиритический сеанс или вызвать Аменофис на разговор. Во втором случае это могло подтвердить мой душевный недуг, а не способность заглянуть в прошлое, перенестись мыслями в события, удаленные во времени и пространстве.
– Осенью 1990 года норвежский рыболовный траулер подобрал с айсберга молодую женщину, – сказал Менат. – Она промокла, замерзла и была едва жива. Айсберг дрейфовал за две сотни миль юго-западнее Исландии. Женщина не могла вспомнить, как оказалась на нем. Она лишь твердила, что является пассажиркой «Титаника», который потерпел катастрофу где-то неподалеку. Спасенная была одета по моде начала двадцатого века. При ней не нашли никаких документов, и никто не смог ее опознать. Женщину поместили в клинику, но она вдруг начала стремительно стареть и умерла.
Я слушала с замиранием сердца. Опять во мне всколыхнулся ужас той ночи: безлунное небо, черная ледяная вода и отчаянные вопли тонущих людей.
– Либо ты ловко сочиняешь, Уну, либо… сказанное тобой – правда, – подытожил он. – Ты и есть та самая «девушка с айсберга», попавшая в коридор времени благодаря Аменофис.
– Мне кажется… мы с Аменофис уже встречались когда-то… очень давно, – выдавила я. – Так давно… что… тогда она не была мумией… Ой! Я несу околесицу… да?
Окончательно смутившись, я расплакалась. Менат сидел напротив меня за столом, не отрывая испытующего взгляда. Пытался понять, притворяюсь я или нет.
– Попробуй еще раз, – предложил он. – Успокойся и сделай все, как положено. Она отзовется, я уверен. Просто расслабься. Пробуй, Уну. У нас нет другого способа. И ни слова о медиуме! Ты и есть медиум.
Я закрыла глаза и представила себе Аменофис, какой я видела ее не в Британском музее, а живьем. Египтянка неопределенного возраста, в парике и головном уборе из золота. Плечи и грудь покрывает тяжелое ожерелье, легкая ткань платья струится вдоль стана. Невозможно понять, красива ли она. Черты лица размыты.
В комнате повисло молчание, полное ожидания и внутреннего призыва. Так прошло около четверти часа. Я погрузилась в транс и перестала замечать окружающие предметы, даже Менат как будто исчез. Остался только нестерпимый зной и запах раскаленного песка. Я стояла в тени каменной колонны с подножием в виде цветка лотоса…
– Аменофис… – робко позвала я. – Я здесь… ты меня слышишь?.. Объясни, что со мной?.. Я потеряла себя, заблудилась в лабиринте снов… Как мне вернуться обратно?
