Рекс Стаут - Только через мой труп
- Да. Только я не об этом толкую. Я говорю о вас. Вокруг этого дела создали завесу тайны. Почему - я не знаю, но вам-то это известно, как пить дать. Я, конечно, не рассчитываю, что вы мне выложите всю подноготную, но намекать вам и прежде случалось, и я не вижу причин, почему бы вам не намекнуть и сейчас. Не удивлюсь, если вам уже известно, кто убил Ладлоу и Фабера. - Вы ошибаетесь. Я этого не знаю.
- Но вы наверняка знаете что-то такое, чего не знаю я. Возьмем, к примеру, вашу клиентку. Почему эта девушка стала вашей клиенткой? Разве она способна заплатить сумасшедший гонорар, к которому вы привыкли? Ясное дело - нет. Тогда кто вам заплатит? Это-то вы знаете? Естественно, да. Вы беретесь за дело только тогда, когда это вам выгодно. Даром у вас и песка в пустыне не допросишься. Почему, кстати, Даркин торчал там в такси? Гудвин сам признает, что позвал его в квартиру, а потом отослал сюда в машине. В вашей машине. Держу пари, что он прихватил с собой и Лофхен.
- Вздор. Фред приехал сюда один и по дороге никуда не заезжал.
- Это вы говорите.
- Можете спросить Фрица, который открыл дверь.
- Чушь собачья! Какой смысл расспрашивать людей, которые работают на вас? Ничего, мы найдем Лофхен, да и Зорка никуда от нас не денется, будьте уверены.
- Так вы ещё не напали на их след?
- Нет еще. Но нападем. За Лофхен следил наш человек, но он ещё не докладывал, так что нам неизвестно, где она. И еще: Зорка была здесь у вас...
- Она была пьяна.
- Но не настолько, чтобы не суметь удрать по пожарной лестнице. Если верить вам. - Кремер ткнул в направлении Вулфа сигарой. - Вы отдаете себе отчет, что на сей раз мне ничего не стоит пришить вам обвинение в укрывательстве улик?
- Сомневаюсь. Впрочем, можете попытаться.
- Я бы попытался, но не могу. И причина весьма серьезная. И комиссар и окружной прокурор всячески пытаются замять эту историю.
Брови Вулфа взметнулись вверх.
- В самом деле?
- Да. Я говорил, что все это дело покрыто мраком. Терпеть не могу такую мерзость. Я полицейский. Мне платят за то, чтобы, посмотрев на труп, я решил - убийство это или нет, и если да, то - отыскал преступника и доказал его вину. Вот за что мне платят. В девяноста девяти случаях из ста руководство мне помогает, но время от времени какие-то политики или иные влиятельные особы вмешиваются и пытаются повязать мне руки. Я не люблю и не потерплю, чтобы мне вставляли палки в колеса.
Кремер всунул сигару в рот и опустил тяжелые кулаки на подлокотники кресла.
- Никогда не потерплю.
- И вам пытаются помешать именно сейчас?
- Да. Британский консул позвонил комиссару, чтобы выразить озабоченность по поводу убийства британского подданного и так далее. Вчера в одиннадцать вечера они с комиссаром встречались, а сразу после встречи консул связался с Лондоном. Утром я спросил комиссара, в чем дело, но тот ответил, что британский консул ничем нам помочь не в состоянии, однако надеется на то, что правосудие восторжествует. Хотя шансов на это не больше, чем на знойную зиму. Затем, немного позже, во время разговора с окружным прокурором я предложил, чтобы он связался с Британским посольством в Вашингтоне, но прокурор напрочь отказался, заявив, что, по его глубокому убеждению, расследование в этом направлении никуда не приведет. Довел меня до того, что я сам едва не позвонил в Вашингтон!
- А почему, кстати говоря, нет?
- Потому что я слишком стар, чтобы искать другую работу. Зато буквально через пять минут после того, как я добрался туда на Тридцать восьмую улицу, я позвонил генеральному консулу Германии и спросил его прямо в лоб про Фабера. Представляете, у консула хватило наглости заявить мне, что он не имеет ни малейшего понятия о том, чем занимается в Нью-Йорке Фабер! Хотя ещё накануне, когда речь шла об убийстве Ладлоу, сказал мне, что за Фабера ручается головой! Тогда я позвонил в Вашингтон, в посольство Германии, но там мне тоже дали от ворот поворот. Какого черта эти страны засылают к нам таких типов, о деятельности которых и упомянуть-то вслух стыдятся? Даже после их смерти.
Вулф потряс головой. Кремер некоторое время молча пялился на него, потом вдруг произнес:
- Я отправил телеграмму в Югославию, в Загреб.
- Вот как? - безмятежно поинтересовался Вулф.
- Да. Это город, из которого приехали эти две девушки. Он, во всяком случае, указан в их паспортах. По словам девушек, в Америку они приехали, потому что это страна неограниченных возможностей. Им задали вопрос, почему они тогда прибыли не как беженцы, а по гостевым визам? Они ответили, что хотели сначала посмотреть и удостовериться, такова ли на самом деле Америка, как её описывают.
- Осторожничают, - буркнул Вулф. - В телеграмме вы, конечно, спрашиваете, не уличены ли они в какой-нибудь деятельности против Британской империи. Сомневаюсь, чтобы вам удалось чего-нибудь добиться. Если они работают на югославское правительство, вам ничего не ответят. Если на какого-то другого... Загреб - столица Хорватии, а тамошние власти вряд ли захотят вам помочь. Могу я спросить, почему вы так заинтересовались именно этими девушками?
- Это вовсе не так. Я навожу справки обо всех. Но сейчас - чему вы удивляетесь? Ведь одна из них исчезла. Да и Фабера как-никак закололи в их квартире. Тормик по-прежнему ваша клиентка?
- Да.
- Если она ни в чем не виновата, вы зря запрещаете ей давать показания.
- Я так не считаю.
- А я считаю. - Кремер отбросил сигару и откинулся на спинку кресла. Откровенно говоря, я её вовсе не подозреваю. Главным образом по двум причинам. Во-первых, она ваша клиентка. Это само по себе немало. Во-вторых, убийство Фабера разрушает её алиби в убийстве Ладлоу. Не настолько же она глупа. В четверть десятого утра её выпустили из управления, но приставили "хвоста". Она села в такси. На Кэнал-стрит внезапно выскочила и скрылась в подземке. Мой сыщик подрастерялся и в толчее не поспел за ней, а тут как раз и поезд подошел. Вопрос в том, что она делала до десяти минут двенадцатого, когда пришла к вам?
- А что она говорит?
- По её словам, она сказал таксисту, чтобы он отвез её к вам, но по дороге сообразила, что вполне успеет добраться на метро до Милтана, чтобы поговорить с мисс Лофхен. В метро же она поняла, что время поджимает, вылезла на станции "Гранд-Сентрал", позвонила оттуда мисс Лофхен, села в другое такси и поехала к вам.
- Она позвонила мисс Лофхен? К Милтану?
- Да. Мы проверили. Милтан сам снял трубку, узнал голос мисс Тормик и позвал мисс Лофхен. Примерно без четверти одиннадцать.
- А о чем, по её словам, мисс Тормик говорила с мисс Лофхен?
- Она заявила, что это не мое дело.
Вулф вздохнул.
- Попробуйте это опровергнуть.
- Да, я и сам понимаю. Поэтому и говорю, что вовсе не подозреваю её в убийстве.
- А кого подозреваете? Мисс Лофхен?
- Откуда мне знать, черт возьми? - Кремер выпрямился и снова сжал кулаки. - Разве я не признался, что ни черта в этом деле не понимаю? Ни уха ни рыла. Я даже не представляю, кто мог находиться в квартире девушек от десяти утра, когда Фабер ушел от вас, до того времени, когда Гудвин с мисс Тормик нашли его там зарезанным. У нас нет ни одного свидетеля. Мы продолжаем расспрашивать жильцов этого и окрестных домов, но пока тщетно. Сами знаете , насколько это тяжело.
Он стукнул кулаком по подлокотнику.
- А что будет, если мы и найдем свидетеля? Пусть бы даже я сам стоял на тротуаре и видел, как она вошла в дом вместе с Фабером, а потом вышла без него. Что из этого? Если встанет вопрос, она ли убила Фабера или Ладлоу, что я отвечу? А? Когда дело выносится на суд присяжных, принято представлять не только доказательства, уличающие преступника, но и причину убийства. Побудительный мотив. Так уж заведено. Сейчас же я нахожусь в таком положении, что с равным успехом могу обвинить в содеянном Гудвина, заявив, что он зарезал Фабера складным ножом.
- Я не ношу складного ножа, - возразил я. - Только перочинный ножичек.
- Не слишком ли вы узко мыслите? - спросил Вулф. - Может быть, стоит...
- Я вообще никак не мыслю. Здесь и мыслить-то нечего. Мы проверяем всех и каждого. В том числе тех, кто вчера вечером был у Милтана. Юный Гилл был у себя в конторе. Один исключается. Милтан с женой находились у себя. Трое исключаются. Остается шестеро. Дрисколл в половине одиннадцатого отправился прогуляться и вернулся в контору в одиннадцать тридцать. Дональд Барретт уверяет, что сидел в конторе, но опрос свидетелей ещё не окончен, так что о его алиби говорить ещё преждевременно. Лофхен, Тормик и Зорка. Двое из них исчезли. Белинда Рид вышла из своей квартиры в начале одиннадцатого, но ещё не вернулась.
- А орудие убийства?
- До сих пор не найдено. Колотая рана слева, нанесенная острым предметом - достаточно длинным, чтобы проткнуть сердце. Судя по количеству вытекшей крови, оружие вынули из раны не сразу, а несколько минут спустя. Однако ещё раньше его сильно ударили по левому глазу каким-то тяжелым, твердым и тупым предметом. Маловероятно, чтобы такие следы остались от падения, да и в любом случае внешний вид повреждения позволяет утверждать, что оно было причинено раньше. Следовательно, была драка, а раз так... В чем дело?
