Татьяна Коган - Мир, где все наоборот
Лиза жадно глотнула воздух, почувствовав, что если срочно не сядет, то потеряет сознание. К счастью, поблизости обнаружился какой-то кафетерий. Она толкнула дверь, фактически ввалилась внутрь и рухнула за ближайший столик. Ровно в ту же минуту к остановке на другой стороне улицы подошел широкоплечий мужчина в неказистом, грязно-сером пальто и, взглянув на окна кафе напротив, застыл на месте.
Солнце слепило глаза. Тубис сложил руку козырьком и смог разглядеть вывеску, на которой крупными желтыми буквами значилось: «Динь-динь». Нелепее названия для кафе сложно придумать. Что ж, тем лучше. Где меньше пафоса, там больше искренности.
Сегодня утром Сан Саныча разбудило предчувствие. Было ли оно идущим извне посылом или же обыкновенным следствием его решимости реализовать задуманное – неважно. Он проснулся с твердой уверенностью в том, что сегодня – тот самый день. Сегодня он найдет свою невесту. Дальше откладывать встречу нельзя. Готов подвал, где он поселит возлюбленную. Готовы необходимые медикаменты, которые ему понадобятся со временем. Но главное: готов он сам.
Разлука с Царевной сильно подкосила Тубиса. Девушку пришлось убить быстро, без прелюдий, – времени на удовольствие не оставалось. Как сейчас помнит: всю ночь Анька выла как умалишенная, рвалась на цепи, будто пыталась о чем-то его предупредить. Несколько раз хозяин выходил во двор, чтобы утихомирить собаку, но завидев его, она умолкала и, жалобно поскуливая, указывала в сторону леса. Он списывал все на бабью блажь – Анька хоть и собака, а ревновала похлеще иной девицы. Тубис и двух месяцев с Царевной не прожил, а овчарка прямо извелась вся. Словом, на Анькину истерику он внимания не обратил. О чем потом не раз сожалел.
Утром, проведав Царевну и пожелав ей хорошего дня, Сан Саныч отправился в районный центр, чтобы купить продукты. Уже подъезжая к магазину, заподозрил что-то неладное. У входа стояли трое полицейских и опрашивали людей, тыча им в лицо бумажку. Что на ней изображено, Тубис не увидел. Скорее всего, фоторобот преступника. Чуть поодаль были припаркованы патрульная машина и полицейский уазик. Казалось бы, не самая редкая картина. Сан Саныч проехал подальше, остановил автомобиль у обочины и несколько минут решал, что делать.
Пришел к выводу, что его опасения беспочвенны. Не могли его разыскивать, никак не могли. Он очень аккуратен. Следов не оставляет. Работает чисто, без свидетелей. Сто раз перестрахуется, прежде чем сделает шаг. Причин для паники нет. Пискнул сигнализацией и направился к магазину. Когда до полицейских оставалось несколько метров, грудь словно прострелило. Он застыл на месте, чувствуя, как пошатнулась под ногами земля, а перед глазами задрожало прозрачное марево.
Что-то не давало ему идти дальше.
Стражи правопорядка заметили прохожего и ждали, когда тот подойдет ближе, чтобы задать ему несколько вопросов. Тубис стукнул себя по лбу, громко выругался и повернул обратно к машине, делая вид, что вспомнил о чем-то. Он знал, что за ним наблюдают, и старался идти медленно, не выдавая волнения. Сев за руль, заметил, что к нему двинулся один из ментов, выразительно жестикулируя, прося подождать. Водитель не раздумывал ни секунды. Повинуясь первобытному инстинкту самосохранения, ударил по газам и рванул с места.
Неделей позже Сан Саныч прочитает в газетах информацию, которая подтвердит его подозрения. Но тогда, спасаясь бегством от неясной опасности, он доверял только внутреннему голосу. Ему казалось, ехал домой втрое дольше обычного, хотя гнал прилично. Беспрестанно поглядывал в зеркало заднего вида, но погони не заметил.
Анька встретила хозяина надрывным лаем, как будто все уже прекрасно знала.
– Сиди и жди! – приказал он. И собака мгновенно успокоилась. Села и стала ждать.
Тубису понадобилось пятьдесят минут, чтобы сделать необходимое. Царевну он планировал умертвить в конце месяца – с ней и в начале отношений было скучно, а теперь и подавно. Выглядела она отвратительно, почти не разговаривала, только подвывала порой, как та собака. Удручающее зрелище. Когда он вошел в комнату и сообщил об экстренной разлуке, пленница никак не отреагировала. И даже когда Тубис сдавил ее шею, Царевна лишь вяло дернулась и уставилась на него своими глупыми коровьими глазами. Тубис смотрел в них, пока они не потухли. Затем поднял на руки бездыханное тело и отнес на кухню. Тусклая, спутанная коса волочилась по полу мертвой змеей.
Побросал в сумку самое необходимое: деньги, документы, смену белья и старую шахматную доску, память о единственному друге. Коллекцию с волосами своих жертв брать не стал – слишком рискованно. Если он вдруг попадется с этим добром, уже не открутится. Прихватил только Тамарин локон. Слишком дорог.
Зажег несколько свечей, открыл на кухне газ на плите. Постоял на пороге, мысленно прощаясь с домом, какое-то время служившим ему надежным прибежищем, и покинул его. К тому моменту, когда полиция и пожарные подъехали к полыхавшему дому, Тубис с собакой выходил из поселка к лесу, мимо пустыря – там, где их вряд ли могли увидеть. Этой заброшенной тропой уже давно никто не пользовался.
Позднее в местных новостях сообщат, что найденные на месте пожара обгоревшие останки человеческого тела принадлежат студентке пединститута, 19-летней Оксане Л., пропавшей два месяца назад. Оперативникам удалось составить фоторобот предполагаемого убийцы, однако какими-либо другими данными следствие не располагало. Дом, в котором преступник держал свою жертву, был арендован через риелторское агентство по поддельным документам. Районная прокуратура взяла расследование уголовного дела на особый контроль.
После едва не случившегося провала Тубис надолго затаился. Переехал в другой город и погрузился в свойственную обыкновенному человеку суету. Поселившийся внутри страх не позволял расслабиться. Часто ему снился один и тот же кошмар, повторяющийся до мелочей: задушенная Царевна вдруг оживает и начинает кричать. Так громко, что закладывает уши. На крик сбегаются соседи, кто-то вызывает ментов. И стоит он, растерянный, и не может пошевелиться, будто окаменел. А Оксана тычет в него пальцем и твердит:
– Это он меня убил! Он меня убил, он, он!
Разъяренная толпа поворачивается в сторону Тубиса и начинает медленно наступать. Лица людей перекошены от злобы, и нет сомнения в том, что с ним собираются сделать. Он понимает: еще мгновение – и его разорвут на части. Он бросает последний взгляд на Царевну и видит, как она похорошела. Свежая, такая симпатичная, спасу нет. Точь-в-точь как в день их встречи. Только коса почему-то растрепанная и замызганная – словно в грязи вывалялась. И так страшно ему становится от этой ужасающей дисгармонии, что дыхание сбивается. Он хватает ртом воздух, но тщетно – кислород в легких убывает, и перед глазами уже плывут темные пятна. В ту самую секунду, когда удушье становилось невыносимым, Тубис просыпался и долго сидел на кровати, переводя дух и вытирая холодный пот.
Со временем слабеет даже самый сильный страх. Однажды утром по дороге на работу Сан Саныч понял, что ужасно скучает без возлюбленной. Тем же вечером, купив инструменты и отделочные материалы, он принялся за ремонт подвала. К тому моменту, когда помещение было готово, он окончательно созрел для очередной охоты.
Не было тайной причины, объясняющей, почему Тубис остановился у этого кафе с бестолковым названием. Он устал от поисков. Он был голоден и решил довериться случаю. Пусть судьба сама сделает выбор. Прислонился к стеклянной стене остановки и пробормотал под нос:
– Что ж, пусть будет третья. Третья женщина, которая выйдет из этого кафе.
Официантка двинулась было к новой посетительнице, но Рита остановила ее:
– Даша, погоди. Я сама ее обслужу.
Официантка пожала плечами, явно не одобряя чудачества владелицы заведения, и, ни слова не говоря, отдала ей меню. Рита хотела объяснить девушке, что нет ничего дурного в том, чтобы интересоваться людьми, и что эта сердитая брюнетка кажется ей необычной особой, но промолчала. Все-таки работодатель не должен отчитываться перед наемным сотрудником.
– Здравствуйте. – Рита вручила посетительнице меню и жизнерадостно улыбнулась.
Лиза достала из сумки сигареты и, не глядя на девушку, велела:
– Принесите мне воды.
– С газом или без?
– Без.
– Одну минуту. – Рита задержалась чуть дольше положенного, надеясь встретиться взглядом с посетительницей. Напрасно. Та не замечала никого вокруг. Курила сигарету, глядя в пространство и все глубже погружаясь в свои мысли.
Лиза думала о том, что у жизни нетривиальное чувство юмора. Едва уверишься в своей неуязвимости, как на пути возникает неведомый доселе враг. Она справится с ним. Ее мозг способен укротить любое чувство, даже такое одуряющее, как любовь. Другое дело, что этот процесс потребует много усилий. Гораздо больше, чем Лиза привыкла отдавать. Казалось бы, она только намечает предстоящий удар, а уже выбилась из сил. Проклятые эмоции! Проклятый Джек!
