Дарья Донцова - Новогодний детектив (сборник)
– Мамочка, ты самая красивая в мире!
Лена, конечно, разнюнилась, начала целовать любимого синеглазого, но тот – мальчик, уже ершистым становится! – высвободился из объятий. Сказал серьезно:
– У тебя всегда должны стоять самые красивые цветы. Но я их каждый день тебе покупать не смогу. Поэтому выходи, пожалуйста, замуж. За хорошего человека. Я разрешаю.
Лена только вздохнула. И раньше-то мужчины подходящего не нашлось, а сейчас она кому нужна – уже немолодая учительница, да еще и с «прицепом»?
…Они с сыном вместе встретили Новый год. Сынуля галантно подливал ей шампанское, и Лена слегка захмелела.
Когда мальчик уснул, она еще долго сидела перед телевизором. Смотрела на чужое веселье. Люди на экране взрывали петарды, чокались, обнимались и улыбались, бесконечно улыбались. В соседней квартире, во дворе – тоже танцуют, смеются. Только она одна.
Ей вдруг очень захотелось взять бабушкино волшебное зеркало – и разгрохать его о стену. Отомстить стекляшке за всю свою нескладную жизнь.
Попыталась себя урезонить: «Ты пьяна, Елена!»
Но зеркало схватила. Размахнулась. И замерла.
В этот раз картинка в нем оказалась простая до боли, до издевательства.
Два банальных, как на свадебной открытке, обручальных кольца!
И все.
Лена истерически расхохоталась. Бабушка пророчит ей законный брак? И за кого, скажите, ей идти замуж?
Школьный физрук давно женился на юной учительнице немецкого. Блестящий рекламист Дронов уехал просветляться в Непал, да там и сгинул. А в театры с музеями Лена теперь вместе с сыном ходила. Сначала надеялась, что познакомится с каким-нибудь интеллигентным, холостым отцом. Но быстро поняла – задача нереальная. Таких охотниц на всех детских мероприятиях полно. На каждого отца-одиночку – минимум тридцать пар голодных женских глаз.
Даже сына спросила:
– А какого ты себе хочешь… папу?
Мальчик – он сидел в кресле с книгой – задумчиво вскинул голову.
– Ну… сильного. Смелого. Чтобы он тебя защитить мог. Да хотя бы вот такого, как этот!
В комнате фоном работал телевизор, и сын ткнул пальцем в экран.
Лена тоже посмотрела. Репортаж с соревнований – кажется, по биатлону. Молодой мужчина со светлым, симпатичным, совсем не богемным лицом, стоит на пьедестале. Одет в спортивный костюм с символикой России, на шее – медаль, в руках букет. Какой-то чемпион. Разве такой снизойдет до нее, простой училки?
Но сынуля – наивный мальчик! – снисходительно произнес:
– Мамочка, ты ведь не простая учительница, а самая лучшая. И еще добрая. И очень вкусные супы варишь. На тебе любой чемпион с удовольствием женится.
Лена только вздохнула.
…Зимние каникулы тянулись бесконечно, елки с детскими театрами стоили дорого, и Лена решила взять учеников.
Поздно вечером возвращалась с работы на метро. Как назло, ни книжки с собой, ни газетки. И тут в вагон на инвалидной коляске вкатился парень. Без ног. Лицо убитое, мрачное. Кажется, пьяный. Процедил сквозь зубы:
– Подайте, кому сколько не жаль.
Пассажиры привычно отворачивались, утыкались в телефоны и прессу.
Лена тоже хотела отвести глаза. Но не удержалась, искоса посмотрела на парня. И вздрогнула. До чего он похож на того красивого, сильного спортсмена из телевизора! Только небрит, хмур и в грязной одежде.
Вот ведь как: кому медали, а кому милостыню просить.
Лена схватилась за кошелек. Парень в инвалидной коляске следил за ней цепким, настороженным взглядом.
Подкатился поближе. Прохрипел:
– Подайте, дамочка. Инвалиду чеченской войны.
– Да брешешь ты все, – проворчал старичок, что сидел с нею рядом. И посоветовал Лене: – Не давай ему ничего.
Однако она уже вытащила единственную, что имелась, купюру.
Тысячную. Последнюю. И тянуть на эти деньги надо до конца каникул.
Но не сомневалась ни секунды. Положила аккуратно зеленую бумажку в целлофановый пакет, что держал инвалид.
А тот даже не обрадовался – набычился еще больше, голову опустил. Сухо буркнул: «Спасибочки вам» – и покатил себе дальше.
Бабка, что сидела по другую сторону от Лены, выразительно постучала себя пальцем по лбу:
– Ох, дура ты, дура! Все равно пропьет!
На Лену же вдруг такая беспросветная тоска, безнадега, темнота накатили… Слезы из глаз – сами собой. Про инвалида уже и забыла – себя саму жаль. Непутевую, несчастливую. Невезучую. Скоро сын вырастет, упорхнет. Ей останется нищая, одинокая старость. А бабкино зеркало она все-таки разобьет. Прямо сегодня.
Лена шмыгнула носом. Пассажиры с противоположной скамейки поглядывали сочувственно. Но ей совсем не хотелось, чтобы ее жалели!
Подхватилась, еле успела выскочить из вагона – двери начали закрываться.
И уже на станции, на скамейке закрыла лицо руками и разревелась в полный голос. Хорошо так плакалось. Горько и одновременно радостно.
Никто ее не трогал, шумели поезда, мимо текли равнодушные людские волны.
И вдруг, совсем под ухом, она услышала:
– Не снимайте! Выключите камеры! Не снимайте сейчас, я сказал!
Вздрогнула, открыла глаза и опешила.
Рядом, у ее скамейки, давешний инвалид в своем кресле. Только сейчас он совсем другой – менее несчастный, что ли. Глаза улыбаются.
В отдалении двое мужчин с видеокамерами, а еще вертлявая дамочка с толстым блокнотом.
Но Лена смотрела не на этих странных людей – на безногого, которому она отдала свою последнюю тысячу рублей.
До чего он все-таки похож на того обаятельного парня из телевизора! Особенно сейчас, когда не хмур, а улыбается:
– Как хорошо, что я вас встретил! Вот. Держите вашу тысячу. Мне не нужно.
Лена вспыхнула, возмутилась, вскочила:
– Вы думаете, я реву из-за того, что мне денег жалко?!!
– Все я понял. Вы мне помогли от души. – Мягко отозвался парень. – Но дело в том, что я вовсе не нищий. Это был эксперимент. Съемка скрытой камерой для документального фильма. Фильма о том, как инвалидам в мегаполисе живется. Вон, видите, операторы, режиссер. Они из соседнего вагона снимали, чтоб внимание пассажиров не привлекать.
На съемочную группу, впрочем, Лена даже не взглянула. Напустилась на парня:
– У вас, значит, и ноги имеются? Хорошенький эксперимент!
Тот вспыхнул, помрачнел:
– Нет у меня ног.
– А… а что случилось? – Совсем не к месту выпалила Лена.
Молодой человек вздохнул:
– Четыре года назад, по пьяному делу, под поезд попал. По колена отрезало.
– Ой. – Не удержалась Лена.
– С одной стороны, да. Крушение всех надежд. – Согласился инвалид. – Как водится: депрессия, хотел с собой кончать. А потом задумался: ну, дожил я до двадцати пяти лет. С ногами. И чего добился? Что кружку пива могу с руки выпить залпом? Или на работе, в охранном агентстве, насобачился: сижу с открытыми глазами, вроде бы на посту, а на самом деле сплю? И никто ничего не замечает, зарплата капает. Стыдно, мелко. И знаешь, такое зло взяло. На себя самого в первую очередь. Решил: пусть я калека. Но жизнь свою построю – многим здоровым не снилось. Только какие у меня возможности? Диссертацию писать – мозгов не хватит. Зато спортом я с детства занимался. Вот и начал тренироваться, набирать форму. А когда из больницы вышел – нашел таких, как сам. Кто не сдался. Кто не пьет, не в метро побирается, а борется. В хоккей играет. Лыжами занимается, керлингом, биатлоном. Ну, и я стал заниматься. В итоге в сборную страны попал. Паралимпийскую.
– Скажите, – пробормотала Лена, – а это не вас недавно по телевизору показывали? Вы еще какую-то медаль получали?
Парень зарделся от удовольствия:
– Меня.
– Золотая медаль? – С придыханием произнесла Лена.
– Нет. – Вздохнул инвалид. – Двух минут до первого места не хватило. Так что всего лишь бронза.
– Слушайте, – пораженно молвила Лена, – но вы же потрясающий… просто уникальный человек!
– А ты – очень красивая. – Отозвался в ответ молодой человек. И робко предложил: – Может… тебе не будет очень противно сходить со мной в кино? Ты не бойся, я без кресла буду. Я на протезах хожу свободно.
– Да мне без разницы, как ты будешь! – выпалила она.
И страшно смутилась.
А глаза чемпиона блеснули – будто ему только что вручили уже не бронзу – но олимпийское золото.
А тут и дамочка-режиссер, наконец, устала дефилировать в отдалении. Подошла, промурлыкала довольным голоском:
– У нас еще одна программа в проекте. Как инвалиду устроить личную жизнь. На свадьбу съемочную группу пригласите?
Спортсмен бросил на Лену смущенный взгляд.
А она вспомнила переплетение обручальных колец в бабушкином волшебном зеркале и весело подумала: «А может, и будет у нас свадьба! Зеркальце-то меня еще ни разу не обманывало!»
Алла Полянская
Капкан для королевы
Предновогодняя суета в любом офисе может довести до бешенства здравомыслящего человека. А если этот человек – главный бухгалтер, подсчитывающий прибыль, то уж тем более.
