Наталья Солнцева - Золотой гребень для русалки
Астра решила разрядить обстановку и сделала ему комплимент. Он улыбнулся. Из-под маски виднелись только кончик его носа и губы, которые слегка раздвинулись.
— Признаться, я думала, что русалии празднуются летом, на Ивана Купалу.
— Наши предки отмечали и зимние русалии, — оживился хозяин. — В конце декабря они совершали обряды в честь бога Рода. Гуляли почти до Велесова дня. По-нашему до шестого января, кажется. Наряжали сноп или делали соломенную куклу, как на Масленицу, только называли ее Коляда. Славяне верили, что сильные морозы, бесчинства злых духов и нечистой силы можно победить весельем, шутками, музыкой и плясками. Русалии в древности были самыми пышными языческими ритуалами, в ход шло всё: скоморошьи игры, песни, военные состязания и даже театрализованные представления в масках. Позже христианство назвало эти народные обряды «злыми и скверными делами» и грозило адскими муками за «бубны, сопели, гусли, игранья неподобные, глаголемые куклы, русалия пляшущия и вся игрища бесовския». Удивительно не то, что люди забыли традиции предков, а то, что зимние колядки, Масленица и ночь на Ивана Купалу дожили до наших дней. Очевидно, нелегко вытравить с корнем память крови. Ты знаешь, что раньше всюду существовали «дружины русальцев» из местных жителей, и обряд посвящения в русальцы обставлялся почище, чем в масонскую ложу? А звание ватафина — вождя русальцев — передавалось по наследству от прадедов.
Борецкий увлекся, сдвинул маску на лоб, чтобы она не мешала ему говорить. Астра с удовольствием последовала бы его примеру, но парик создавал кучу неудобств. Она посочувствовала дамам прошлых веков. Постоянно носить тяжелую, громоздкую одежду и прическу из искусственных волос — испытание не для слабых.
— Без колдуна-ватафина русалии не могут начаться, — с гордостью заявил Борецкий. — Только он уполномочен богами собирать волшебные русальские травы, только ему одному известны все заклинания, он руководит, а ему подчиняются дружинники и русалки. Он готовит у всех на глазах новое знамя и освящает его. Это такое особое полотно, в углы которого зашиваются священные растения. Например, «перуника».
— В честь бога Перуна?
Борецкий кивнул.
— Главарь поливает знамя чародейной заговоренной водой, обрызгивает себя и своих помощников и дает страшную клятву исполнять как положено весь русальский ряд и хранить тайну. За нарушение заветов ему грозит проклятие. «Да погаснет очаг в моем доме, пусть змеи и ящеры совьют свои гнезда в нем, да не примет земля мои кости…» — замогильным голосом протянул он.
— И ты собираешься все это проделать?
— Нет, конечно. Я же не настоящий ватафин, а самозванец и дилетант, как и все присутствующие. Мы просто играем!
К ним подошли Бутылкины — Коломбина и Арлекин.
Арлекин в пестром желто-красном трико, в такой же удлиненной курточке с широким круглым воротником, в туфлях с бантами и смешной шляпе был неотразим. Его возлюбленная Коломбина выглядела настоящей субреткой [5] — длинная пышная юбка, сшитая из разноцветных лоскутков, кокетливый лиф и вторая юбка покороче, в полоску, на голове — белая шляпка.
Бутылкины чувствовали себя неловко в своих вычурных нарядах, но, взглянув на Астру, приободрились.
— Нельзя ли было обойтись без дурацкого маскарада? — натянуто улыбнулся Степан. — Ты, Илья, меры не знаешь в своих фантазиях, а мы идем у тебя на поводу.
— Это в тебе говорит провинциал, консерватор, — парировал хозяин. — В Венеции каждый год карнавал устраивают. Тысячи туристов, между прочим, и наших, русских, валом туда валят! Фотографируются разряженные на фоне собора Святого Марка, на гондолах катаются по грязным каналам, задыхаясь от восторга. Знаешь, какая там самая крутая фишка? Частные вечеринки, балы-маскарады для избранных, которые проводятся в старинных венецианских дворцах. Вход исключительно по приглашениям. Такой билетик стоит около пятисот евро! Съезжаются богачи и знаменитости со всего мира, и никого не смущает жесткий дресс-код: без костюма и маски не впустят, будь ты хоть миллиардером, хоть голливудской звездой.
Бутылкин смешался.
— Чего ты на меня напал? То Венеция, а то костромская деревня Сатино. Сравнил!
— Пора вернуть себе национальную гордость, — не сдавался Борецкий. — Наши традиции ничем не уступают итальянским. Только мы привыкли загранице поклоняться, все чужое копировать. Масленицу, зимние русалии, Купальские гулянья не хуже можно обставить. Было бы желание! И туристов возить. У нас экзотики куда больше.
Астра не принимала участия в споре. Коломбина и Арлекин, эти персонажи итальянской комедии дель арте, вызвали у нее тревогу, напомнили эпизод с «флэшки из тайника» — венецианский карнавал, пляшущие Коломбины, Арлекины, Пьеро…
— Слышишь, как ветер воет? — шепотом спросила у нее Алина, которой наскучила перепалка мужа с Борецким.
— Это в дымоходе. Кажется, начинается метель.
Протяжный тоскливый звук подтвердил ее слова. Вьюга пела свою заунывную песню и кружилась в бешеном танце, размахивала белыми рукавами, стучалась в окна. К стеклам липли снежинки.
— А Снегурочка будет? — спросила Астра.
— А Дед Мороз? — подхватила Коломбина.
Борецкий развел руками. Увы! Надоевшие персонажи Новогоднего праздника в программе не предусмотрены.
Дамы огорчились. Мужчины принялись обсуждать творчество драматурга Островского. Дескать, костромская земля, ее лирическая красота послужила вдохновению писателя. Матвей присоединился к беседе. Он не был поклонником театра, поэтому больше молчал или отделывался краткими репликами.
— Только здесь могли выйти из-под его пера Берендей, Лель и печальная девочка-Снегурочка…
— Любви ей, видите ли, захотелось…
— Чужому счастью позавидовала…
— Это не зависть, господа! Это женское естество в ней заговорило…
— И чем дело кончилось? Растаяла…
— Ярило ее погубил, сжег своими лучами! Снегурочка должна была оставаться холодной.
— Это жертва, принесенная Эросу…
— Господа! Островский сочинил настоящую языческую мистерию!
Матвей решил переключить их внимание на более насущную тему. Например, почему не спускается в зал Вишняков?
— Дамы скучают, — начал он издалека, жестом показывая в сторону Астры и Алины. — Кстати, где Егор?
Борецкий-ватафин бросил взгляд на лестницу.
— Облачается в костюм волхва, — торжественно провозгласил он. — Это ответственная и сложная процедура.
— Ему давно пора быть здесь, среди нас, — поддержал Матвея Арлекин.
— Нельзя торопить чародея…
Бутылкин смирился.
— Ладно, будем ждать. Матвей, ты сегодня кто? — он дотронулся пальцем до украшенного позументом камзола. — Сен-Жермен? Калиостро?
— Называйте меня Брюсом…
— Ого! — продемонстрировал свою осведомленность Борецкий. — «Птенец гнезда Петрова?» Неплохо придумано. Сей милостию российского царя граф, кажется, не чурался увеселительных мероприятий и умел развлекать публику. Даже слыл колдуном! У себя в подмосковной усадьбе он, говорят, держал пруды замерзшими аж до середины лета и катался по льду на коньках перед гостями. Теперь он тоже не прочь навести шороху и расхаживает по усадьбе привидением. Уж не ты ли это?
— Я.
— Вот это по-нашему! — усмехнулся Арлекин. Он уже выпил пару рюмок анисовки и не прочь был закусить. — Никогда еще не ужинал с привидением. Тем более не встречал Новый год. Алинушка… тьфу… Коломби-нуш-ка… — у него слегка заплетался язык. — Бери графиню… веди ее к нам!
С подачи Бутылкина Астра получила маскарадное прозвище — графиня, — которое все одобрили.
В этот момент по ступенькам спустился ослепительный Вишняков-волхв, вызвав всеобщее восхищение. Он выглядел потрясающе в одеянии из черной парчи с фиолетовым отливом, сплошь затканной дубовыми листьями и желудями, с серебристой вышивкой по вороту, подолу и рукавам, с нагрудным знаком солнца и полумесяца. На голове — белый парик, в руке — деревянный посох с венчающим его позолоченным шаром. Лицо закрыто ритуальной полумаской.
По залу пронесся вздох, Коломбина захлопала в ладоши.
— Чем не Дед Мороз? — съязвил Матвей. — Только мешка не хватает.
— Ты великолепен! — бросился к приятелю Борецкий. — Назначаю тебя моим главным помощником!
Вишняков же, вопреки всеобщему ликованию, был чем-то недоволен, угрюм. Его губы оставались плотно сжатыми. Он окинул взглядом зал, как бы ища кого-то, и медленно опустился в кресло.
«Надеялся увидеть свою «русалку», а девушки еще не вышли, — подумала Астра. — Вот он и раздосадован. А может, они уже успели встретиться и поругаться?»
Ульяновна накрывала на стол. Блюда русской кухни, напитки исключительно по старинным рецептам, большая глиняная миска с кутьей, печенье в форме фигурок скота. Огромная елка переливалась разноцветными огнями, на ветках, наряду с игрушками, висели фигурные пряники, завернутые в фольгу яблоки, орехи, конфеты.
