Наталья Александрова - Возвращение снежной королевы
Юноша с просветленным лицом вскочил на ноги, прикоснулся ладонями к сердцу, к губам и глазам и, не задавая никаких вопросов, легкой походкой побежал через двор замка к одной из сторожевых башен, возвышающихся по обе стороны ворот. Он скрылся в низком проеме, ведущем внутрь башни, но скрылся там совсем ненадолго. Не прошло и двух минут, как его стройная фигура вновь появилась, теперь уже на смотровой площадке, венчающей башню и нависающей над бездонной пропастью ущелья.
Юноша на мгновение обернулся, ища взором своего вождя, Великого Безумца Аль Джохара. Вряд ли на таком расстоянии он мог различить лицо каида, но тот повелительно опустил веки, и в ту же секунду юный воин безмолвно ринулся с площадки и пропал в бездонной глубине.
Из ущелья донесся, постепенно удаляясь, не крик боли и ужаса, а победный боевой клич.
Никто не ахнул, никто не издал ни звука при виде этой удивительной смерти. Исмаилу показалось, что присутствующие в зале молодые воины проводили собрата завистливыми вздохами.
– Теперь ты видел, почтенный Аббас, сколь преданы эти юноши своему великому предводителю? – проговорил в наступившей тишине седобородый святоша. – Теперь ты знаешь, какой властью над ними обладает каид?
– Видел, – кивнул Аббас. – И знаю, что пришел по нужному адресу. Я хотел бы поговорить с каидом о деле. Мне нужен один из его людей, чтобы разделаться с врагом. С опасным врагом…
Старик предупреждающим жестом поднял высохший желтоватый палец, поднес его к губам и сделал Аббасу знак выйти из-за стола.
Они отошли к колоннам, отделяющим пиршественный зал от замкового двора, и старец вполголоса проговорил:
– Не следует, уважаемый Аббас, беседовать о таком деле с Аль Джохаром. Он – каид, вождь, повелитель воинов, но он – Великий Безумец, человек крайне непрактичный. Он повелевает своими воинами, но не знает, что творится за пределами замка. И он ничего не понимает в денежных вопросах. Если вы хотите вести деловой разговор – обращайтесь ко мне.
– Я понял, почтенный хаджи! – Аббас деловито кивнул. – Мне нужно освободиться от одного опасного противника. Он давно уже вредит моему бизнесу, а в последнее время стал просто невозможным. Я знаю, что ваши воины не имеют себе равных…
– Этот твой противник – мусульманин? – осведомился старец.
– Нет, он неверный! Если бы это был мусульманин, разве посмел бы я обратиться к вам, почтенный хаджи? – проговорил Аббас с несомненным уважением.
– Почему же нет? – Хаджи взглянул на собеседника не без лукавства. – Заказы на мусульман я тоже принимаю, только беру за это на двадцать процентов больше! В качестве моральной компенсации. А так это будет стоить вам… – И он протянул Аббасу листок, на котором заранее было напечатано шестизначное число.
– Только здесь есть несколько моментов, которые могут осложнить работу. – Аббас склонился к уху старца и что-то прошептал.
– Вот как? – Старик отстранился от собеседника и зашевелил губами, словно что-то подсчитывая. – Тогда это будет стоить вам несколько дороже… – И он показал Аббасу другой листок.
– Пусть будет так. – Тот кивнул. – Главное, чтобы его не стало. Этот человек превратился в гвоздь в моем ботинке!
– Договорились. – Хаджи кивнул и сжал руку Аббаса своей бледной морщинистой рукой, которая оказалась неожиданно сильной. – А теперь, дорогой Аббас, вернемся к столу, чтобы достойной трапезой отметить наше соглашение!
Исмаила подтолкнули в спину. Он словно пробудился от волшебного сна и поспешно подошел с блюдом кускуса к почетному столу.
– Угощайтесь, почтенный Аббас! – проговорил хаджи, собственноручно накладывая гостю ароматное кушанье. – Прошу вас, отведайте это скромное угощение, преломите с нами хлеб, чтобы скрасить свое долгое путешествие!
Но Аббас вдруг замер, не сводя глаз с Исмаила.
– Что с вами, почтенный? – удивленно осведомился старец. – Вам приглянулся этот юноша?
– За кого вы принимаете меня, хаджи! – раздраженно проговорил гость. – Я не делю свое ложе с мальчиками! Но этот юноша… именно он должен выполнить то поручение, о котором мы с вами говорили! Именно он, и никто другой!
– Он? – Хаджи с сомнением оглядел Исмаила. – Боюсь, почтенный Аббас, он еще не готов для такой работы! Он еще не прошел того обучения, которое обязательно проходят все воины Аль Джохара, прежде чем отправятся в свое последнее странствие. Нет, почтенный Аббас, это не самый подходящий человек для вашей работы! Не сомневайтесь, мы подберем для вас очень хорошего человека, настоящего воина, который безукоризненно выполнит ваш заказ…
– Именно этот человек больше всего подходит для моего заказа! – твердо, уверенно ответил Аббас. – Взгляните на этот снимок, уважаемый хаджи!
Он протянул старику небольшую цветную фотографию. Старик посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Исмаила… на его лице промелькнула растерянность, затем сомнение и, наконец, несомненный интерес.
– Теперь вы меня понимаете? – спросил Аббас, когда хаджи вернул ему снимок.
– Да, теперь я вас понимаю… – задумчиво ответил старик. – Пожалуй, вы правы… конечно, мы не успеем как следует подготовить этого юношу, но при таком раскладе это может и не понадобиться… – Он кивком подозвал к себе одного из мужчин, сидевших за общим столом, указал на Исмаила и отдал несколько коротких распоряжений.
Оставшаяся часть вечера прошла для Исмаила в каком-то странном состоянии полусна-полуяви. Наконец диффа закончилась, почетные гости удалились в отведенные им покои, прислуживающих за обедом учеников тоже отпустили. Махди хотел накормить Исмаила, он предложил ему огромную порцию ароматного кускуса, свежие фрукты, сочащуюся жиром баранину, но молодой крестьянин не хотел или не мог есть, он только напился чистой ключевой воды. С ним происходило что-то странное, как будто в его голове поселился другой, посторонний человек, распоряжавшийся там, как у себя дома.
Повар покачал головой, сочувственно поцокал языком и отпустил Исмаила в его жилище, пробормотав, что на голодный желудок и сон не принесет настоящего отдыха.
Исмаил закрыл за собой дверь кельи, улегся на глинобитный пол и закрыл глаза. Однако, несмотря на накопившуюся усталость, сон все не шел к нему. Из-за двери его комнаты то и дело доносились какие-то шаги, шорохи, приглушенные разговоры, отдаленные возгласы. Спустя какое-то время ему послышался крик, полный боли и страха. Исмаил приподнялся, вслушиваясь в звуки ночи, но крик не повторился. Решив, что ему просто послышалось, он снова улегся на жесткий пол, и на этот раз сон все же пришел к нему.
Но и во сне он не смог освободиться от впечатлений прошедшего дня.
Он видел юношу, стремительно поднимающегося по лестнице на башню. На этот раз Исмаил был гораздо ближе к нему, казалось, он стоит за спиной несчастного…
Вот он поднялся на смотровую площадку, решительно приблизился к ее краю, нависающему над бездонной пропастью и, так же, как днем, обернулся, чтобы бросить последний взгляд на своего вождя, на Великого Безумца Аль Джохара.
И тут Исмаил увидел лицо самоубийцы.
Это лицо было ему удивительно знакомо… он видел его в гладкой поверхности ручья, в отполированном до зеркального блеска лезвии клинка, в маленьком треснутом зеркале, криво подвешенном возле двери в хижине его отца.
Это было его собственное лицо.
И тут человек с его лицом сделал последний шаг вперед, в пропасть.
Исмаил шагнул ближе к краю и перегнулся через парапет, в ужасе следя за полетом своего двойника. Хрупкое тело летело в страшную глубину ущелья, вот оно задело за выступ скалы, отскочило от него, как мяч, и продолжило смертельный полет.
Только пролетев больше половины бездонной пропасти, двойник Исмаила закричал… и тут Исмаил понял, что это он сам летит в пропасть и кричит от смертельного ужаса.
И проснулся от собственного крика.
Исмаил был совершенно мокрым от пота, все тело ломило, как будто он и впрямь только что упал на дно пропасти и разбился на тысячу кусков, как глиняный кувшин.
Он сел, тяжело дыша и облизывая пересохшие губы. В келье было так темно, что Исмаил не видел собственных рук. Переведя дыхание, он хотел снова лечь и попытаться заснуть, но в это мгновение дверь его жилища с едва слышным скрипом приоткрылась. На фоне угольной черноты прорисовалась едва заметная серая полоса. Впрочем, тут же эту полосу перекрыли какие-то тени, еще более темные, чем сама тьма.
По движению этих теней, по приглушенному шороху одежд и звуку мягких шагов Исмаил понял, что в его келью проскользнуло несколько человек. Он попытался вскочить, чтобы встретить незнакомцев лицом к лицу, но не успел это сделать.
Несколько пар сильных рук подхватили его, подняли, поставили на ноги и поволокли к выходу из кельи.
– Куда вы меня ведете? – попробовал спросить Исмаил, но ему не дали договорить: сильная рука зажала его рот.
