Аркадий Карасик - Красуля
Вдруг за дверью спросили: кто? Голос настороженный, не сонный.
- Открой, Вика, это я... Валерий...
- Валера? Сейчас, подожди...
Заскрипел ключ в замке, послышался шум отодвигаемой мебели. Наконец, дверь открылась и заплаканная девушка бросилась на грудь спасителю. Так к нему прижалась, что Валерий на мгновение отключился, позабыл обо всем на свете.
- Тебя же связали...
Девушка оторвала заплаканное лицо от груди парня, вытерла его носовым платком.
- Развязалась. Перетерла шнур о ребро кровати... Что же делать?
Снова заплакала. Беззвучно, горько, будто обиженный ребенок.
- Быстро собирайся, машина за воротами...
Вика улыбнулась сквозь сдезы.
- Нечего мне собирать, все - на мне.
Устраиваясь на переднем сидении, Вика увидела сзади своего охранника. Сидит в углу, опустив голову в надвинутом берете на грудь. Руки сложены на коленях.
- Боже мой, кто это? - испуганно прошептала недавняя пленница.
- Не бойся, Викочка, не дрожи. Сейчас он не страшен. Отвезу тебя в надежное место, пару неделек поживешь у моих друзей. После решим куда податься.
- Ты же пообещал - к маме?
Странно, но сейчас Вике совсем не хотелось оказаться дома под бдительным надзором матери. Спросила машинально, не думая.
Валерий помолчал.
- Если захочешь - отвезу к маме... Только тогда закончатся наши встречи, я не смогу появиться в доме Красули, тебя не выпустят из квартиры... Ты хочешь этого?
Вместо ответа, Вика повелительно взмахнула рукой. Вперед! Про себя улыбнулась. До чего же наивны и доверчивы мальчишки. Тот же Витюха или этот... Валерочка...
Через несколько минут резвая "ока" помчалась по лесной дороге..
Не доезжая пяти километров до шоссе, Валерий свернул в лес. Повилял между деревьями, выехал к заросшему озерку.
- Погуляй, - попросил он девушку. - Только далеко не уходи.
Вика понимающе кивнула. Стараясь не смотреть назад, выбралась из машины, отошла шагов на десять и присела на поросший травой пень. Позади раздался всплеск. За ним - другой, почти неслышный. Тело охранника погрузилось в воду, автомат последовал за ним.
- Куда едем? - возвратившись в "оку", равнодушно спросила девушка. Равнодушно - потому, что было безразлично куда ее отвезет любовник, лишь бы подальше от страшного Жетона и его безжалостных шестерок.
- Сказал же: в надежное место... Не сбежишь? Дождешься меня?
Ответ - еле слышный, будто легкий ветерок перебрал листья березы.
- Не сбегу... Дождусь...
"Ока" долго петляла между деревьями. Наконец, выбралась на шоссе и помчалась в дальнее Подмосковье. Валерий решил спрятать девушку в Клину. Там жил старинный его приятель, с которым почти пять лет телохраниитель Жетона провел на зоне. Мужик завязал, работает сторожем в городской больнице, растит троих пацанят. Человек верный, не подведет, не обманет. Поживет у него девушка до тех пор, пока Свистун не найдет более надежного укрытия.
Попрощавшись с Викой, Валерий, не отдыхая, мотанул в Москву к Поршню. Судьба офицерика, да и Красули тоже его не волновала. Пусть Поршень расправляется с ними - режет или расстреливает - главное, возвратиться в лесную усадьбу, доложить о выполнении задания... Еще главнее - живым выбраться в Клин, к Вике... * * *
О приклеенной на зоне кликухе - Поршень, Иван Засядько старался забыть. Точно так же, как и о прежней своей профессии киллера. Да и некогда было раздумывать о старой жизни, в которой - пьянки и кровь. Водкой когда-то киллер старался погасить прочно поселившуюся в нем боязнь расплаты за погубленных им людей. Кровь приносила доход, позволяла жить безбедно. Алкоголь не ликвидировал страх - временно подавлял его. А вот работа в котельной, плюс - семья, дети, оказалась более действенным "лекарством".
Чистая ухоженная квартирка, сытная еда, ласковая жена - что нужно еще для спокойного существования, когда нет нужды прислушиваться к шороху за окнами или - в под"езде, когда безбоязненно проходишь мимо разгуливающих ментов.
К сожалению, характер Тамары с возрастом портился, в нем появилась страсть к богатству, стремление воспитать мужа, заставить его плясать под супружескую "музыку".
Вот и сегодня...
- Иван, деньги кончились, - с раннего утра испортила ему настроение жена. - До зарплаты не дотянем... Чем собираешься кормить меня и пацанов?
Тамара привыкла к другой жизни. Профессиональная воровка, ловкая и удачливая, она эавязала одновременно с хахалем, ставшим после ее законным супругом. Работать не хочет, да и кем ей работать - ни профессии, ни нажитого опыта. Похоже, она не завязала - продолжает промышлять на рынках и в автобусах, с раздражением подумал Иван, посадят, куда он с детьми?
- Дотянем, - привычно подавил он раздражение. - Не помрем. В заначке - килограмм пять круп, пяток пакетов вермишели. На хлеб и молоко хватит...
- Хлеб и молоко? Сама-то могу, жирок нарастила, а сам что - на диету, да? Откуда силы возьмешь справлять мужское удовольствие? Небось, каждый вечер ощупываешь меня... А как же нам быть с сыновьями? Тоже - на молочную диету? А ребенкам, промежду прочем, витамины разные нужны, им телятинку подавай, лимоны-бананы.
Тамара выпятила грудь, уперла кулачки в бока. Кажется, сейчас набросится на ленивого мужика, силой погонит его на подработку. Зарплата оператора котельной для нее "легкий закус". Привыкла воровка к широкой жизни, одевается барыней: если обувь, то самая модная и престижная, есди духи - самые дорогие. А уж о платьях и о пальто-шубках и говорить нечего. Будто не жена кочегара, а супруга миллионера.
- Мое дело обслуживать тебя на кухне и в постели. Скажешь, не справляюсь? Ходишь чистый, ухоженный, сытый, в квартире - ни пылинки, каждый вечер меня пользуешь. А сам разве добытчик? Твоей "котельной" зарплаты едва для нашей Мурки хватает...
- Снова толкаешь на прежнюю дорожку, падла грязная? - угрожающе поднялся с места Поршень. - Заруби на носу - не будет этого! Сама примешься шарить по чужим карманам - мигом выбью из головы дурь. Поняла или пояснить другими словами?
- Знать бы раньше, что заместо мужика взяла в мужья мокрую подстилку, ни за что не пошла бы за тебя, - не уступала женщина, косясь однако на дверь. Распалится "подстилка" - может и врезать кулаком, а кулачище у него - дай Боже. - Соседка говорит: жена - мужняя выставка, сам может в рванине ходить, а жену обязан одевать и кормить, как королеву...
- Попадать на зону, а то и под пулю не собираюсь. И без того забила квартиру тряпками. Невесть на какие доходы купленными.
Словесная перепалка вот-вот перерастет в примитивную драку. С матерками, визгом, битьем посуды. Поршень выдернул из брюк здоровенный ремень, Тамара придвинула массивную швабру.
Негромкий стук в дверь насторожил обоих. Немногочисленные знакомые и друзья заранее оповещают о визите, не стучат по старомодному - пользуются электрическим звонком. Неужто, менты пожаловали? Ивану бояться нечего, а вот супруге-воровке...
- Кто? - негромко спросил Поршень. - У нас все дома...
- Меня не хватает, дружан, - так же тихо рассмеялся визитер. Открой, базар имеется...
Свистун? Как его называют, "тень Жетона". Ему-то что понадобилось от бывшего киллера? Предчувствие неведомой опасности будто подстегнуло затаившийся в сознании страх.
Все же, пришлось открыть. В прихожую шагнул старый дружан. Веселый, в костюме, при галстуке. Преподнес Тамаре букет роз - пять штук, такие подарки Поршню давно не по карману, поцеловал ей руку. Хозяин получил от гостя бутылку коньяка.
Тамара расцвела, порозовела, по родственному чмокнула Свистуна в макушку. Выразительно покосилась на мужа. Дескать, есть еще на белом свете настоящие мужики, не чета некоторым бездельникам и хамам.
Гость наклонился, снимая обувь. Воспользовавшись этим Поршень постучал согнутым пальцем по виску. Дескать, и ты, и "тень Жетона" одинаковые идиоты, навозные аристократы, мать вашу вдоль и поперек.
- Проходи, Свистун, в комнату, побазарим. А Тамара пока закуску приготовит.
Валерка понимает: говорить с отставным киллером в лоб опасно, нужно подвести его к мысли о возврате к Жетону осторожно, как выводят рыбаки крупную рыбу, способную при слишком резком рывке оборвать леску и нырнуть в спасительную глубину.
Побазарили о том, о сем, повспоминали старых приятелей. Одни парятся на зоне, другие - в следственных изоляторах, более удачливые - на свободе.
- Помнишь Корягу? Того, который замочил банкира.
Поршень скривился, будто его пронзила зубная боль.
- Конечное дело, помню. Повязали или замочили?
- Такого замочишь? Он сам кого угодно посадит на пику... Дока он, капусту гребет лопатой. Представляешь, недавно замочил дерьмового политика, отхватил аж двадцать тыщ баксов.
Краем глаза Свистун заметил в коридорчике, ведущем в кухню, подслушивающую хозяйку. Глаза жадно горят, ловкие "профессиональные" пальчки шевелятся, будто пересчитывают стодоларовые бумажки. Ага, кажется, союзница появилась! Нужно подбросить жару.
